Общие вопросы превышения пределов необходимой обороны

специальность «Правоведение» Полишевич Анна Анатольевна

Руководитель: Евтушок Леонид Васильевич

ГРОДНО 2004

СОДЕРЖАНИЕ

Введение -----------------------------------------------3

1. Понятие и сущность института необходимой обороны-------------------------------5

2. Общие вопросы превышения пределов необходимой обороны

2.1. Понятие и юридическая природа превышения пределов необходимой обороны---10

2.2. Пределы уголовной ответственности за превышение пределов необходимой обороны---19

3. Объективные и субъективные признаки эксцесса обороны ------------------------------------21

Заключение--------------------------------------------30

Список использованных источников -----------32

Наверное, ни один из институтов уголовного права не вызывает столько обсуждений в научных кругах как институт необходимой обороны. Действительно, взгляды на сущность необходимой обороны, ее пределы с ходом истории неоднократно менялись. На сегодняшний день анализируемый институт в уголовном кодексе Республике Беларусь также носит довольно абстрактный характер и в ряде случаев остаются неясности при квалификации того или иного уголовно наказуемого деяния. Актуальность данной темы диплома обусловлена прежде всего важнейшими функциями необходимой обороны в условиях становления в Беларуси гражданского общества и правового демократического государства. Являясь элементом правовой системы, необходимая оборона способствует блокированию правонарушений и преступлений, служит гарантией законности, стабильности и правопорядка.

Правильное применение законодательства о необходимой обороне является важным условием широкого вовлечения населения в борьбу с преступностью. Большой ущерб борьбе с правонарушениями причиняет каждый случай необоснованного привлечения к уголовной ответственности лиц, правомерно оборонявшихся от общественно опасного посягательства.

Цель данной курсовой работы состоит в том, чтобы систематизировать, углубить теоретические знания и закрепить их для правильного понимания такого вопроса, как общие вопросы превышения пределов необходимой обороны в уголовном праве. Исходя из этого, данная работа актуальна, так как является важной формой самостоятельного изучения и качественного усвоения предмета.

Задачами данной работы является рассмотрение и изучение следующих вопросов: понятие и основные признаки необходимой обороны; понятие и юридическая природа превышения пределов необходимой обороны; пределы уголовной ответственности за превышение пределов необходимой обороны; объективные и субъективные признаки эксцесса обороны.

В работе особое внимание уделяется вопросам, которые продолжают оставаться спорными в литературе, и порой различно решаются органами следствия, суда и прокуратуры.

Структура работы с учетом характера и специфики темы, а также степени разработки затрагиваемых в ней проблем построена стоящими перед ней задачами. Курсовая работа включает в себя три главы, одна из которых, в свою очередь, состоит из пунктов. Такая градация на мой взгляд, является оптимальной и полностью позволяет раскрыть тематику курсовой.

Исследование необходимой обороны в теоретико-практическом плане продиктовано недостаточной разработанностью и дискуссионностью целого ряда соответствующих теоретических проблем. Все это отрицательно отражается на судебно-прокурорской практике. Многие вопросы правовой оценки действий, совершаемых при защите или в связи с защитой от преступного нападения, решаются следственными, прокурорскими и судебными органами по-разному, а иногда по одному и тому же делу различные судебные инстанции принимают противоположные решения.

В целом, как в общетеоретическом, так и в общеотраслевом плане проблемы института необходимой получили достойное освещение в отечественной правовой науке, но большая часть публикаций имела место в период с 1950 по 1970 гг., когда интересы государства безраздельно господствовали над интересами личности. Поэтому в работах А.А.Пионтковского, Н.Н.Паше-Озерского, И.С.Тишкевича, И.И.Слуцкого, М.И.Якубовича, Т.Г.Шавгулидзе, В.Ф.Кириченко, В.И.Ткаченко прослеживается линия игнорирования интересов обороняющегося, который, совершая акт обороны, имел минимальное число гарантий правильной оценки своего поведения. В работах данных авторов необходимая оборона была отнесена к оценочной категории, юридическое значение которой зависит от усмотрения суда, исследователи называют четыре вида превышения пределов необходимой обороны, по разному формулируют виды преступлений, при которых возможно применение необходимой обороны.

Дальнейшее исследование проблем института необходимой обороны актуально не только в научном плане, но и точки зрения оптимизации практической деятельности правоохранительных органов. Потребностям практики не всегда соответствуют имеющиеся на сегодняшний день в данной области научные разработки.

Теоретическую основу исследования составляют юридическая литература по истории государства и права РБ, по уголовному, уголовно-процессуальному, административному, гражданскому и конституционному праву, в частности, труды А.А.Герцензона, Ю.В.Баулина, Н.Д.Дурманова, В.Ф. Кириченко, В.Н. Козака, Н.Н.Паше-Озерского, Э.Ф. Побегайло, В.П. Ревина, И.И. Слуцкого, И.С.Тишкевича, В.И. Ткаченко, А.А. Пионтковского, Т.Г. Шавгулидзе, М.Д. Шаргородского, М.И. Якубовича.

Эмпирическую базу диплома составили конкретно-прикладные исследования, опубликованные в печати, материалах судебной практики. Информационной базой исследования послужила также опубликованная практика Верховного Суда СССР за 1956-1991гг., Верховного Суда РБ за 1991-2000 гг. Необходимой обороне посвящена ст. 34 УК РБ.

В правовом отношении необходимая оборона - действие, не являющееся преступлением, поскольку здесь отсутствует общественная опасность. Более того, необходимая оборона - действие общественно полезное, так как является одним из способов борьбы с преступностью и защиты неотъемлемых прав человека. Кроме того, необходимая оборона - важное средство предупреждения преступлений, ибо, когда кто-то знает, что ему будет дан отпор, он не всегда станет рисковать.

Глава 1. Понятие и сущность института необходимой обороны

В части 2 ст.34 УК РБ говорится: "Не является преступлением действие, совершенное в состоянии необходимой обороны, то есть при защите жизни, здоровья, прав обороняющегося или другого лица, интересов общества или государства от общественно опасного посягательства путем причинения посягающему вреда, если при этом не было допущено превышения пределов необходимой обороны"[НА 10, с.24]. Превышением пределов необходимой обороны признается явное для обороняющегося лица несоответствие защиты характеру и опасности посягательства, когда посягающему без необходимости умышленно причиняется смерть или тяжкое телесное повреждение.

Право на необходимую оборону вытекает из естественного права человека на жизнь. Конституция Республики Беларусь провозглашает, что каждый вправе защищать свои права и законные интересы всеми способами, не противоречащими закону.

На основании ч.1 ст. 11 УК РБ посягательство - это деяние, опасное для личности, общества и государства. Защита же общественных отношений может осуществляться самыми разнообразными путями.

В условиях, когда правоохранительные органы нашего государства сталкиваются с трудностями при обеспечении неприкосновенности личности, собственности и т.п., реализация гражданами права на необходимую оборону приобретает особую значимость и должна поощряться обществом. Запрещение гражданам обороняться от грозящих преступлений облегчили бы преступникам совершение преступлений. Каждый гражданин нашего общества имеет право защищать себя и других лиц от любых преступных посягательств со стороны нарушителей правопорядка и тем самым предупреждать совершение преступлений.

Законодатель признал необходимую оборону активной, наступательной деятельностью. С этой целью в УК указано, что лицо может обороняться и в том случае, когда у него имеется возможность избежать посягательства либо обратиться за помощью к другим лицам или органам власти. Никто не может упрекнуть обороняющегося в том, что он причинил вред посягающему, хотя можно было бы сохранить свои права путем бегства, парирования ударов, создания препятствий на пути нападающего, укрытия в помещениях. Это понятно, так как борьба с преступностью может быть эффективной, если она активна и бескомпромиссна.

На наступательный характер необходимой обороны указывает ряд законов, разрешающих применять оружие для пресечения посягательств ("Об оружии", "О милиции", "О внутренних войсках РБ", "О частной детективной и охранной деятельности в РБ" и др.).

Право на необходимую оборону имеют в равной мере все лица независимо от их профессиональной или иной специальной подготовки и служебного положения. Стало быть, право необходимой обороны принадлежит и работникам милиции, и работникам прокуратуры и судов, и военнослужащим, и инспекторам по охране рыбных запасов.

В ст.ст. 14, 15 Закона РБ "О милиции" говорится, что сотрудники милиции имеют право применять специальные средства, в том числе и оружие, для отражения нападения на граждан и сотрудников милиции, для пресечения оказанного сотруднику милиции сопротивления. Для большинства граждан возможность осуществления необходимой обороны является их личным правом. Уклонение или отказ от использования этого права может вести лишь к моральному осуждению.

Право необходимой обороны в юридическом смысле слова закрепляется в Конституции РБ, а нормативные положения, направленные на его реализацию, в отраслевом законодательстве: в административном, уголовном, гражданском, поэтому данный институт выступает в качестве комплексного, межотраслевого юридического института. Весь нормативный материал, который регулирует право необходимой обороны, характеризуется большой взаимосвязанностью, взаимообусловленностью и функциональным единством, но его качественное состояние не отвечает интересам обороняющегося и потребностям практики.

В системе уголовного права необходимая оборона - это самостоятельное по своей природе субъективное право гражданина, порожденное наличием происходящего общественно опасного посягательства. Понятие необходимой обороны, как и все уголовное право, все время развивается и совершенствуется.

О необходимой обороне впервые упоминалось в ст.15 Руководящих начал 1919 г. Они усматривали наличие правомерной необходимой обороны лишь в причинении насилия над личностью нападающего для защиты своей личности или личности других, "если это насилие явилось в данных условиях необходимым средством отражения нападения или средством защиты от насилия над его или других личностью и если совершенное насилие не превышает меры необходимой обороны"[НА 8, с.43]. Данное определения ограничивало правомерную оборону лишь защитой от нападения на личность, в нем ничего не говорилось о допущении обороны против посягательства на государственные и общественные интересы, а также о защите имущественных прав личности.

Более обобщенное понятие о необходимой обороне было дано в ст.19 первого советского уголовного кодекса 1922 г. Кодекс допускал оборону не только личности, но и ее прав и позволял сделать вывод, что необходимая оборона может выразиться не только

в причинении вред личности нападающего, но и в причинении ему иного ущерба, которое при отсутствии условий необходимой обороны подлежало бы наказанию. Уголовный кодекс 1922 г. все еще ограничивал область необходимой обороны лишь защитой

индивидуальных интересов - личности и прав обороняющегося или других лиц. Этот пробел был восполнен с принятием Основных начал уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик 1924 г.

Основные начала признали допустимость необходимой обороны и при защите Советской власти. Согласно ст.9 Основных начал, наказание не применялось к лицам, "совершившим действия, предусмотренные уголовными законами, если судом будет признано, что эти действия совершены лишь в состоянии необходимой обороны против посягательства на Советскую власть, если при этом не допущено превышение пределов необходимой обороны"[НА 4, с.38]. Уголовные кодексы союзных республик, принятые в период 1926-1928 гг., полностью восприняли формулировку "Основных начал" 1924 г.

Уголовное законодательство, действовавшее до принятия Основ 1958 г., устанавливало очень широкие пределы необходимой обороны. Для того, чтобы направить практику по правильному пути, Пленум Верховного Суда СССР 23 октября 1956 г. принял специальное постановление "О недостатках судебной практики по делам, связанным с применением законодательства о необходимой обороне".

Значительно более развернутые положения о необходимой обороне содержатся в ст.13 Основ уголовного законодательства 1958 г. Они признали, что не является преступлением действие, хотя и попадающее под признаки деяния, предусмотренного уголовным законом, но совершенное в состоянии необходимой обороны, т.е. при защите интересов Советского государства, общественных интересов, личности или прав обороняющегося или другого лица от общественно опасного посягательства путем причинения посягающему вреда, если при этом не было допущено превышения пределов необходимой обороны. Основы уголовного законодательства не только уточнили предмет защиты путем акта необходимой обороны, но и определили содержание превышения пределов необходимой обороны : "Превышение пределов необходимой обороны признается явное несоответствие защиты характеру и опасности посягательства"[НА 4, с.41].

Таким образом, Основы определяют, что действия, совершенные при необходимой обороне, вообще не являются преступлениями, в то время, как "Основные начала" 1924 г. указывали лишь на то, что в подобных случаях не применялось наказание.

В уголовном кодексе 1960 г. ст.13 практически не претерпела изменений по сравнению с редакцией в Основах уголовного законодательства 1958 г.

В основах уголовного законодательства 1991 г. впервые была предложена самостоятельная глава, посвященная ряду обстоятельств, исключающих преступность деяния. Но в связи с распадом СССР эти основы не вступили в силу. Вопрос о допустимых пределах действий обороняющегося в уголовном законе решался весьма относительно, с учетом оценочного, неконкретного понятия превышения пределов необходимой обороны (ч.2 ст.13 УК РСФСР в редакции 1960 г.).

Уголовный кодекс прямо не устанавливал, в каких случаях обороняющийся в праве причинить любой вред нападающему.

Так как в системе белорусского уголовного права необходимая оборона есть самостоятельное по своей природе право граждан, порожденное самим фактом происходящего общественно опасного нападения, то ошибочно рассматривать необходимую оборону лишь как институт субсидиарный, дополнительный к деятельности государства по предупреждению преступлений и наказанию преступников и ставить правомерность необходимой обороны в зависимость от того, могло или нет в момент обороны вмешательство органов государственной власти предотвратить происходящее нападение. Подлинно демократическое государство, заботящееся о безопасности своих

граждан, не может таким путем ограничивать общественно полезное осуществление гражданами своих прав.

Взгляды на необходимую оборону лишь как на субсидиарный институт были распространены среди дореволюционных русских криминалистов. Такое понимание нашло свое отражение в царском Уложении о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г., которое в ст.107 допускало оборону лишь тогда, когда нельзя было прибегнуть к помощи ближайшего начальства.

На основании изложенного можно сделать вывод, что в процессе возникновения и развития право необходимой обороны выступало как одно из естественных прав, которое вытекает из природы вещей, при этом в качестве основных предпосылок, которые определяли позицию законодателя выступали религиозные, моральные принципы, особенности общественно-экономического строения государства или общества и решающее значение должно играть правовое положение личности в обществе. Право необходимой обороны на всем протяжении своего развития регламентировалось применительно к конкретной жизненной ситуации, а не в общей форме.

В СССР естественное право преобразовалось в неестественное право (обязанность) защиты государственных и общественных интересов. Произошло смещение характеристики действий субъекта обороны на характеристику причиняемых им последствий, так как закрепленное только в уголовном законе, право не необходимую оборону перестало быть правом, поскольку уголовный закон должен реагировать лишь на общественно опасные преступные последствия.

Необходимая оборона по общему правилу является лишь субъективным правом гражданина в определенных условиях отразить общественно опасное нападение. На гражданах не лежит обязанность осуществлять акт необходимой обороны. Закон не может требовать под угрозой наказания, чтобы граждане обязательно осуществляли принадлежащее им право необходимой обороны. Гражданин может, не осуществляя права необходимой обороны, уклониться от грозящей опасности, прибегнуть к помощи других лиц и т.п. Однако при этом в определенной ситуации, например когда происходит нападение на интересы государства или общества, или на жизнь либо здоровье других лиц, необходимая оборона может являться моральной обязанностью граждан.

На определенной категории граждан лежит не только моральная, но и юридическая обязанность обороняться от происходящего нападения. Сторож обязан охранять порученный ему склад, часовой обязан оборонять вверенный ему объект от происходящего нападения и т.д. Отказ от обороны в этих случаях сам может заключать в себе состав преступления - халатного отношения к служебным обязанностям или дисциплинарного проступка.

На мой взгляд, не совсем прав Н.Н.Паше-Озерский в том, что неосуществление в этом случае необходимой обороны "будет неисполнением закона, неисполнением обязанностей службы, а не исполнением якобы правовой обязанности необходимой обороны"[28, с.74].

И.И.Слуцкий правильно отмечал, что «такое противопоставление не может быть оправдано ни теоретическими, ни практическими соображениями»[31, с.54]. В указанных случаях необходимая оборона является правовой обязанностью, основанной на специальных нормах права, поэтому ее невыполнение есть одновременно и нарушение закона, и правильно указывает В.И.Ткаченко, что невыполнение служебной обязанности осуществления акта обороны влечет уголовную или дисциплинарную ответственность.

Необходимая оборона является обстоятельством, исключающим общественную опасность и противоправность, а следовательно, преступность и наказуемость действий обороняющегося. Эти действия, хотя формально и подпадают ( по внешним признакам ) под признаки предусмотренные уголовным законом деяния, на самом деле являются общественно полезными, поскольку служат интересам предотвращения и пресечения преступлений.

Осуществление акта необходимой обороны - субъективное право гражданина. На гражданах не лежит правовая обязанность осуществлять акт обороны. В определенных ситуациях оборона от преступного посягательства может являться моральной обязанностью, общественным долгом гражданина.

Право на оборону порождает только общественно опасное посягательство на правоохранительные интересы. Чаще всего оборона осуществляется против преступного, уголовно наказуемого посягательства. Однако не требуется, чтобы посягательство было непременно преступным. Достаточно, чтобы оно было общественно опасным и по объективным признакам воспринималось как преступное нападение. Поэтому допустима необходимая оборона от посягательства душевнобольного, малолетнего или лица действующего под влиянием устраняющей его вину фактической ошибки.

Необходимая оборона допустима и против незаконных действий должностных лиц, посягающих путем злоупотребления служебным положением на законные права и интересы граждан. Речь идет о заведомом, явном произволе. Если же действия должностного лица по форме, внешне соответствуют законным требованиям, то насильственное сопротивление, как правило, не может быть оправдано.

Предоставление законом гражданам права на необходимую оборону является важным фактором их вовлечения в борьбу с общественно опасными, как правило, преступными посягательствами, воспитания граждан в духе товарищеской взаимопомощи и нетерпимости к нарушениям правопорядка.

В качестве объектов защиты при необходимой обороне могут быть личность, ее права и свободы, государственный строй, внешняя безопасность, отношение собственности, общественный порядок и так далее. В процессе необходимой обороны могут защищаться жизнь и здоровье граждан, половая свобода, имущественные права. Не исключена необходимая оборона против оскорбления действиями или попытки публично вывесить написанные или напечатанные клеветнические сведения.

Необходимая оборона является субъективным правом граждан. Воспользоваться ею правомочен любой гражданин вне зависимости от того имеет ли он возможность прибегнуть к помощи представителей власти или же избежать посягательства путем бегства и т. д.

Так как необходимая оборона может быть связана с известным риском для обороняющегося, закон не возлагает на граждан ее обязательное осуществление. При наличии к тому возможности граждане должны прибегать к необходимой обороне в силу предписания морали, которая поощряет защиту правоохраняемых интересов.

Необходимая оборона как активная форма пресечения и отражения посягательства не может быть сведена к простому противодействию путем отталкивания нападающего, парирования его ударов. Она выражается в контрнаступлении на посягающего. Именно поэтому государство предоставляет соответствующим работникам право применять огнестрельное оружие.

Действие, совершенное в осуществление права необходимой обороны, не только не наказуемо, но и правомерно. Причинение вреда в состоянии необходимой обороны будет правомерным лишь при наличии определенных условий, именуемых в теории уголовного права "условиями правомерности необходимой обороны". Большинство авторов условия необходимой обороны делят на две группы : условия правомерности необходимой обороны, относящиеся к посягательству, и условия правомерности необходимой обороны, относящиеся к защите. И.С. Тишкевич считает, что деление условий правомерности оборонительных действий на две группы является искусственным.

Необходимая оборона представляет собой единство двух противоположностей : посягательства и защиты. Каждая из этих противоположностей имеет свое свойство, которое определяется соответствующими условиями. Условия, относящиеся к посягательству, определяют возникновение состояния необходимой обороны, а условия, относящиеся к защите, определяют правомерность действий по защите нарушенного блага в состоянии необходимой обороны.

Глава 2. Превышение пределов необходимой обороны

2.1. Понятие и юридическая природа превышения пределов необходимой обороны

Уголовный кодекс Республики Беларусь в ч. 3 ст. 34 определяет понятие превышения пределов необходимой обороны как “ явное для обороняющегося лица несоответствие защиты характеру и опасности посягательства, когда посягающему без необходимости умышленно причиняется смерть или тяжкое телесное повреждение».

Представляется, что указанная законодательная дефиниция является неточной. Хотя необходимая оборона (ч. 2 ст. 34 УК) определена законодателем не как действия, а как причинение вреда, эксцесс обороны определен как действия, хотя сами по себе никакие действия, если они не причинили посягающему вреда, эксцессом обороны (уголовно-наказуемым деянием) признаваться не могут.

Кроме того, превышение пределов необходимой обороны определено в законе как умышленное действие. Между тем, умысел является признаком не деяния, а преступления в целом, в котором деяние -- один из его элементов. Поэтому более уместно говорить об умышленном характере причинения вреда при превышении пределов необходимой обороны.

Некоторые авторы предлагают под термином “посягательство” понимать только нападение, как наиболее распространенную для необходимой обороны форму посягательства. Пленум Верховного Суда Республики Беларусь в п. 6 постановления “О практике применения судами законодательства об ответственности за бандитизм” указал, что применительно нападение -- это действия, направленные на достижение преступного результата путем применения насилия над потерпевшим либо создания реальной угрозы его немедленного применения Указанные авторы предлагают аналогично понимать понятие “нападение” и в отношении ст. 34 УК.

Исследование материалов судебной практики показывает, что основная масса общественно опасных посягательств действительно осуществляется посредством нападения и необходимая оборона применяется, как правило, при нападении. Однако представляется, что посягательство, выступающее фактическим и правовым основанием для реализации права на необходимую оборону, по объему, содержанию и формам проявления -- более широкое понятие, чем нападение для бандитизма и разбоя. И потому ставить знак равенства между понятиями “нападение” и “посягательство” -- значит допускать возможность правомерной защиты лишь от насильственного посягательства.

В случаях же, когда посягательство не связано с нападением, например, при покушении на убийство путем отравления, публичных призывах к насильственному изменению конституционного строя РБ; или когда посягательство не связано с насилием или угрозой его применения, например, в случаях кражи, ненасильственного грабежа, неправомерного завладения автомобилем или иным транспортным средством без цели хищения (угона), при умышленном уничтожении или повреждении имущества, при оскорблении и т.д., потерпевшему, если следовать вышеуказанной логике, остается лишь печально созерцать происходящее. Представляется, что защита возможна и против ненасильственного посягательства. Кроме того, есть и насильственные преступления без признаков нападения (изнасилование, случаи похищения людей, удержание заложника и т.д.).

Повод для применения оборонительных мер именуется в законе не нападением, а общественно опасным посягательством неслучайно. Тем самым позволительна защита против деяний, не имеющих признаков нападения, т.е. попыток причинить ущерб с использованием физической силы. Представляется, что к таковым можно отнести: шпионаж, воспрепятствование осуществлению правосудия и производству предварительного расследования, побег из места лишения свободы, из-под ареста или из-под стражи и др.

Превышение пределов необходимой обороны -- многоплановая по своему содержанию юридическая категория. Толкование ее законодательной формулировки в значительной мере включает оценочные моменты. Оценочным является, в частности, понятие явности несоответствия характеру и степени общественной опасности посягательства. Для установления явного несоответствия оборонительных действий характеру и степени общественной опасности посягательства, составляющих сущность эксцесса обороны, необходимо установить и объективно выраженное явное, т.е. внешне резкое несоответствие между посягательством и защитой, и субъективно осознаваемое несоответствие между ними -- заведомость этого несоответствия для обороняющегося.

Рассматриваемое несоответствие и в объективном, и в субъективном смысле носит в значительной мере оценочный характер, что существенно затрудняет применение норм, связанных с превышением пределов необходимой обороны, и требует большой осторожности и аккуратности в их применении.

А.И. Бойко, напротив, считает, что обозначение границ правомерного причинения вреда с помощью оценочных понятий исключает математические сравнения условий и самого поведения, а значит, и жесткость оценок случившегося и является, тем самым, гуманным участием в судьбе граждан, причинивших вред вынужденно или по благородным, социально оправданным мотивам.

Важной гарантией правильного применения этих понятий является формирование адекватных им стандартов (эталонов) оценки, с которыми сопоставляются конкретные обстоятельства каждого дела. Конкретизация и формализация оценочных понятий способствует стабилизации правоприменительной практики.

Семантически термин “явный” определяется в русском языке как “совершенно очевидный”, а также: “что всякому ясно, видно, ощутительно, понятно, не подлежит сомнению или спору”. Таким образом, явное, то есть очевидное, бесспорное, резкое, значительное, не подлежащее сомнению, не требующее дополнительного толкования несоответствие защиты характеру и степени общественной опасности посягательства означает причинение нападающему чрезмерного, совершенно ненужного, не вызываемого обстановкой тяжкого вреда. Подобные действия именовались в старой уголовно-правовой литературе “интенсивным” эксцессом обороны.

Термин “эксцесс” происходит от латинского excessus -- выход, отступление, уклонение -- и толкуется в русском языке как “крайнее проявление чего-либо, излишество, невоздержанность”.

Иными словами, эксцесс обороны будет иметь место в тех случаях, когда обороняющийся прибегнул к защите такими средствами и методами, применение которых совершенно очевидно не вызывалось ни характером и опасностью посягательства, ни его реальной обстановкой, и без необходимости умышленно причинил посягающему смерть либо тяжкий вред здоровью.

Так, по мнению Т.Г. Шавгулидзе, вопрос о превышении пределов необходимой обороны можно ставить лишь в тех случаях, когда вред, причиненный посягающему, не был необходим для отражения общественно опасного посягательства. С точки зрения В.И. Ткаченко, превышением пределов необходимой обороны признается причинение посягающему вреда, заведомо и явно не соответствующего тому вреду, который ожидался от его действия. Р.М. Юсупов считает, что превышением пределов необходимой обороны является явное несоответствие последствий использования обороняющимся силы тем последствиям, которые ожидались от действий посягающего.

«Поскольку законодательное определение превышения пределов необходимой обороны включает в себя оценочные моменты, очень важно сформулировать критерии, на основе которых можно сделать вывод, была ли оборона правомерной или налицо превышение ее пределов. Разумеется, прежде всего необходимо констатировать возникновение ситуации необходимой обороны и совершения действий с целью защиты от общественно опасного посягательства, а затем уже оценивать, имело ли место явное несоответствие защиты характеру и опасности посягательства»[42,с.72].

Совершенно очевидно, что превышение пределов необходимой обороны логически предполагает состояние такой обороны. Данную точку зрения разделяют большинство юристов. Превышение пределов необходимой обороны выражается в том, что лицо, находящееся в состоянии необходимой обороны, осуществляет чрезмерную защиту и в процессе обороны причиняет посягающему вред, резко несоразмерный с характером и опасностью посягательства и не оправдываемый важностью защищаемого интереса. Иными словами, при эксцессе обороны посягающему умышленно причиняется такой излишне тяжкий вред, который со всей очевидностью не вызывался обстоятельствами дела.

Чрезмерная защита -- это такая защита, при которой ее средства и интенсивность не соответствуют средствам, интенсивности, опасности и всему характеру посягательства. Резкое же несоответствие вреда -- это несоответствие ценности, важности, общественного значения интереса защищаемого и интереса, нарушаемого обороной. Речь идет именно о резком (явном, значительном) несоответствии между благом защищаемым и благом, нарушаемым обороной, а не вообще о нарушении выдвигаемого некоторыми юристами требования “соразмерности благ” при необходимой обороне.

В состоянии необходимой обороны в большинстве случаев весьма трудно определить, каким должен быть тот “минимальный вред”, причинение которого будет “достаточным” для отражения посягательства. Важно, чтобы этот вред не был резко несоответствующим по сравнению с предотвращаемым вредом, а не “минимально возможным”. К тому же и грозящий вред далеко не всегда конкретно обозначен. Поэтому требование, чтобы причиненный посягающему вред был минимально возможным, представляется ошибочным.

Следует подчеркнуть, что посягательство и защита абсолютно точно никогда не соответствуют друг другу. И закон допускает это несоответствие. Так, вред, причиненный посягающему, может быть не только равным, но и гораздо большим, чем вред, который он хотел причинить. Речь в законе идет только о явном несоответствии. Требование об обязательной соразмерности между причиненным вредом и вредом предотвращенным привело бы на практике к невозможности прибегнуть в ряде случаев к необходимой обороне. При таком положении нельзя, например, причинить тяжкий вред здоровью вора либо смерть лицу, пытающемуся изнасиловать женщину, поскольку жизнь и здоровье являются более ценными благами по сравнению с собственностью и половой неприкосновенностью и т.п.

Механическое сопоставление мер обороны и мер посягательства не дает нужного результата, так как в этом случае действует правило: на удар кулаком можно ответить только кулаком. Данная концепция абсолютно неприменима на практике. Трудно представить себе, как по этим правилам будет защищаться выпускник консерватории от выпускника военного училища. К тому же, существуют отдельные виды посягательств, как, например, изнасилование, на которые ответить адекватно обороняющаяся сторона просто не может.

На основании изложенного можно сделать вывод, что понятие превышения пределов необходимой обороны не может быть сведено только к явному несоответствию в соразмерности средств защиты характеру и степени общественной опасности посягательства.

В законодательной дефиниции эксцесса обороны указаны два признака посягательства -- характер и степень общественной опасности. Характер посягательства указывает на его качественную сторону, определяемую главным образом ценностью объекта, на который оно направлено, характером причиненного вреда и способом посягательства. Степень общественной опасности посягательства выражает главным образом его количественную сторону и определяется тяжестью причиненных последствий, способом совершения преступления, формой вины, видом умысла, содержанием мотивов, а также другими обстоятельствами, влияющими на меру социальной опасности конкретного преступления.

Категории “характер посягательства” и “степень общественной опасности посягательства” рассматриваются в неразрывной связи. Это объясняется тем, что различие между данными понятиями носит весьма условный характер и только в совокупности они дают возможность решить основной вопрос эксцесса обороны -- вопрос о соотношении между вредом, причиненным посягающему, и тем вредом, который он мог бы причинить защищаемым интересам.

Характер и степень общественной опасности посягательства определяется прежде всего характером и важностью объекта, которому угрожает опасность со стороны посягающего. Чем выше ценность защищаемого блага, чем более серьезным вредом гражданам или обществу грозит посягательство, тем более интенсивная оборона допускается против подобного посягательства. При этом необходимо учитывать не только важность и ценность объекта посягательства, но и степень тяжести вреда, который может быть ему причинен.

Представляется, что применительно к эксцессу обороны в качестве дополнительного количественного критерия опасности посягательства может быть использован признак интенсивности. В юридической литературе по-разному понимается смысл понятия “интенсивность”. И.И. Слуцким интенсивность понимается как способ применения средств нападения и защиты, И.А. Гельфанд и И.Т. Куц под интенсивностью подразумевают способ действия, а М.И. Якубович -- степень опасности нападения, его силу и стремительность. Т.Г. Шавгулидзе в понятие интенсивности посягательства включает численность посягающих, степень реальной опасности для наступления вредного последствия и соотношение сил между посягающим и обороняющимся. В.И. Ткаченко под интенсивностью понимает “определенный уровень усилий в действиях субъекта для достижения поставленной цели, степень динамичности конкретного деяния”[34. С.53].

В то же время общественная опасность посягательства не меняется в зависимости от его интенсивности, поэтому интенсивность определяет объективную сторону посягательства и на ее основании обороняющийся судит о том, на какие общественные интересы направлены действия посягающего. Если эксцесс обороны сводить только к несоответствию интенсивности защиты и посягательства, то будет неправомерной энергичная защита против обычных краж и иных тайных преступлений, а с другой стороны будет правомерным причинение тяжкого вреда посягающему в случае совершения незначительных преступлений стремительным, энергичным способом.

Пленум Верховного Суда СССР в постановлении от 16 августа 1984 г. указывал, что нельзя требовать механического соответствия между интенсивностью защиты и интенсивностью посягательства. Защита может быть даже более интенсивной, чем посягательство. В ряде случаев только такая защита может обеспечить успех необходимой обороны. Однако, если сила и стремительность защиты резко несоразмерны с силой и стремительностью посягательства, то налицо превышение пределов необходимой обороны по степени ее интенсивности, поскольку для отражения посягательства можно было ограничиться менее интенсивной обороной.

Анализ соотношения интенсивности посягательства и защиты по многим делам этой категории имеет важное значение. В самом деле, чем интенсивнее действует посягающий, тем большую угрозу для обороняющегося он создает, заставляя его также действовать интенсивнее. В настоящее время взгляд, согласно которому лицо, подвергшееся общественно опасному посягательству, вправе активно защищаться, в литературе считается общепризнанным. Обороняющийся не обязан ожидать первого удара посягающего.

Изучение судебной практики показывает, что интенсивность посягательства обусловливается как его объектом, так и способом действия посягающего. Это обстоятельство имеет очень важное значение для определения и оценки избранных обороняющимся средств защиты, а, следовательно, и для правильного решения вопроса о наличии в том или ином конкретном случае необходимой обороны или же ее превышения. Обороняющийся, определяя степень интенсивности защиты, исходит из субъективного приоритета ценностей, конкретной жизненной ситуации, оценить которую впоследствии, вне реальной обстановки происшествия, крайне тяжело.

Существенное значение имеют орудия и средства, применяемые посягающим или обороняющимся. Естественно, что применение огнестрельного или холодного оружия определяет и характер защиты. Однако нельзя считать, что средства обороны обязательно должны соответствовать средствам посягательства, то есть нельзя запрещать обороняющемуся прибегать к использованию каких-либо средств -- палки, камня или даже оружия, если посягающий к таковым не прибегал. Ведь при определенных обстоятельствах посягательство без применения оружия (например, когда посягающий душит обороняющегося) по степени общественной опасности может не уступать вооруженному нападению.

Для правомерной обороны вовсе не требуется пропорциональности (абсолютной соразмерности) между способами и средствами защиты и посягательства. Совершенно неправильным является требование, чтобы обороняющийся защищался тем же оружием или теми же способами, какие применял посягающий. Правильно указывал Н.Д. Дурманов, что в данном случае “речь идет не о поединке, а об отражении общественно опасного посягательства”.

Помимо того, что не всегда возможно защищаться соразмерными средствами, следует иметь в виду, что у обороняющегося практически нет достаточного времени для размышлений, соразмерны ли применяемые им способы и средства защиты способам и средствам посягательства. Для того, чтобы быть успешными, действия по самозащите во всяком случае могут быть несколько более интенсивными по сравнению с посягательством. Большая их эффективность заложена в само сущностное содержание необходимой обороны, ибо даже при равенстве сил и средств оборона вряд ли будет результативной, не говоря уже о случаях, когда она уступает по этим параметрам посягательству.

Судебная практика широко прибегает к признанию явного несоответствия между способами и средствами защиты и способами и средствами посягательства одним из критериев превышения пределов необходимой обороны. По данным проведенного обобщения судебной практики, в 29,5% из 234 изученных уголовных дел рассматриваемой категории в обосновании соответствующих выводов содержалась ссылка на данное обстоятельство.

«Обороняющийся вправе применять те средства и способы защиты, которые в данных условиях наиболее пригодны для обороны от посягательства, с учетом, разумеется, характера и опасности посягательства, чтобы не превысить пределы необходимой обороны. Однако явное несоответствие способов и средств защиты способам и средствам посягательства является эксцессом обороны»[24,с.38].

Изучение судебной практики показывает, что при определении соразмерности средств защиты и посягательства чаще всего возникает вопрос о правомерности применения оружия или предметов, его заменяющих, при защите от общественно опасного посягательства. В тех случаях, когда обороняющийся применяет те же средства защиты, что и посягающий, этот вопрос не вызывает больших трудностей. Он возникает тогда, когда при защите применены более эффективные средства, чем при посягательстве. Встречаются случаи механического признания превышения пределов необходимой обороны лишь на том основании, что обороняющийся применил оружие, а посягающий не был вооружен. Нередко такой вывод приводит к необоснованному осуждению.

Очень важным моментом, без учета которого нельзя правильно решить вопрос о пределах обороны в данном конкретном случае, является вопрос об установлении реального соотношения сил посягающего и обороняющегося. Одно дело, если обороняющийся -- физически крепкий мужчина, который способен успешно отразить посягательство, не прибегая к крайним мерам, и другое -- если от посягательства, пусть даже невооруженного, обороняется физически слабая женщина, больной или престарелый человек. По результатам обобщения судебной практики до 40% обороняющихся -- женщины. С учетом меньших физических возможностей женщин эффективное отражение ими преступных посягательств мужчин может иметь место только с использованием оружия или иных предметов. По этой причине в подобном поведении женщин превышение пределов необходимой обороны, как правило, не может иметь места.

Нет необходимости прибегать к причинению тяжкого вреда посягающему и там, где обороняющийся владеет специальными приемами спортивных единоборств (например, дзю-до, каратэ, самбо и др.) и имеет реальную возможность, используя их, отразить посягательство.

Количество лиц, совершающих общественно опасное посягательство, также оказывает определенное влияние на характер и способы защиты. Естественно, чем их больше, тем большую опасность представляет посягательство.

Не вызывается необходимостью и может быть признана чрезмерной оборона, выразившаяся в причинении тяжкого вреда посягающему со стороны группы обороняющихся. Группа лиц, одновременно подвергшихся посягательству, особенно невооруженному, имеет возможность, используя свое численное превосходство, пресечь общественно опасное посягательство, не прибегая к причинению тяжкого вреда.

Оценивая интенсивность посягательства, нельзя не учитывать и характеристику личности посягающего. Если он известен обороняющемуся как хулиган и дебошир, не раз привлекался к уголовной ответственности и к тому же обладает агрессивным и злобным нравом, большой физической силой и тому подобными качествами, то против посягательства такого лица возможно применение более действенных мер защиты. В то же время аналогичная защита от посягательства со стороны заведомо для обороняющегося физически слабого человека может быть квалифицирована как превышение пределов необходимой обороны.

Большое значение имеют место, время и вся обстановка, в которой происходит посягательство. Посягательство, совершенное ночью, в уединенном месте, зачастую требует более решительных средств защиты, чем совершенное днем на многолюдной улице. Эти и другие обстоятельства существенно влияют на решение вопроса о том, была ли оборона правомерной или налицо превышение ее пределов.

При определении факта эксцесса обороны необходимо также учитывать и то обстоятельство, что по сравнению с посягающим обороняющийся всегда находится в худшем положении. Посягающий чаще всего заранее готовится к посягательству, выбирает наиболее удачный момент, чтобы застигнуть потерпевшего врасплох. Для обороняющегося же в большинстве случаев посягательство неожиданно.

Поэтому, находясь в состоянии сильного душевного волнения, вызванного внезапным посягательством, обороняющийся далеко не всегда в состоянии точно взвесить характер опасности и избрать соразмерные средства защиты, что, естественно, может иногда повлечь за собой причинение посягающему вреда в размере, объективно превышающем вред, угрожавший обороняющемуся. Такой вред далеко не всегда должен рассматриваться как причиненный при эксцессе обороны.

Наиболее удачным представляется определение эксцесса обороны, данное Ю.В. Баулиным: “эксцесс обороны -- это заведомое причинение посягающему тяжкого вреда, явно несоразмерного с характером и опасностью посягательства или явно не соответствующего обстановке защиты”[2,с.47]. Приведенное определение учитывает как обстановку, так и психическое отношение обороняющегося к причиняемому им вреду. Представляется, что пределы обороны следует определять по принципу достаточности. Если обороняющийся, учитывая все обстоятельства нападения, объективно и, главное, субъективно для самого себя, причиняет нападающему вред явно больший, чем это было необходимо для пресечения посягательства, в этой случае нужно говорить об эксцессе обороны. Если же подобного несоответствия нет, то нет и превышения пределов необходимой обороны.

Для того чтобы успешно предотвратить или пресечь посягательство, данному лицу необходимо нанести посягающему существенный вред, поскольку менее тяжкие последствия для этой цели недостаточны. Однако причинение посягающему смерти или тяжкого вреда здоровью находится в явном несоответствии с опасностью совершенного им посягательства, и это несоответствие осознается обороняющимся. Поэтому превышением пределов допустимого вреда следует считать заведомо напрасное причинение лицом в неблагоприятной обстановке защиты тяжкого вреда при обороне от посягательства, не представляющего большой общественной опасности.

Предел достаточного вреда, по мнению Ю.В. Баулина, характеризуется тем, что при относительно благоприятной обстановке защиты правомерным может признаваться лишь вред, который не превышает средней тяжести вреда здоровью. В связи с этим сущность превышения этого предела необходимой обороны заключается в причинении посягающему смерти или тяжкого вреда его здоровью без необходимости в этом, когда причиненный вред явно не соответствует сложившейся обстановке защиты. И хотя закон не называет этого вида эксцесса обороны, многие авторы справедливо на него указывают.

Вывод о возможности превышения пределов достаточного вреда можно сделать и из анализа п. 9 указанного выше постановления Пленума Верховного Суда СССР, где разъясняется, что действия обороняющегося нельзя рассматривать как совершенные с превышением пределов необходимой обороны и в том случае, когда причиненный им вред оказался большим, чем вред предотвращенный, и тот, который был достаточен для предотвращения нападения, если при этом не было допущено явного несоответствия защиты характеру и опасности посягательства.

Отсюда следует, что если причиненный посягающему вред оказался явно большим, чем это было достаточно для предотвращения посягательства, содеянное необходимо рассматривать как эксцесс обороны. Превышение пределов достаточного вреда, таким образом, имеет место там, где обороняющийся причиняет посягающему вред, хотя и соизмеримый с совершенным посягательством, представляющим большую общественную опасность, но явно не соответствующий относительно благоприятной обстановке защиты.

Таким образом, при определении того, имелась ли в данном случае правомерная оборона или ее пределы были превышены, необходимо учитывать, в их совокупности, следующие основные обстоятельства: во-первых, характер и степень общественной опасности посягательства (наличие и значимость защищаемого объекта; характер и тяжесть грозящего вреда; орудия и средства посягательства; личность посягающего -- его физическая сила, агрессивность, поведение в быту и т.п.); во-вторых, соотношение сил посягающего и обороняющегося (пол, возраст, физическая сила одного и другого, состояние их здоровья, используемое оружие или иные средства обороны и посягательства, количество посягающих и обороняющихся и т.п.); в-третьих, конкретные условия посягательства и обороны (время, место и обстановка посягательства и защиты; продолжительность посягательства; неожиданность и стремительность посягательства; количество эпизодов предшествующего насильственного воздействия на обороняющегося со стороны посягающего; душевное волнение, испуг и растерянность обороняющегося и т.п.).

Таковы основные признаки (критерии), которые должны учитываться при решении вопроса о наличии или отсутствии превышения пределов необходимой обороны. Разумеется, все эти признаки должны учитываться в совокупности, а не изолированно; значимость указанных обстоятельств в каждом конкретном случае различна и подлежит индивидуальной оценке.

Уголовный закон не содержит указаний об определении начала и окончания состояния необходимой обороны. Представляется, что не может быть состояния необходимой обороны до того, как возникла непосредственная угроза посягательства и охраняемые законом права и интересы оказались в опасности. Вместе с тем право на необходимую оборону возникает не только при осуществлении посягательства, но и в тех случаях, когда имеется реальная опасность приведения угрозы расправой в немедленное исполнение. С другой стороны, лицо имеет право на необходимую оборону в течение всего общественно опасного посягательства до того момента, когда для него становится очевидным, что посягательство окончилось. Таковы общие положения, которые могли бы служить основой для определения границ состояния необходимой обороны во времени. В юридической литературе по данному вопросу нет единого мнения.

Так, А.А. Пионтковский писал, что превышение пределов необходимой обороны может быть двух видов. Во-первых, как несоразмерность между произведенной защитой и интенсивностью происходившего нападения. Во-вторых, как несвоевременность обороны -- учинение оборонительных действий еще до момента начала нападения или учинение оборонительных действий после окончания нападения или отказа от нападения, если они не подходят под понятие “правомерного самоуправства”.

Эта позиция разделяется и многими практическими работниками. Проведенное изучение уголовных дел о преступлениях, совершенных при превышении пределов необходимой обороны, показало, что дела, по которым констатирован “несвоевременный” эксцесс обороны, составляют около 25,4% от общего количества изученных дел указанной категории. Верховный Суд СССР в своих постановлениях по целому ряду конкретных дел, рассмотренных в различное время, также признавал возможность превышения пределов необходимой обороны при ее несвоевременности.

Оригинальной в этом плане представляется точка зрения Н.В. Беляевой и Т.Ю. Орешкиной. Они признают состояние необходимой обороны и, естественно, превышения ее пределов при несвоевременной защите, но “лишь в очень короткий отрезок времени, когда оборона последовала сразу за актом нападения, и обороняющийся, хотя и осознал окончание посягательства, но еще полностью находился под впечатлением этого нападения в силу инерции мышления и не успел остановиться и расценить опасность как явно миновавшую”[4, с.55].

Если же после предотвращения или окончания посягательства имелась определенная пауза, опасность уже явно миновала, но оборонявшийся причиняет вред посягавшему (часто из мести), то, по мнению указанных авторов, ответственность возможна на общих основаниях, кроме случаев, когда будет установлено, что он действовал в состоянии аффекта, вызванного неправомерными действиями потерпевшего. Представляется, что с указанной точкой зрения стоит согласиться.

Изложенное позволяет в качестве вывода выделить следующие определяющие признаки эксцесса обороны:

Превышение пределов необходимой обороны, как и сама необходимая оборона, имеет определенные границы, которые определяются признаками, относящимися к характеру посягательства и к характеру оборонительных действий. Индивидуальные признаки противоправного посягательства предопределяют характер законных оборонительных действий.

Оборона от общественно опасного посягательства возможна лишь в момент его осуществления, т.е. когда создана реальная угроза или посягательство фактически началось или вот-вот начнется и еще не закончилось, или закончилось, но по обстоятельствам дела для обороняющегося не ясен момент окончания посягательства. Превысить пределы необходимой обороны можно только именно в этих рамках. Причинение же вреда задолго до начала посягательства или после его очевидного окончания, когда имеются все основания полагать об окончании посягательства, не может квалифицироваться как эксцесс обороны.

Превышение пределов необходимой обороны обусловливается не только характером и опасностью оборонительных действий, оцениваемых соответственно с характером посягательства, но и учетом как степени и характера преступного посягательства, так и сил и возможностей по его отражению (количество посягающих и обороняющихся, их пол, возраст, физическое состояние, наличие оружия, место и время посягательства, обстановка посягательства и т.п.).

Превысить пределы необходимой обороны возможно только в том случае, когда вопрос о допустимости оборонительных действий не подлежит сомнению, однако реальное осуществление необходимой обороны вышло за пределы необходимого.

Эксцесс обороны может иметь место лишь там, где соблюдены все условия необходимой обороны, за исключением одного -- соразмерности защиты и посягательства, т.е. причиненный посягающему вред явно не соответствует либо степени общественной опасности посягательства, либо обстановке защиты.

В завершение рассмотрения данного вопроса следует отметить, что в юридической литературе не раз высказывались мнения о целесообразности исключения из уголовного закона института превышения пределов необходимой обороны.

Так, Н.И. Коржанский полагает, что центр тяжести в законодательном определении необходимой обороны следует перенести на определение условий, которые порождают право на необходимую оборону. Суд должен решить, по его мнению, только один вопрос: было ли у оборонявшегося и причинившего вред право на необходимую оборону. И если такое право было, то причиненный вред должен признаваться правомерным независимо от его тяжести.

Г.Н. Колмакова также предлагает отказаться от понятия превышения пределов необходимой обороны, мотивируя свою позицию тем, что раньше отечественное законодательство исходило из примата интересов государства и общества, а теперь следует сместить акцент на защиту интересов прежде всего личности. Поэтому всю ответственность за наступившие последствия от общественно опасного посягательства должен нести посягающий, а не обороняющийся. Обороняющийся, по ее мнению, не может предугадать умысел преступника, тем более что он находится в состоянии сильного душевного волнения.

Однако, по мнению сторонников исключения понятия эксцесса обороны, само право на необходимую оборону возникает не при всяком общественно опасном посягательстве, а только при таком, которое представляет собой применение, попытку применения или угрозу применения физической силы со стороны посягающего, т.е. любого насилия, принуждения или удержания, осуществляемого каким-либо способом в отношении личности обороняющегося, или третьих лиц, либо их имущества. Таким образом, имеет место допущение беспредельной обороны при весьма существенном ограничении самой возможности защиты.

Предложение об исключении из закона понятия превышения пределов необходимой обороны представляется слишком категоричным. Не нужно бросаться из крайности в крайность. Право на необходимую оборону возникает при отражении посягательства на законные права и интересы граждан: жизнь, здоровье, личную неприкосновенность, частную собственность, неприкосновенность жилища, половую свободу и неприкосновенность личности и т.д. Каждый из этих объектов защиты занимает свое место в правовой, моральной, нравственной, религиозной иерархии ценностей.

Представляется, что следует сохранить в законе понятие превышения пределов необходимой обороны, одновременно четко регламентируя соотношение объекта, цели посягательства и вреда, который может быть причинен при отражении посягательства на этот объект.

На основании проведенной выше критической оценки законодательной дефиниции превышения пределов необходимой обороны вносится предложение изменить формулировку ч. 3 ст. 37 УК РБ и изложить ее в следующей редакции: “Превышением пределов необходимой обороны (эксцессом обороны) признается явное для обороняющегося лица несоответствие средств и методов защиты характеру и степени общественной опасности посягательства, а равно обстановке защиты, когда посягающему умышленно причиняется смерть или тяжкий вред здоровью, не вызываемые по обстоятельствам дела необходимостью предотвращения или пресечения посягательства”.

Предлагаемое определение характеризуется следующими отличительными чертами: 1) оно ориентировано на обороняющегося, содержит субъективный критерий оценки явности несоответствия именно обороняющимся; 2) содержит указание на оценку не только характера и степени общественной опасности посягательства, но и обстановки защиты; 3) содержит указание на то, что в результате такого несоответствия посягающему причиняется вред, не вызываемый по обстоятельствам дела необходимостью предотвращения или пресечения посягательства; 4) содержит конкретное указание на размер причиненного преступлением вреда.

2.2. Пределы уголовной ответственности за превышение пределов необходимой обороны

В первом советском УК РСФСР 1922 г. в главе о преступлениях против личности были изложены две статьи, которые предусматривали пониженную ответственность за превышение пределов необходимой обороны, повлекшее за собой смерть (ст. 145) или тяжкие телесные повреждения (ст. 152).

В уголовных кодексах союзных республик, принятых в 1926 -- 1928 гг., этот вопрос разрешался по-разному. Уголовные кодексы Азербайджанской, Армянской и Таджикской ССР предусматривали только убийство при превышении пределов необходимой обороны. Уголовные кодексы РСФСР 1926 г., Украинской, Грузинской и Туркменской ССР, помимо убийства, предусматривали также ответственность за превышение пределов необходимой обороны, повлекшее за собой тяжкие телесные повреждения. Уголовный кодекс Белорусской ССР в ст. 222 предусматривал ответственность за превышение пределов необходимой обороны, повлекшее “телесные повреждения нападавшего”, без указания на тяжесть повреждения. Таким образом, по УК БССР преступным считалось причинение телесных повреждений любой тяжести при эксцессе обороны. Уголовный кодекс Узбекской ССР 1926 г. в ст. 196 предусматривал ответственность за превышение пределов необходимой обороны, повлекшее за собой тяжкое или менее тяжкое телесное повреждение посягавшего.

Следует особо подчеркнуть, что законодатель указал исчерпывающий перечень преступлений, совершение которых возможно при превышении пределов необходимой обороны. В действующем уголовном законодательстве предусмотрена ответственность за убийство, совершенное при эксцессе обороны (ст. 143 УК), а также за причинение тяжкого вреда здоровью при тех же обстоятельствах (ст. 152 УК).

В отличие от позиции ранее действовавшего УК РСФСР 1960 г. законодатель в настоящее время декриминализировал причинение средней тяжести вреда здоровью при эксцессе обороны. Тем самым расширено право граждан на оборону от преступных посягательств. Некоторые юристы не согласны с таким решением законодателя и предлагают вновь криминализировать причинение средней тяжести вреда здоровью при превышении пределов необходимой обороны. Указанная точка зрения вызывает возражения.

Как справедливо отмечал И.С. Тишкевич, привлечение к уголовной ответственности за превышение пределов необходимой обороны, повлекшее незначительные вредные последствия или вовсе не причинившие таких последствий, затруднило бы использование права необходимой обороны честными гражданами, желающими отразить преступное посягательство и тем самым оказать услугу обществу в борьбе с преступностью. Такой подход к решению вопроса отнюдь не стимулировал бы активное вмешательство граждан с целью отражения преступных посягательств, особенно если они не направлены против личных интересов очевидцев преступления.

Превышением пределов необходимой обороны, влекущим уголовную ответственность, признаются только умышленные действия, явно не соответствующие характеру и степени общественной опасности посягательства. Таким образом, закон защищает интересы обороняющегося, освобождая его от ответственности за неосторожное причинение вреда посягающему. При этом не всякий умышленно причиненный вред относится к превышению пределов необходимой обороны, а только тот, который явно не соответствует степени или характеру опасности посягательства.

В уголовном праве правоположения используются прежде всего в качестве способа преодоления конкуренции общей и специальной норм либо специальных норм. Об этом свидетельствуют отдельные рекомендации, содержащиеся в постановлениях высших судебных инстанций.

УК Республики Беларусь, в ст. 152 предусматривает в качестве наказания за умышленное причинение тяжких телесных повреждений при превышении пределов необходимой обороны общественные, или штраф, или исправительные работы на срок до одного года, или арест на срок до трех месяцев, или ограничение свободы на срок до двух лет. Таким образом, причинение тяжкого вреда здоровью при эксцессе обороны по УК Беларуси не наказывается лишением свободы.

Согласно же ст. 143 УК, убийство, совершенное при превышении пределов необходимой обороны, - наказывается исправительными работами на срок до двух лет, или ограничением свободы на тот же срок, или лишением свободы на срок до двух лет.

Глава 3. Объективные и субъективные признаки эксцесса обороны

Состояние необходимой обороны, как было указано ранее, является обстоятельством, исключающим общественную опасность и противоправность деяния. Следовательно, причинение вреда посягающему в этих случаях не может служить основанием для уголовной ответственности. Совершенно иное положение создается при превышении пределов необходимой обороны. Деяния, совершенные в результате эксцесса обороны, не являются общественно полезными, как защитные действия при необходимой обороне, а становятся общественно опасными и, следовательно, преступными, т.е. содержат признаки определенного состава преступления.

Превышением пределов необходимой обороны признаются умышленные действия, явно не соответствующие характеру и степени общественной опасности посягательства. Признак явности несоответствия имеет две стороны -- объективную и субъективную. Объективный показатель указывает на фактическое и значительное несоответствие защиты характеру и опасности посягательства, а субъективный требует, чтобы это несоответствие осознавалось обороняющимся.

Объективный критерий означает, что причиняемый посягающему вред в действительности независимо от его субъективного восприятия находится в резком несоответствии с характером и опасностью посягательства. В том случае, если нет явного, очевидного разрыва между защитой и посягательством, т.е. между вредом, причиненным посягающему, и вредом, который причинил или мог причинить посягающий, то отсутствует и превышение пределов необходимой обороны.

В то же время и с субъективной стороны обороняющийся осознает указанное объективное несоответствие и, тем не менее, умышленно причиняет потерпевшему смерть либо тяжкий вред здоровью. Его ошибка относительно содержания посягательства, оценки его опасности и причинение при обороне в этих условиях объективно хотя бы несколько и излишнего вреда посягающему, но при отсутствии явности несоответствия своих действий характеру и опасности посягательства, не изменяет правомерного характера необходимой обороны.

Объект эксцесса обороны

Объект посягательства имеет большое значение для определения объективной стороны преступления, в частности характера общественно опасного действия и, главным образом, типа, содержания и специфики вредных последствий, что в значительной мере также определяет степень общественной опасности деяния в целом.

В теории уголовного права объектом преступления принято считать охраняемые уголовным законом общественные отношения и, прежде всего, самих их участников. Это тем более важно иметь в виду применительно к институту эксцесса обороны, так как виновный посягает на жизнь или здоровье посягающего. Закон предоставляет каждому право на активную защиту от общественно опасного посягательства, однако это право не безгранично. В результате совершения посягательства между посягающим и обороняющимся возникают специфические правоотношения, участники которых имеют определенные права и обязанности. Жертва или очевидец посягательства, решивший пресечь его своими силами, имеют право причинить посягающему определенный обстановкой и опасностью посягательства вред, однако при одном непременном условии -- обороняющийся не должен превышать пределы необходимой обороны.

Посягающий, в свою очередь, обязан претерпеть причиняемый ему при необходимой обороне вред как правовое последствие его общественно опасных действий и не вправе защищаться от контрпосягательства обороняющегося. Однако посягающий получает право на защиту в случае, если обороняющийся превышает пределы дозволенной защиты. Правовое положение посягающего, таким образом, двойственно. С одной стороны, его интересы в определенных случаях выпадают из-под защиты уголовного закона, причем основанием для этого служит совершенное им общественно опасное посягательство; с другой стороны, жизнь и здоровье посягающего становятся объектом уголовно-правового регулирования, если обороняющийся выходит за рамки дозволенной защиты, в связи с чем его оборонительные действия приобретают характер противоправного общественно опасного деяния. Посягающий является потерпевшим по данной категории уголовных дел.

Ответственность за преступления, совершенные при эксцессе обороны, предусматривается в разделе VII “Преступления против человека”, в главе 19 “Преступления против жизни и здоровья” УК. Таких составов в УК РСФСР 1960 г. было три: убийство и причинение тяжких или менее тяжких телесных повреждений. Действующий УК не предусматривает наказание за причинение при эксцессе обороны вреда здоровью средней тяжести. Таким образом, родовым объектом является личность человека. Непосредственным объектом преступного эксцесса обороны выступает в одних случаях -- жизнь, в других -- здоровье человека. Однако в отличие от других преступлений против личности объектом рассматриваемых преступлений могут быть жизнь и здоровье не всякого лица, а лишь лица, совершающего общественно опасное посягательство на охраняемые законом права и интересы. При этом личность посягающего охраняется только в определенных, ограниченных пределах -- от преступного превышения пределов необходимой обороны.

Объектом рассматриваемых преступлений могут быть только жизнь и здоровье посягающего, а не другие принадлежащие ему блага и интересы (например, личная свобода или имущество). В случае, если при отражении преступного посягательства обороняющийся причиняет вред иным, за исключением жизни и здоровья посягающего, интересам, то уголовная ответственность исключается.

Объектом данной категории преступлений не могут быть также интересы третьих лиц. Если при защите от общественно опасного посягательства причиняется без необходимости вред не посягающему, а лицу, непричастному к нападению, действия обороняющегося не могут рассматриваться по правилам о необходимой обороне и поэтому не могут быть квалифицированы как ее эксцесс. Причинение в таких случаях вреда третьему лицу должно квалифицироваться по правилам о крайней необходимости. Если при этом состояния крайней необходимости не возникает, то наступает ответственность на общих основаниях.

Нельзя также применять правила о необходимой обороне к случаям причинения вреда третьему лицу по неосторожности или случайно в процессе совершения правомерных оборонительных действий. Если вред третьему лицу причинен случайно, то уголовная ответственность за это последствие исключается. Если же вина выражается в форме неосторожности -- ответственность наступает за неосторожное преступление.

Объективная сторона эксцесса обороны

Основной объективный признак эксцесса обороны -- явность несоответствия защиты характеру и степени общественной опасности посягательства -- означает, что это несоответствие должно быть резко несовпадающим, открытым, видимым, совершенно очевидным. Явное несоответствие проявляется вовне в использовании таких средств и способов, причинении столь тяжкого вреда посягающему, которые в данном конкретном случае бесспорно, очевидно, вне всяких сомнений не вызывались необходимостью для успешного отражения посягательства.

Составы преступлений, совершенных при эксцессе обороны, сконструированы законодателем как материальные. Следовательно, объективная сторона этих преступлений характеризуется тремя обязательными признаками:

1) общественно опасное действие обороняющегося;
2) общественно опасное последствие в виде смерти либо тяжкого вреда здоровью посягающего; 3) причинная связь между действиями и указанными последствиями.

«С объективной стороны преступление, совершенное в результате превышения пределов необходимой обороны, характеризуется действием. Это прямо вытекает из понятия защиты при необходимой обороне, которая есть активное действие, направленное на отражение посягательства. Посягательство, как основание необходимой обороны, совершается путем общественно опасного действия, и отразить его пассивным способом нельзя. Правда, можно не допустить наступления вредных последствий путем уклонения от отрицательного воздействия посягающего. Но в этом случае не будет необходимой обороны, так как закон под защитой понимает такую оборону, которая сопровождается причинением посягающему вреда. Итак, бездействие и необходимая оборона взаимоисключают друг друга, и она возможна только в форме действий. Это положение общепризнанно в теории уголовного права и судебной практике. Правда, И.С. Тишкевич высказывал мнение о возможности превышения предела необходимой обороны путем бездействия. Однако ни сам автор, ни судебная практика подобных примеров не приводит»[40, с.82].

Необходимая оборона как активное действие выражается в энергичном пресечении посягательства, в контрнаступлении. Только активная оборона может надежно обеспечить предотвращение вреда общественным отношениям.

На наступательный характер необходимой обороны указывает ряд законов, разрешающих применять оружие для пресечения общественно опасных посягательств (“Об оружии”, “О милиции”, “О внутренних войсках МВД РБ”, “О частной детективной и охранной деятельности в РБ” и др.).

Вторым признаком объективной стороны преступлений, совершенных при превышении пределов необходимой обороны, является общественно опасное последствие -- смерть или тяжкий вред здоровью посягающего. Названные последствия предусмотрены в диспозициях ст.ст. 143, 152 УК РБ, поэтому оконченными эти преступления могут быть признаны лишь в случае их наступления, поскольку данные составы по своей конструкции являются материальными.

Тяжкий вред здоровью как необходимый признак объективной стороны, должен соответствовать признакам, указанным в ст. 152 УК. Однако изучение судебной практики показывает, что применительно к ст. 152 УК последствием не может быть психическое расстройство, если оно не является результатом костно-черепного ранения и травмы головного мозга. Отношение обороняющегося к психическому расстройству, возникшему в результате защиты у посягающего, может быть только в форме неосторожной вины, которая исключает ответственность по соответствующей статье. Заболевание наркоманией и токсикоманией не может быть в числе последствий при эксцессе обороны вследствие их специфики.

Третьим обязательным признаком объективной стороны преступлений, совершенных при превышении пределов необходимой обороны, является наличие причинной связи между общественно опасным деянием обороняющегося и причиненным им вредом (смертью либо тяжким вредом здоровью посягавшего). Отсутствие такой связи исключает ответственность и, следовательно, рассматриваемые составы преступлений в целом.

Представляется, что обязательным признаком рассматриваемого деяния является специальная обстановка, указанная в ч. 2 ст. 34 УК. Она состоит в защите личности и прав обороняющегося или других лиц, охраняемых законом интересов общества или государства от общественно опасного посягательства. Отсутствие этой обстановки при совершении действий, вызванных общественно опасным поведением потерпевшего, исключает возможность квалифицировать данные деяния как преступления, совершенные при превышении пределов необходимой обороны.

«Обстановка необходимой обороны включает в себя не только общественно опасного посягательство, но и силы, средства и возможности обороняющегося по отражению данного посягательства, а также иные объективные факторы, определяющие соотношение сил посягающего и обороняющегося. При этом различаются относительно благоприятная и неблагоприятная обстановка защиты, которые существенно влияют на пределы причинения вреда, а также на их превышение»[35 ,с.83].

Закон не указывает в качестве обязательных признаков исследуемых составов, относящихся к объективной стороне, ни способа действий, ни орудий совершения преступления. Из этого вытекает, что защитные действия при эксцессе обороны могут быть осуществлены любым способом и с применением всевозможных орудий. Причем для практического решения центрального вопроса о том, являлись ли такие действия объективно превышающими пределы необходимости, имеет, конечно, большое значение учет и конкретного способа их совершения, и использования при этом тех или иных орудий и средств обороняющимся, хотя сами по себе они не являются конструктивными признаками анализируемых составов преступления и напрямую на квалификацию преступлений непосредственного влияния не оказывают. Они являются всего лишь фактическими обстоятельствами дела, позволяющими установить либо, наоборот, исключить наличие юридически значимого конструктивного признака данного состава преступления.

Субъективная сторона эксцесса обороны

Несомненно, что для правильной квалификации преступлений, совершенных в результате превышения пределов необходимой обороны, первостепенное значение имеет анализ их субъективной стороны. Как и всякое преступление, превышение пределов необходимой обороны может быть совершено только виновно. Если причинение посягающему смерти или вреда здоровью не вызывалось необходимостью, но в сложившейся обстановке обороняющийся не осознавал и не мог осознавать этого, состав преступления отсутствует.

Субъективная сторона является ключевым признаком, имеющим решающее значение для принятия правильного решения о квалификации деяния. Поэтому для констатации убийства или причинения тяжкого вреда здоровью при эксцессе обороны следует выяснить, имеется ли вина в действиях обороняющегося и если имеется, то в какой форме -- умышленной или неосторожной -- она является субъективным признаком рассматриваемых составов преступлений.

Вопрос о субъективной стороне преступлений, совершенных при эксцессе обороны, наряду с вопросом о понятии превышения пределов необходимой обороны, относится к числу, пожалуй, наиболее сложных при анализе чрезмерного защитительного акта. От правильного решения этого вопроса зависит законность и обоснованность принимаемых соответствующими органами решений по конкретным уголовным делам рассматриваемой категории.

Субъективная сторона преступлений при превышении пределов необходимой обороны характеризуется психическим отношением субъекта к своим действиям и к наступившей в результате их совершения смерти потерпевшего либо к причинению тяжкого вреда его здоровью.

Следует отметить, что установить конкретный состав преступления против жизни и здоровья при эксцессе обороны только на основании объективно явного несоответствия защиты характеру и опасности посягательства (способ действия обороняющегося, обстановка, время, интенсивность посягательства и защиты, соразмерность защищаемых интересов и тех интересов, которым причинен вред и т.д.) невозможно. Абсолютно необходимо установить и доказать психическое отношение лица к указанным объективным фактам. Кроме того, при эксцессе обороны волевое отношение надо определять к последствиям, а не к действиям.

Объективная сторона преступлений при превышении пределов необходимой обороны заключается в действиях, не соответствующих характеру и степени общественной опасности посягательства, и причинении посягающему явно чрезмерного вреда, т.е. вреда, заведомо не вызывавшегося необходимостью обороны, либо вреда, явно несоразмерного со степенью общественной опасности совершенного посягательства. Чрезмерность в данном случае -- это объективная (качественно-количественная) характеристика причиняемого посягающему вреда. Указание же на явность чрезмерности (т.е. очевидности, заведомой излишности причинения такого вреда) является свидетельством того, что чрезмерность вреда, как последствие внешнего поведения индивида, находит определенное отражение и в его сознании.

Причиняя посягающему вред, заведомо не вызывающийся обстановкой или явно несоразмерный со степенью общественной опасности посягательства, обороняющийся осознает как фактическую сторону деяния, так и его социальную значимость и, следовательно, совершает преступление умышленно. Если при этом учесть, что заведомость характеризует лишь интеллектуальное отношение лица к объективным признакам преступления, то правомерно сделать вывод, что волевая сфера умысла может предполагать как желание чрезмерности вреда, так и сознательное допущение последнего, т.е. умысел может быть как прямым, так и косвенным. Согласно действующей законодательной трактовке института необходимой обороны, преступлениям, совершенным при эксцессе обороны, присуща только умышленная форма вины.

В случае прямого умысла обороняющийся: а) осознает общественную опасность совершаемых действий, а именно, что предпринятые для обороны меры более чем достаточны для пресечения посягательства; б) предвидит неизбежность или реальную возможность причинения напрасно смерти или тяжкого вреда здоровью посягающего (интеллектуальный элемент); в) желает наступления этих последствий (волевой элемент умысла).

При косвенном (эвентуальном) умысле виновный: а) осознает общественную опасность совершаемых действий, а именно, что предпринятые для обороны действия более чем достаточны для пресечения посягательства; б) предвидит реальную возможность напрасного причинения смерти или тяжкого вреда здоровью посягающего (интеллектуальный элемент); в) руководствуясь мотивом пресечения посягательства, не желает причинить смерть или тяжкий вред здоровью посягающего, сознательно допуская наступление указанных последствий, либо безразлично к ним относится (волевой элемент умысла).

Изучение судебной практики показывает, что преступления при превышении пределов необходимой обороны чаще всего совершаются с косвенным умыслом (в 75% от общего числа изученных уголовных дел). Однако указанные преступления могут быть совершены и с прямым умыслом. Прямой умысел, скорее всего, характерен для ситуаций, в которых потерпевший своими агрессивными действиями постепенно, чаще всего продолжительно, нагнетает негативную, нестерпимую обстановку в определенном замкнутом пространстве (комната, квартира, дом и т.д.) и виновный, предупреждая действия потерпевшего, при очередном издевательстве, угрозах, нанесении побоев, причинении вреда здоровью стремится обезопасить себя, третьих лиц, желая лишить жизни посягающего либо причинить тяжкий вред его здоровью. Для прямого умысла характерна и ситуация при защите жизненно важных интересов третьих лиц (например, близких родственников) от особо опасного посягательства на них, когда обороняющийся преднамеренно причиняет посягающему тяжкий вред.

Поскольку ч. 3 ст. 34 УК определяет несоответствие обороны характеру и степени общественной опасности посягательства через признак “явное”, следует сделать вывод, что при превышении пределов необходимой обороны лицо в общих чертах осознает выход за пределы необходимости, хотя точный “порог” (или степень) этого несоответствия вряд ли может быть им безупречно точно оценен в экстремальных условиях внезапности нападения и вызванного посягательством душевного волнения или даже стресса. Считать, что возможна уголовная ответственность, когда обороняющийся этого не осознавал, а только должен был и мог осознавать, было бы неправильно.

В самом деле, теоретически можно смоделировать ситуацию, при которой обороняющийся не осознает несоответствия своих действий характеру и опасности посягательства, хотя по обстоятельствам дела должен был и мог осознавать этот объективный факт. Но при таком положении вещей лицо не осознает и общественно опасного характера своих действий, т.е. отсутствует важнейший элемент умышленной вины, а вместе с ним и уголовно-правовая вина в целом. Ввиду этого его действия лишаются уголовной противоправности, что делает их совершенными в состоянии правомерной необходимой обороны.

«Следует обратить внимание на то, что преступления с эксцессом обороны совершаются с внезапно возникшим и, как правило, неопределенным (неконкретизированным) умыслом. Виновный, осознавая, что своими действиями превышает границы допустимой защиты, в то же время предвидит их общественно опасные последствия в виде причинения не вызывавшегося в данных условиях необходимостью тяжкого вреда личности посягающего»[,с.25].

Но в отличие от конкретизированного (определенного) умысла, когда виновный желает причинить посягавшему точно определенный вред (смерть, тяжкий вред здоровью), при неопределенном умысле виновный желает (или сознательно допускает возможность) причинить вред, явно не соответствующий характеру и степени общественной опасности посягательства, не представляя себе точно его размер и тяжесть. Поэтому квалификация действий лица, допустившего эксцесс обороны при неконкретизированном умысле, определяется не направленностью умысла, а фактически наступившими общественно опасными последствиями. Однако в отдельных случаях не исключается и прямой определенный (конкретизированный) умысел, при котором субъект, осознавая явное несоответствие защиты характеру и степени общественной опасности посягательства, тем не менее желает убить посягающего либо причинить тяжкий вред его здоровью.

Превышение пределов необходимой обороны всегда связано с фактом общественно опасного и неправомерного поведения посягающего, которое обычно предшествует по времени самому акту посягательства и влияет на характер избираемых мер защиты от него. Отсюда следует, что вина в превышении пределов необходимой обороны -- это психическое отношение обороняющегося к процессу осуществления избранного им такого способа обороны, посредством которого посягающему причиняется явно чрезмерный вред, наступления которого обороняющийся желает или сознательно допускает. Единственным критерием определения вины и ее форм в таких случаях служит осознание виновным факта превышения пределов необходимой обороны, предвидение возможности причинения общественно опасного вреда.

Субъективная сторона преступлений, совершенных при эксцессе обороны, характеризуется не только умыслом, но и определенным мотивом преступления. Наличие умышленной формы вины обосновывает, а неосторожной формы вины исключает постановку вопроса о мотивах и целях. Общепризнанной в теории уголовного права является точка зрения, что включение цели в субъективную сторону преступления предполагает только прямой умысел.

Некоторые авторы включают цель в число обязательных признаков субъективной стороны преступлений, совершенных при превышении пределов необходимой обороны. Данная точка зрения вызывает возражения, так как введение цели в субъективную сторону эксцесса обороны, во-первых, затушевывает различие (по этому элементу) между необходимой обороной и ее эксцессом, во-вторых, противоречит тезису о возможности эксцесса обороны с косвенным умыслом. Однако представляется, что преступлениям, совершенным при превышении пределов необходимой обороны, присущи особые, специфические мотивы, тем более что способ раскрытия содержания цели характерен именно для мотива.

При эксцессе обороны, равно как и при необходимой обороне, вред, причиняемый посягающему, не представляет самоцели для обороняющегося. Он причиняется вынужденно, так как является средством (но не целью), препятствующим совершению общественно опасного деяния, средством защиты от нарушения тех правоохраняемых интересов, которые выступают в качестве объекта оборонительных действий. Вместе с тем превышение -- это следствие нарушения определенных условий, несоблюдение которых хотя и не превращает содеянное в обычное преступление против личности, однако лишает его признака общественной полезности, что позволяет рассматривать деяние как эксцесс обороны.

Рассмотрим более подробно характеристику мотивов совершения преступлений при эксцессе обороны. В диспозициях ст. 143 и ч ст. 152 УК в качестве обязательных признаков субъективной стороны они не называются. Тем не менее, анализ материалов судебной практики позволяет сделать вывод о том, что в рамках данных составов преступлений мотивы являются одним из определяющих признаков для правильной их квалификации и отграничения от смежных составов, а также обусловливают санкции рассматриваемых статей уголовного закона.

О мотивах совершения преступлений при эксцессе обороны в юридической литературе высказывались самые различные точки зрения. Одни ученые, например, В.И. Ткаченко, считают, что мотивом является трансформированная в побуждение потребность в устранении возникшей в результате посягательства опасности определенным общественным отношениям при наличии сознания о вредном способе ее удовлетворения. Другие авторы, такие как У.С. Джекебаев, Т.Г. Рахимов, Р.Н. Судакова, полагают, что мотив -- это месть в результате перерастания одобряемых моралью мотивов правомерной обороны в социально-негативные мотивы преступлений, связанных с эксцессом обороны. С.А. Тарарухин исходит из того, что в основе необходимой обороны и превышения ее пределов лежат мотивы вынужденного действия, направленные на защиту от общественно опасного посягательства (альтруизм, осознанное стремление выполнить свой долг перед обществом, защитить какой-то важный интерес). Ю.В. Баулин считает, что при превышении пределов допустимого вреда мотивом являются побуждения, связанные с устранением нависшей опасности со стороны лица, имеющего превосходство. При превышении пределов достаточного вреда имеют место смешанные мотивы, где существенное место занимает гнев, месть и т.д. наряду с основным мотивом -- устранить опасность, грозящую охраняемым законом интересам. Если же мотивом действий обороняющегося является только месть, то ответственность при определенных обстоятельствах может наступать на общих основаниях.

Итак, субъективная сторона преступлений, совершенных при превышении пределов необходимой обороны, характеризуется особыми мотивами дающими основание рассматривать эксцесс обороны как обстоятельство, смягчающее наказание. Представляется, что при превышении пределов необходимой обороны возможно, как правило, сочетание различных мотивов, в числе которых могут быть и низменные побуждения (месть, ревность, озлобленность, ненависть и т.д.), не играющие, однако, значения определяющих в мотивации поведения. Основными мотивами являются побуждения, которые характерны для необходимой обороны,-- стремление избежать грозящей опасности, защитить правоохраняемые интересы, сознание морального долга, чувство патриотизма, гражданственности, стремление отличиться, получить одобрение своих поступков и т.д.

Установление мотива и эмоций позволяет определить степень вины. В законодательстве не раскрывается понятие “степень вины”, однако в теории уголовного права ему уделяется достаточное внимание. Степень вины -- это количественная характеристика социальной сущности вины, которая определяется совокупностью формы и содержания вины с учетом всех особенностей психического отношения лица к объективным обстоятельствам преступления и его субъективных, психологических причин. Степень вины определяется степенью отрицательного отношения лица к интересам личности, общества, проявленного в совершенном преступлении.

«Степень вины конкретного лица в совершении определенного преступления является непосредственным выражением меры искажения ценностных ориентаций виновного. Учитывая, что степень вины является количественным выражением отрицательного отношения лица к интересам личности и общества, а также показателем искажения ценностных ориентаций виновного, установление ее обусловливает различную меру порицания лица, меру его ответственности. Определение наличия и степени вины способствует объективному решению вопроса об ответственности и наказуемости виновного»[15, с.38].

При решении вопроса о направленности умысла виновного следует исходить из совокупности всех обстоятельств содеянного и учитывать, в частности, способ и орудие преступления, количество, характер и локализацию телесных повреждений (например, ранения жизненно важных органов человека), а также предшествующее преступлению и последующее поведение виновного и потерпевшего, их взаимоотношения. Аналогичное разъяснение содержалось в п. 10 постановления Пленума Верховного Суда СССР от 16 августа 1984 г. №14. В.Ф. Кириченко также считал, что вина обороняющегося в отношении причинения результата при превышении пределов необходимой обороны возможна как в форме умысла, так и в форме неосторожности.

В случаях причинения тяжкого вреда здоровью при эксцессе обороны умысел обороняющегося не направлен на лишение жизни посягающего, отношение виновного к наступлению смерти выражается в форме неосторожности. Неосторожное же причинение вреда посягающему при превышении пределов необходимой обороны не является уголовно наказуемым деянием. Следовательно, действия обороняющегося лица, причинившего при превышении пределов необходимой обороны тяжкий вред здоровью, повлекший смерть посягавшего, подлежат квалификации по ст. 152 УК и правомерность такой квалификации обусловлена определением эксцесса обороны как умышленных действий.

Субъект эксцесса обороны

Законодатель из многочисленных свойств человека применительно к субъекту преступления выделил только те, которые свидетельствуют о его способности нести уголовную ответственность, а именно: только физическое лицо, вменяемое и достигшее установленного законом возраста. Обладающий указанными свойствами субъект именуется в уголовном праве общим субъектом преступления, хотя в статьях Особенной части УК его признаки не указываются. В отношении субъекта преступлений при эксцессе обороны закон не выдвигает никаких особых условий.

Субъектом преступления, совершенного при превышении пределов необходимой обороны, может быть лишь физическое вменяемое лицо, достигшее к моменту совершения преступления возраста 16 лет, обороняющее либо самого себя и свои интересы, либо другое лицо и его интересы, либо какой-нибудь общественный или государственный интерес от общественно опасного посягательства. Под термином “физическое лицо” следует понимать любого человека -- гражданина Российской Федерации, иностранного гражданина, не пользующегося правом экстерриториальности, лицо без гражданства (апатрида) либо лицо с двойным гражданством (бипатрида). Субъектом выступает лицо, подвергшееся посягательству, но может быть и очевидец, использовавший право на необходимую оборону для самостоятельного отражения посягательства или для оказания помощи обороняющемуся.

В соответствии со ст. 21 УК уголовную ответственность за совершение преступлений при эксцессе обороны могут нести лишь лица, которые в момент причинения вреда посягающему были вменяемы, т.е. могли отдавать себе отчет в своих действиях и руководить ими. Составы данных преступлений отсутствуют, если вред посягающему, хотя и при отсутствии в этом необходимости, причиняется в состоянии временного психического расстройства, исключающего вменяемость. Возможны также случаи патологического аффекта и мнимой обороны, вызванной бредовыми идеями, состоянием патологического опьянения, являющиеся состояниями, исключающими вменяемость и уголовную ответственность.

Субъектами рассматриваемых преступлений могут быть не только частные лица, но и лица, превысившие пределы необходимой обороны при выполнении своих обязанностей, вытекающих из рода их службы. Закон распространяет право на необходимую оборону в равной мере на всех лиц независимо от профессиональной или иной специальной подготовки и служебного положения, т.е. не делает каких-либо исключений, ограничивающих или расширяющих возможность его использования для должностных лиц, в частности, для представителей власти, осуществляющих охрану общественного порядка. Наравне с обычными лицами право на необходимую оборону в полном объеме распространяется на сотрудников милиции, дружинников, военнослужащих и других представителей власти, и никаких повышенных требований при осуществлении ими этого права уголовный закон не предусматривает. В тех случаях, когда в ситуации необходимой обороны должностные лица правоохранительных и контролирующих органов превышают ее пределы, ответственность наступает по ст. 143 или ст. 152 УК, а не за превышение должностных полномочий .

В отличие от иных лиц, которые, не желая воспользоваться их законным правом на необходимую оборону, могут в угрожающих ситуациях спастись бегством, сотрудники милиции не вправе уклоняться от активных действий по пресечению общественно опасных посягательств, включающих, если это необходимо, и применение огнестрельного оружия. В противном случае они будут нести дисциплинарную, а если их бездействие причинило существенный вред правам и свободам граждан, общественным и государственным интересам -- то и уголовную ответственность.

Согласно статьи 34 УК РБ каждый гражданин имеет право на защиту от общественно опасного посягательства. Это право принадлежит лицу независимо от возможности избежать посягательства либо обратиться за помощью к другим лицам или органам власти. Не является преступлением действие, совершенное в состоянии необходимой обороны, то есть при защите жизни, здоровья, прав обороняющегося или другого лица, интересов общества или государства от общественно опасного посягательства путем причинения посягающему вреда, если при этом не было допущено превышения пределов необходимой обороны. Превышением пределов необходимой обороны признается явное для обороняющегося лица несоответствие защиты характеру и опасности посягательства, когда посягающему без необходимости умышленно причиняется смерть или тяжкое телесное повреждение.

Сущность необходимой обороны заключается в защите против общественно опасного посягательства путем причинения определенного вреда нападающему. При этом правомерной следует признать не только пассивную оборону (парирование или предотвращение ударов), но и активную оборону путем нанесения такого вреда личности преступника, которая пресечет преступное посягательство.

Каковы признаки необходимой обороны? Первый признак необходимой обороны - ее основание. Им в законе названо общественно опасное посягательство, т.е. деяние, которое причиняет вред личности, охраняемым законом общественным и государственным интересам или которое создает угрозу причинения вреда, например, при покушении на преступление.

Основанием для необходимой обороны могут быть многие преступления, прежде всего посягательства на жизнь (убийство), здоровье, половую свободу, собственность. Им становятся отдельные административные проступки. Действие, предусмотренное законом, не обязательно должно иметь состав преступления. В частности, действия невменяемых, малолетних, создающих опасность причинения вреда, служат основанием для необходимой обороны. Однако не каждое преступление служит основанием для необходимой обороны. Его не образуют неосторожные преступления, преступления, совершенные путем бездействия (халатность, неоказание помощи больному), и те умышленные преступления, которые немедленно и неотвратимо не влекут причинения вреда.

Требуется также, чтобы посягательство было наличным, т.е. уже начавшимся, но непрекращенным. Началом посягательства считается покушение на него. Предполагаемое посягательство не дает основания для необходимой обороны. Если посягательство окончено, то оборонительные действия недопустимы. Наконец, посягательство должно быть действительным, а не воображаемым. Посягательство считается действительным, когда оно реально существует и объективно причиняет вред названным интересам.

Необходимая оборона состоит в причинении вреда только посягающему. Вред может быть физическим и имущественным. Физический вред, например, состоит в лишении жизни посягающего. Вред может выражаться и в ущербе здоровью. Имущественный вред при обороне может состоять в повреждении дорогостоящей одежды, в убийстве породистой собаки, используемой в качестве орудия нападения, в повреждении автомобиля и т.д.

При обороне возможна ошибка в посягающем и причинение вреда не тому, кто совершил посягательство. Это так называемая мнимая оборона, ответственность за которую наступает в зависимости от наличия вины.

Признаком необходимой обороны является ее своевременность. Оборона признается своевременной, если она осуществлена в период от начала посягательства до его окончания.

Обязательным признаком необходимой обороны выступает и ее цель. Она состоит в пресечении посягательства, в приведении посягающего в такое состояние, при котором он не может продолжать действовать общественно опасно. Если же лицо, подвергшееся нападению, использовало его как предлог для сведения счетов, для самочинной расправы, то необходимая оборона исключается. Так же оценивается и провокация необходимой обороны. Она состоит в том, что лицо своими действиями провоцирует кого-то на нападение, чтобы создать основания для ответных действий, а фактически для расправы.

Наконец, требуется, чтобы необходимая оборона была соразмерной, т.е. чтобы она не превышала допустимых пределов. Соразмерной признается такая оборона, при которой причиненный вред посягающему был меньшим, равным или несколько большим, чем тот вред, который ожидался от его действий (орудия обороны в расчет не берутся).

Необходимая оборона не является преступлением, если не было допущено превышение ее пределов. Под ними признаются умышленные действия, явно не соответствующие характеру и степени общественной опасности посягательства. Законодательное определение превышения пределов необходимой обороны содержит элементы оценочной категории. Между тем как необходимая оборона, так и превышение ее пределов - объективные категории. Их наличие не может зависеть от чьего бы то ни было усмотрения. И, как объективные явления, они имеют собственные признаки, которые и подлежат установлению.

Какие же признаки у превышения пределов необходимой обороны? Их несколько. При превышении пределов необходимой обороны должно быть явное несоответствие защищаемых интересов и причиненного вреда. Характер посягательства зависит от блага, которому причинен вред: жизни, здоровью, собственности, свободам. Если, например, посягательство состоит в покушении на жизнь, то при причинении смерти посягающему нет несоответствия по характеру. Вред здоровью или собственности может быть большим или меньшим. И вот между ними должно быть явное, очевидное несоответствие. Кроме того требуется, чтобы этот явно несоответствующий вред был причинен умышленно.

Таким образом, превышение пределов необходимой обороны можно определить как умышленное причинение посягающему значительно большего вреда по сравнению с вредом, который ожидался от его действий. Так, с созреванием на полях и в огородах урожая участились факты хищений зерна, овощей и фруктов. Огороды стали охранять. И вот отдельные ретивые охранники начали применять огнестрельное оружие против воров. Появились убитые. Такая оборона и есть превышение ее пределов.

Уголовная ответственность за превышение пределов необходимой обороны наступает лишь при убийстве посягающего и причинении тяжкого и средней тяжести вреда его здоровью. Установлена она в ст. ст. 143 и 152 УК. Эти преступления умышленные. Но отнесены они к категории небольшой тяжести. Наказывается убийство при превышении пределов необходимой обороны до двух лет лишения свободы, а причинение вреда здоровью - до двух лет ограничения свободы (приведены максимальные санкции). Небольшая тяжесть указанных преступлений связана с их мотивом (стремление к защите), целью (пресечение посягательства), с тем, что эти преступления имеют в определенной мере вынужденный характер и совершаются под влиянием страха, для надежности пресечения посягательства.

Принятие нового уголовного законодательства, уголовного кодекса должно способствовать еще более успешной борьбе с преступностью и искоренению нарушений законодательства о применении необходимой обороны.

Защищая путем необходимой обороны интересы государства, общества и личности от общественно опасных посягательств, каждый гражданин имеет широкие права и надежные гарантии. Надо только уметь правильно их использовать.