Понятие и критерии невменяемости

Оглавление

• Введение
• Глава 1. Развитие понятия невменяемости
• 1.1. История развития понятия невменяемости в уголовном законодательстве
• 1.2. Понятие о невменяемости в современном праве
• 1.3. Соотношение понятий невменяемости и недееспособности
• Глава 2. Критерии невменяемости
• 2.1. Медицинский критерий невменяемости
• 2.2. Юридический (психологический) критерий невменяемости
• Заключение
• Список источников и литературы

1) признанный судом недееспособным в порядке гражданского судопроизводства (ст. 29 ГК РФ Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) от 30.11.1994 г. № 51-ФЗ (в ред. от 26.06.2007) // Собрание законодательства РФ. 1994. № 32. Ст. 3301., ст. 285 ГПК РФ 2002 г. Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации от 14.11.2002 г. № 138-ФЗ (с изм. от 18.10.2007) // Собрание законодательства РФ. 2002. № 46. Ст. 4532.);

2) хотя и не признанный судом недееспособным, но находящийся в момент совершения сделки в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, что является основанием для признания недействительными сделок (ч. 1 п. 2 ст. 177 ГК РФ), брака (ст. 27 Семейного кодекса РФ Семейный кодекс Российской Федерации от 29.12.1995 г. № 223-ФЗ (в ред. от 21.07.2007) // Собрание законодательства РФ. 1996. № 1. Ст. 16.), завещания;

3) невменяемый, признанный таковым судом в отношении общественно опасного деяния при рассмотрении уголовного дела (ст. 21 УК РФ Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 г. № 63-ФЗ (в ред. от 24.07.2007) // Собрание законодательства РФ. 1996. № 25. Ст. 2954.);

4) имеющий психическое расстройство, не исключающее вменяемости в отношении совершенного преступления, если лицо не могло в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) либо руководить ими (ст. 22 УК РФ) Сафуанов Ф.С. Криминальная агрессия лиц с психическими расстройствами, не исключающими вменяемости: судебно-экспертные оценки // Юридическая психология. 2007. № 4. С. 23.;

5) получивший психическое расстройство после совершения преступления, лишающее его возможности осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) либо руководить ими (ст. 81 УК РФ);

6) хотя и не признанный судом недееспособным, но находящийся в момент заключения брака в состоянии психического расстройства, не позволившего лицу совершать осознанные волевые действия (порок воли) по выполнению такого условия вступления в брак, как "взаимное добровольное согласие мужчины и женщины" (ст. 12, 27 Семейного кодекса РФ);

7) и наконец, ограниченный в своем правовом положении в связи с признанием непригодным вследствие психического расстройства к выполнению определенных видов профессиональной деятельности, связанной с источником повышенной опасности. Такое решение принимается врачебной комиссией, уполномоченной на то органом здравоохранения, на основании оценки состояния психического здоровья гражданина в соответствии с Перечнем медицинских психиатрических противопоказаний, утверждаемым Правительством Российской Федерации (ст. 6 Закона РФ "О психиатрической помощи и гарантии прав граждан при ее оказании" от 2 июля 1992 г. Ведомости СНД и ВС РФ. 1992. № 33. Ст. 1913.).

Понятие невменяемости относится к уголовному праву и уголовному судопроизводству (ст. 21 УК РФ, ст. 300, 433 УПК РФ Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации от 18.12.2001 г. № 174-ФЗ (в ред. от 02.10.2007) // Собрание законодательства РФ. 2001. № 52 (ч. I). Ст. 4921.). В главе 4 Уголовного кодекса РФ "Лица, подлежащие уголовной ответственности" невменяемость определяется следующим образом:

"1. Не подлежит уголовной ответственности лицо, которое во время совершения общественно опасного деяния находилось в состоянии невменяемости, то есть не могло осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) либо руководить ими вследствие хронического психического расстройства, временного психического расстройства, слабоумия либо иного болезненного состояния психики.

2. Лицу, совершившему предусмотренное законом общественно опасное деяние в состоянии невменяемости, судом могут быть назначены принудительные меры медицинского характера, предусмотренные настоящим Кодексом" (ст. 21, 99 УК РФ). Эти меры осуществляются в психиатрических учреждениях органов здравоохранения (ст. 13 Закона РФ от 2 июля 1992 г. "О психиатрической помощи и гарантии прав граждан при ее оказании").

Невменяемость является обстоятельством, исключающим "преступность" деяния. Не случайно в отношении невменяемых в законе употребляется понятие "предусмотренное уголовным законом общественно опасное деяние", а не "преступление". Признание лица невменяемым является основанием для прекращения уголовного дела и направления лица на принудительное лечение (ч. 2 ст. 11, 97 УК РФ). Принудительные меры медицинского характера назначаются в случае, когда психическое расстройство лица связано с опасностью для него или других лиц либо возможностью причинения им иного имущественного вреда (ст. 433 УПК РФ 2002 г.). Данные меры не преследуют цели наказания, их задача - лечение лица с тем, чтобы не допустить совершения им повторного общественно опасного деяния Уголовный процесс: Учебник для вузов. / Под общ. ред. Радченко В.И. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Юстицинформ. 2006. С. 416..

В отношении других лиц, которые, заведомо зная о психических болезнях гражданина, вовлекли его в преступную деятельность с использованием его физической силы или иного способа, должна быть установлена повышенная ответственность. Уголовный кодекс РФ к числу обстоятельств, отягчающих наказание, относит "привлечение к совершению преступления лиц, которые страдают тяжелыми психическими расстройствами" (п. "д" ст. 63 УК РФ) Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации (постатейный) (издание 5-е, дополненное и исправленное) / Отв. ред. Лебедев В.М. М.: Юрайт-Издат. 2005. С. 176..

Понятие "невменяемость" применялось ранее исключительно в уголовном судопроизводстве. Однако Кодекс об административных правонарушениях 2002 г. ввел понятие "невменяемость" как одно из оснований освобождения от административной ответственности, которая применяется за виновные противоправные действия (бездействие). Статья 2.8 КоАП РФ предусматривает, что "не подлежит административной ответственности физическое лицо, которое во время совершения противоправных действий (бездействия) находилось в состоянии невменяемости, то есть не могло осознавать фактический характер и противоправность своих действий (бездействия) либо руководить ими вследствие хронического психического расстройства, временного психического расстройства, слабоумия или иного болезненного состояния психики" Собрание законодательства РФ. 2002. № 1 (ч. 1). Ст. 1..

В отличие от вменяемости (невменяемости) лица как понятия уголовного и административного права дееспособность означает юридическую характеристику зрелости волевых качеств, определяющую лично своими действиями приобретать и осуществлять гражданские права, создавать для себя гражданские обязанности, исполнять их (ст. 21 ГК РФ), а также нести ответственность за совершенные правонарушения (деликтоспособность) Борисов А.Н. Административные правонарушения. // Российская юстиция. 2007. № 3. С. 16.. Зрелость воли определяется в первую очередь возрастом лица, поэтому закон различает несколько уровней дееспособности (недееспособности): до 6 лет, от 6 до 14 лет, от 14 до 18 лет. В отношении взрослых совершеннолетних граждан (с 18 лет) разные степени отклонения уровня развития воли от усредненного в ту или иную сторону могут быть установлены только в судебном порядке Российская юридическая энциклопедия / Гл. ред. Сухарев А.Я. М., Инфра-М.: 1999. С. 231..

В отличие от невменяемости и состояния лица в момент совершения сделки, признание гражданина недееспособным по ст. 29 ГК РФ определяется судом не на момент совершения какого-то конкретного действия в прошлом, а на основе оценки стойкого хронического психического расстройства с возможностью планомерной, рассудительной деятельности человека на день рассмотрения дела в суде и, более того, с прогностической оценкой его психического состояния на будущее Усталова А.В. Невменяемость и недееспособность: соотношение понятий // Нотариус. 2007. № 4. С. 25..

Некоторые психопатические личности могут быть признаны невменяемыми при определенных неблагоприятных для их психического здоровья ситуациях. Но в обычной обстановке они могут рассудительно осуществлять свои права и нести обязанности.

Помимо фактора времени и характера действий лица для разграничения невменяемости и недееспособности нужно учитывать различия в медицинском критерии: если признание недееспособным допускается только при хроническом стойком психическом расстройстве, то ст. 21 УК РФ указывает и на временное психическое расстройство. Для определения состояния лица в момент совершения гражданско-правовой сделки может быть достаточным наличие только юридического критерия.

Признание гражданина недееспособным - это не только определенное состояние здоровья, а сложное юридическое понятие, сочетающее в себе два критерия: медицинский и юридический. Под медицинским критерием понимается "психическое расстройство" лица. Данная формулировка введена ст. 29 Гражданского кодекса РФ 1995 г., как и ст. 97 Уголовного кодекса РФ 1996 г. взамен употреблявшегося ранее ст. 15 ГК РСФСР словосочетания "душевной болезни или слабоумия". "Психическое расстройство" как более точная обобщающая формулировка изменений психического здоровья лица введена разработчиками кодексов с учетом мнения консультантов-психиатров.

В новом ГПК РФ 2002 г. указанные формулировки приведены в соответствие с новым ГК РФ: "В заявлении о признании гражданина недееспособным должны быть изложены обстоятельства, свидетельствующие о наличии у гражданина психического расстройства, вследствие чего он не может понимать значение своих действий или руководить ими" (ч. 2 ст. 282 ГПК РФ).

Не всякое психическое расстройство влечет неспособность лица к разумному участию в гражданском обороте, а только такая его глубина (степень), которая пагубно влияет на волю и интеллект больного. Для признания гражданина недееспособным недостаточно установить только диагноз заболевания. Существенное значение имеет установление степени наступивших в результате этой болезни изменений личности. Грань между дееспособностью и недееспособностью психически больного, таким образом, определяется по юридическому критерию. Именно он является "эталоном" для измерения глубины качественных изменений психической деятельности Холодковская Е.М. Дееспособность психически больных в судебно-психиатрической практике. М.: Медицина. 1967. С. 68..

Юридический критерий подразделяется на два признака: интеллектуальный (как невозможность отдавать отчет в своих действиях) и волевой (невозможность руководить своими действиями) Луни Д.Р. Проблема невменяемости в теории и практике судебной психиатрии. М.: Медицина. 1966. С. 68.. В законе эти признаки сформулированы альтернативно. Поэтому признание психически больного гражданина недееспособным возможно не только при наличии обоих признаков, но и при наличии одного из них (интеллектуального или волевого).

Признание гражданина недееспособным является, по существу, правовым оформлением указанных изменений психики человека как явления, выражающего проявление сил природы независимо от действий и сознания лица. Задача суда - констатировать это явление и оценить его с точки зрения права, то есть признать гражданина недееспособным или, напротив, отклонить заявление о признании его недееспособным.

Различия между невменяемостью и недееспособностью проводятся также по процессуальному порядку объявления лиц таковыми. Вопрос о признании невменяемым возникает в уже возбужденном уголовном деле в отношении лица, привлеченного в качестве обвиняемого или подсудимого в связи с конкретным общественно опасным деянием. В отличие от этого признание лица недееспособным происходит по специально возбужденному гражданскому делу, и совсем не обязательно, чтобы потребность обратиться в суд была связана с какими-то правонарушениями этого лица или его правоотношениями с другими лицами. Более того, никакие вопросы, затрагивающие права и обязанности данного лица, не могут быть рассмотрены одновременно с признанием его недееспособным, ибо в таком случае стороной фактически могло бы оказаться лицо, неспособное по своему психическому состоянию здоровья самостоятельно защищать свои права и не имеющее еще законного представителя. Поэтому материально-правовая природа дел о признании гражданина недееспособным обусловливает их процессуально-правовой характер как дел неисковых, в которых отсутствует спор о праве гражданском, где нет сторон, нет требования (иска) одного лица к другому, нет ответчика как конкретного нарушителя прав заявителя (особое производство).

Другое различие в порядке признания лица невменяемым или недееспособным заключается в основаниях назначения судебно-психиатрической экспертизы и формулировании вопросов перед экспертами. Признание гражданина невменяемым, как и признание недееспособным, возможно только на основании заключения судебно-психиатрической экспертизы, ибо для определения психического состояния и степени его тяжести нужны специальные познания. Однако предшествующие назначению экспертизы условия по уголовному и гражданскому делу различны.

В уголовном деле сначала должен быть установлен целый ряд фактов предмета доказывания: событие преступления, факт совершения его данным лицом. И только лишь после этого при исследовании субъективной стороны преступления (вины, формы вины, мотивов) надо устранять возникшие сомнения в отношении психической полноценности лица, в отношении которого расследуется уголовной дело, что и является основанием назначения судебно-психиатрической экспертизы.

По гражданскому делу о признании гражданина недееспособным основание для назначения экспертизы изложено в законе в самой общей форме - "при наличии достаточных данных о психическом расстройстве" (ст. 283 ГПК РФ).

Судебное решение о признании гражданина недееспособным вступает в законную силу по общим правилам и приобретает определенные правовые свойства (ст. 209 ГПК РФ). В соответствии с темой настоящей статьи интерес представляет анализ такого правового последствия законной силы решения, как преюдициальность.

При преюдициальности вступившего в законную силу решения суда о признании гражданина недееспособным означает, что закрепленные в этом решении выводы о его правовом состоянии являются обязательными для суда, рассматривающего другие дела с участием данного гражданина. В качестве предмета преюдиции, как правило, указывают на факты и правоотношения - "стороны, другие лица, участвующие в деле, их правопреемники не могут... оспаривать в другом гражданском процессе установленные судом факты и правоотношения" (ст. 209 ГПК РФ).

Думается, предмет преюдиции должен быть расширен за счет включения в него также и установленных судом правовых состояний гражданина или имущества.

Решение о признании гражданина недееспособным, вынесенное в порядке особого производства, может иметь преюдициальное значение для гражданских дел с участием этого лица в исковом производстве. К их числу могут быть отнесены дела о признании сделки недействительной, признании брака недействительным, признании завещания недействительным и другие. Недееспособность лица является по указанным делам одним из юридических фактов, с которым гипотезы юридических норм материального права связывают определенные правовые последствия, в частности, этот факт - правовое состояние препятствует возникновению правоотношений, прав и обязанностей.

По общим правилам процесса взаимная связь судебных постановлений существует не только между двумя решениями по гражданским делам (в том числе решениям арбитражного суда), но и между решением по гражданскому делу и приговором по уголовному делу (ст. 61 ГПК, ст. 69 АПК, ст. 90 УПК). Однако дела, связанные с недееспособностью или невменяемостью, настолько своеобразны, что вопрос об их преюдициальной связи решается весьма специфично. Прежде всего представляет интерес возможность преюдициальной связи определения суда о прекращении уголовного дела и направлении гражданина, признанного невменяемым, на принудительное лечение и последующего решения суда о признании гражданина недееспособным для назначения над ним опеки после снятия принудительного лечения (если это требуется по характеру его хронического психического расстройства).

Требует анализа и другой вопрос: об обратной связи между решением суда о признании гражданина недееспособным и последующим рассмотрением дела о невменяемости этого гражданина, если он, будучи признан судом недееспособным, совершил уголовно наказуемое деяние. Может ли дееспособный быть признан вменяемым или, наоборот, предопределяет ли невменяемость последующее признание гражданина недееспособным?

Нужно сразу ответить, что преюдициальная связь между решением суда по гражданскому делу о признании гражданина недееспособным и судебным постановлением по уголовному делу в отношении невменяемого лица отсутствует. Объяснение этому кроется в различиях понятий невменяемости и недееспособности. Смешение или отождествление данных понятий приводит к нарушениям закона. Одной из судебных ошибок при рассмотрении дела о признании гражданина недееспособным является то, что суд основывает свое решение только на истребованных из уголовных дел актах судебно-психиатрической экспертизы о невменяемости лица в отношении инкриминируемого ему правонарушения и определении суда о направлении лица на принудительное лечение. Так, гражданин Г. был признан судом недееспособным на основании истребованного из прекращенного уголовного дела акта с направлением его на принудительное лечение 10 месяцев назад. В другом случае суд признал К. недееспособным на основании безграмотного письма заместителя главного врача одной из психиатрических больниц о том, что гражданин К. четыре года назад находился у них на принудительном лечении, следовательно, по делу о расторжении с ним брака должен быть признан недееспособным, хотя в деле был ответ психиатрической больницы о том, что К. выписан в связи со снятием принудительного лечения, поэтому стационарная экспертная комиссия не может выполнить определение суда о назначении экспертизы по делу о признании его недееспособным.

Гражданский процессуальный кодекс РФ, как и ранее действовавший ГПК РСФСР, предусматривает обязательное и специально назначаемое по делу о признании гражданина недееспособным заключение судебно-психиатрической экспертизы (ст. 283 ГПК). Перед экспертами-психиатрами ставятся вопросы: 1) страдает ли гражданин такой-то в настоящее время хроническим психическим расстройством и 2) может ли он вследствие этого отдавать отчет в своих действиях или руководить ими? Один из судов вынес несколько решений без назначения экспертизы, мотивируя это тем, что "факты недееспособности достаточно ясны, поэтому нет необходимости назначать по делу психиатрическую экспертизу". Между тем закон не ставит вопрос о назначении экспертизы в зависимость от усмотрения судьи. Принципиальные указания на этот счет давал Верховный Суд РСФСР по конкретным делам.

Обязательное назначение судебно-психиатрической экспертизы по делу о признании гражданина недееспособным вовсе не исключает исследований других обстоятельств по делу, в частности предшествующее заключение экспертов-психиатров из уголовного дела в связи с невменяемостью этого лица, заключений по другим гражданским делам, связанным с психическим состоянием лица, других доказательств. Однако они могут быть использованы только в совокупности со всеми доказательствами и для оценки основного и обязательного доказательства - заключения судебно-психиатрической экспертизы по данному делу.

Подытоживая все приведенные выше аргументы и различия понятий недееспособности и невменяемости, подчеркнем, что невменяемость является узконаправленным понятием, употребляемым только по уголовному или административному делу в отношении совершенного лицом преступления или административного правонарушения, определяемым на прошлое время на момент совершения общественно опасного деяния или административного правонарушения. Признание лица недееспособным, напротив, рассчитано на будущее время, на то, что и после вступления решения суда в законную силу какой-то неопределенно длительный период времени гражданин не сможет совершать осмысленные действия в сфере гражданского оборота и будет нуждаться в опеке.

Четкое разграничение понятий недееспособности и невменяемости способствует законному и обоснованному разрешению уголовных, административных и гражданских дел.

Выводы по 1 главе

1. На основе историко-правового и сравнительно-правового анализа мы пришли к выводу, что в настоящее время точных критериев для оценки риска будущего общественно опасного поведения лиц с психическими расстройствами нет.

2. Юридический факт совершения общественно опасного деяния лицом, которое во время его совершения находилось в состоянии невменяемости, то есть не могло осознавать фактический характер и (или) общественную опасность своих действий (бездействия) либо руководить ими вследствие хронического психического расстройства, временного психического расстройства, слабоумия либо иного расстройства психики (при этом действует ряд норм Общей части УК РФ, например, ст. 1- 9, 14 и др.). До восстановления способности этого лица к осознанно волевой регуляции поведения правоотношение носит специфический охранительный характер.

3. Юридический факт совершения преступления вменяемым лицом, которое во время его совершения не могло в полной мере осознавать фактический характер и (или) общественную опасность своих действий (бездействия) либо руководить ими вследствие хронического психического расстройства, временного психического расстройства, слабоумия либо иного расстройства психики. Правоотношение имеет обычный уголовно-правовой характер. Субъектами такого правоотношения становятся, с одной стороны, лицо, страдающее психическим расстройством, совершившее преступление, с другой -- государство в лице; специально уполномоченных органов. Содержанием правоотношений становятся права и обязанности их субъектов. Содержание такого правоотношения связано с уголовной ответственностью и наказанием лица, совершившего преступление. При этом, если на поведение субъекта в момент совершения преступления оказало влияние имеющееся психическое расстройство, то суд вправе назначить лицу принудительные меры медицинского характера, соединенные с исполнением наказания, а лицо, совершившее преступление, обязано подвергнуться наказанию и сопряженным с ним принудительным мерам медицинского характера.

4. Юридический факт совершения преступления субъектом, который во время его совершения мог в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) либо руководить ими, у которого после совершения преступления наступило психическое расстройство, делающее невозможным назначение или исполнение наказания.

Как установлено судом, Г., находясь в состоянии невменяемости, совершил запрещенное уголовным законом общественно опасное деяние - убийство потерпевшей Б., а затем убийство двух лиц - потерпевших К.А. и К.Л. на почве личных неприязненных взаимоотношений и с целью скрыть факт ранее совершенного убийства Б.

Из заключения комиссии экспертов-психиатров следует, что в момент совершения указанного, запрещенного уголовным законом общественно опасного деяния Г. страдал хроническим психическим расстройством в виде параноидной формы шизофрении с приступообразно-прогредиентным типом течения.

Указанное психическое расстройство лишало Г. способности осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими. Это психическое расстройство у Г. имеет место и в настоящее время, оснований не доверять выводам указанной экспертизы у суда не имелось.

Выводы суда о совершении Г. в состоянии невменяемости запрещенного уголовным законом деяния - убийства потерпевших Б., К.А., К.Л. являются обоснованными и подтверждаются совокупностью доказательств: показаниями потерпевших и свидетелей, протоколом осмотра места происшествия, заключениями судебно-медицинских, судебно-психиатрической, криминалистических экспертиз и другими доказательствами, которые исследованы в суде и получили правильную оценку в их совокупности.

Из заключения комиссии экспертов-психиатров следует, что у Г. выявлено хроническое психиатрическое расстройство в виде параноидной формы шизофрении с приступообразным прогредиентным типом течения.

Это подтверждается анамнестическими сведениями и данными медицинского наблюдения о наличии у него в прошлом аффективно-бредовых состояний, результатами настоящего клинического психиатрического обследования, которое выявило у Г. наличие параноидного (бредового) синдрома с бредовой трактовкой анамнеза, типичные для шизофренического процесса изменения эмоциональности, мышления, грубые нарушения критики.

Указанное хроническое психическое расстройство в момент совершения инкриминируемого деяния лишало Г. способности осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими.

Действия Г. были обусловлены психическими переживаниями болезненного характера.

Принимая во внимание характер содеянного и клиническую картину заболевания, комиссия пришла к заключению, что и в настоящее время, вследствие имеющегося у него хронического психического расстройства Г. не может осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими, нуждается в применении принудительной меры медицинского характера в виде принудительного лечения в психиатрическом стационаре специального типа с интенсивным наблюдением.

Оснований сомневаться в указанных выводах у суда не имелось, не усматривает таких оснований и Судебная коллегия.

Из материалов дела следует, что Г. неоднократно до указанных событий проходил лечение в психиатрической больнице.

Согласно справке Самарской психиатрической больницы, Г. наблюдается с 31.05.2005 с диагнозом: "Шизофрения приступообразно-прогредиентная, аффективно-бредовый приступ". С указанным диагнозом Г. находился на лечении с 07.03.2005 по 04.05.2005.

В связи с тем, что Г. совершил общественно опасное деяние в состоянии невменяемости, суд в соответствии со ст. 21 УК РФ обоснованно освободил его от уголовной ответственности, назначив принудительные меры медицинского характера Кассационное определение Верховного Суда РФ от 16 октября 2006 года дело № 46-о06-84//Бюллетень Верховного Суда.2007.№7.С.16..

Формулировка "психическое расстройство", необходимая, с нашей точки зрения, в формуле ст.21 УК РФ, самодостаточна как медицинский критерий невменяемости, вполне охватывает весь спектр заболеваний, могущих быть этим критерием. Для этого совершенно не требуется называть какие-то конкретные виды психических расстройств - ни те, которые существуют сегодня в формулировке невменяемости в законе, ни какие-либо другие Сирожидинов Д.В. Указ. соч. С. 125..

Есть предложение о выделении следующих "двух признаков медицинского критерия невменяемости: 1) слабоумие (врожденное или приобретенное) и 2) болезненное состояние психики". В качестве обоснования данного предложения называется достаточность данных признаков для обобщающего понимания сути психиатрической оценки всего ряда заболеваний. Под первым признаком понимаются любые случаи состояний "стойкого и глубокого снижения психической деятельности, сопровождающихся поражением интеллектуальной сферы", а под вторым признаком - психоз как "любое болезненное состояние психики, при котором психическая деятельность больного отличается полным несоответствием окружающей действительности, либо отражение реальности грубо искажено". Полагаем, что и такое выделение обобщающих признаков медицинского критерия не будет способствовать выделению четких клинических критериев отграничения их друг от друга, оно выглядит также условно и излишне, как существующие сегодня в уголовном законе признаки расстройств. Строго говоря, для принятия решения о невменяемости вообще не имеет значение, к какому типу относится психическое расстройство лица - к хроническому, временному, слабоумию, либо иному болезненному состоянию психики.

Неправильным, по нашему мнению, было бы изложение медицинского критерия невменяемости по аналогии с нормой ст.22 Уголовного кодекса, в которой в настоящее время содержится термин "психические расстройства, не исключающие вменяемости". Тогда в смысле ст.21 УК РФ рассматриваемый критерий назывался бы так: "психические расстройства, исключающие вменяемости". Однако, психические расстройства не могут сами по себе исключать вменяемость. Последняя может исключаться лишь при совокупности и медицинского, и юридического критериев Постатейный комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Под ред. Громова Н.А. М.: ГроссМедиа. 2007. С. 56..

Так Ч. освобожден от уголовной ответственности за совершение в состоянии невменяемости насильственного полового акта с несовершеннолетней В., 14 октября 1992 года рождения.

Деяние совершено в период 26 мая 2006 года в г. Челябинске при обстоятельствах, изложенных в постановлении.

В кассационной жалобе законный представитель потерпевшей В.В. просит отменить постановление и направить дело на новое судебное разбирательство, считает, что суд не дал должной оценки заключению судебно-психиатрической экспертизы в совокупности с другими доказательствами, не выяснил причину возникновения болезненного состояния у Ч., а также не привел мотивов, по которым пришел выводу о возможности освобождения Ч. от уголовной ответственности, неправомерно освободил его от ответственности.

В возражениях на кассационную жалобу государственный обвинитель Дзех Л.И. просит оставить постановление без изменения.

Проверив материалы уголовного дела, обсудив доводы кассационных жалоб, Судебная коллегия не находит оснований для отмены постановления.

Совершение Ч. общественно опасного деяния, предусмотренного ст. 131 ч. 3 п. "в" УК РФ, подтверждается показаниями потерпевшей В. об обстоятельствах совершенного Ч. ее изнасилования, показаниями законного представителя несовершеннолетней потерпевшей В.В., свидетеля Иванова, которым потерпевшая рассказала о действиях Ч., заключением судебно-медицинской экспертизы о наличии у потерпевшей В. телесных повреждений, характерных для насильственного полового акта, заключением судебно-биологической экспертизы, другими материалами дела.

Согласно заключению стационарной судебно-психиатрической экспертизы Ч. страдает хроническим психическим расстройством в виде шизофрении параноидной формы. Изменения психики выражены столь значительно, что Ч. не мог в момент инкриминируемого деяния и не может в настоящее время осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими, а также правильно воспринимать обстоятельства, имеющие значение для дела и давать о них правильные показания. Учитывая наличие у Ч. бредовых идей отношений, религиозного содержания, паралогичность мышления, нарушение критических способностей, он нуждается в принудительном лечении в психиатрическом стационаре специализированного типа.

Выводы экспертов-психиатров подробно и обстоятельно мотивированы, сделаны после стационарного обследования Ч., не доверять этим выводам или сомневаться в их правильности у суда никаких оснований не имелось.

При таких обстоятельствах суд обоснованно освободил Ч. от уголовной ответственности и направил на принудительное лечение, свое решение мотивировал, поэтому Судебная коллегия не может согласиться с доводами жалобы законного представителя потерпевшей о неправомерном освобождении Ч. от ответственности Определение судебной коллегии Верховного Суда РФ от 18 января 2007 года по делу № 48-о06-123// Бюллетень Верховного Суда РФ.2007.№4.С.17..

Изучение показало, что взгляды одних и тех же авторов, взятых в динамике, бывают прямо противоположными. К примеру, Г.В. Назаренко своё дипломное исследование посвятил обоснованию необходимости исключения перечня различных форм психических расстройств в медицинском критерии невменяемости с изложением доводов в пользу этого Назаренко Г.В. Невменяемость в уголовном праве. Дисс. на соиск. уч. степ. канд. юр. наук. Орел. 1992. С.60.. Однако им же позже отстаивается противоположная точка зрения о том, что "...упрощение медицинского критерия способно на практике привести к отрицательным результатам. Стирание границ между хроническими, временными и иными расстройствами психики дает возможность экскульпировать более широкий круг лиц за счёт недифференцированного подхода к расстройствам психической деятельности в экспертной практике. Кроме того, отсутствие чётких медицинских критериев, которые могут служить ориентирами для судебной практики, лишает суд возможности дать квалифицированную оценку экспертному заключению и вынести обоснованное определение о невменяемости" Назарснко Г.В. Уголовно-релевантные психические состояния лиц, совершивших преступления и общественно опасные деяния: Монография. М.: Ось-89. 2001. С. 86..

По нашему мнению, данные опасения автора несколько преувеличены. Сам факт наличия четырех видов расстройств не создает четких критериев для отграничения одних видов заболеваний от других - это возможно лишь в случае глубоких поражений психики, а в спорных случаях это не играет роли. Полагаем, что это также не может влиять на судебную оценку и на экскульпацию более широкого круга лиц испытуемых.

Вместе с тем, результаты анкетирования практических работников по этому вопросу не позволили выявить чёткую позицию правоприменителя -серьёзного перевеса не получила ни та, ни противоположная позиция. При этом, немногим более половины прокурорских работников - 53,2% - полагают необходимым использовать термин "психическое расстройство"; среди работников психиатрических учреждений сторонников такого решения вопроса меньшинство - их 44,1% от общего количества опрошенных.

Кроме этого, считаем, что и само отнесение психической болезни к тому или иному виду достаточно условно. Оно может интересовать экспертов для обрисовки клинической характеристики заболевания, но для юристов совершенно не играет никакой роли. "Распределение" болезней по указанным в ст.21 УК РФ видам психических расстройств (хроническое, временное, слабоумие, иное) абсолютно не влияет на решение вопроса о признании лица невменяемым, и такое разделение представляется лишенным смысловой нагрузки.

Несомненно, в определении медицинского критерия невменяемости обязательно должен подразумеваться болезненный характер расстройства психики, так как только они могут образовывать медицинский критерий невменяемости. Все неболезненные расстройства психики (ими Ю.С. Богомягков называет глубокую степень физиологического опьянения, психофизическое недоразвитие несовершеннолетних, физиологический аффект, состояние нервно-психических перегрузок, возникающих в ситуации "человек-машина", глухонемота и другие физическое недостатки и некоторые другие состояния, если они не повлекли патологических изменений в психике Зиядова Д.З. Некоторые правовые аспекты предупреждения преступности несовершеннолетних // Вопросы ювенальной юстиции. 2007. № 3. С. 19.) не могут быть отнесены к медицинскому критерию невменяемости, однако обязательно должны быть учтены при назначении наказания. С.Н. Шишков, подчеркивая болезненный характер расстройства психики, в своих более ранних работах о невменяемости предлагал в качестве наименования медицинского критерия невменяемости использовать термины "психическая болезнь или иное болезненное состояние" Шишков С.Н. Понятия "вменяемость" и "невменяемость" в следственной, судебной и экспертной практике // Законность. 2001. № 2. С. 17.. Как указывалось, свое мнение об этом высказывал ещё В.Х. Кандинский, утверждая, что "неболезненные расстройства душевной деятельности не должны у нас исключать вменяемость, исключают ее только душевные расстройства болезненные" Кандинский В.Х. К вопросу о невменяемости. М.: Статут. 2002. С. 22..

По мнению авторов, "медицинский критерий устанавливается судебно-психиатрической экспертизой". Так как этим занимаются психиатры, то и критерий должен называться психиатрическим Богомягков Ю.С. Указ. соч. С. 107.. Однако полагаем, что в данном вопросе как раз важна суть данного критерия, а не его название.

Поскольку наличие одного из предусмотренных уголовным законом психических заболеваний является лишь одной стороной невменяемости, отражающей лишь один из критериев невменяемости - медицинский, лицо может быть признано вменяемым и при наличии психического расстройства, если при этом оно не утратило способности осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) либо руководить ими. Следовательно, медицинский критерий вменяемости, помимо полного психического здоровья, могут дополнять также и хроническое психическое расстройство, и временное психическое расстройство, и слабоумие, и любое иное болезненное состояние психики. На это прямо указывает B.C. Трахтеров, отмечая, что вменяемость может присутствовать при наличии любого из видов психических расстройств, перечисленных в законе Трахтеров B.C. Вменяемость по советскому уголовному праву (Конспект лекций). Харьков. 1966. С. 15..

В связи с этим, налицо антиномия, состоящая в том, что медицинский критерий в его нынешнем понимании и может, и не может быть признаком, отличающим вменяемость от невменяемости, что представляется некоторым авторам как нарушение положений формальной логики Первомайский Б.В. Критерии невменяемости и пределы компетенции психиатра-эксперта. // Советское государство и право. 1991. № 5. С. 69.. Поэтому, отграничение невменяемости от вменяемости по медицинскому критерию не всегда бывает возможным. Процесс отграничения данных категорий всегда должен опираться на рассмотрение каждого из критериев.

По этой же причине нельзя признать обоснованной точку зрения, высказанную Д.В. Сирожидиновым. Последний автор предлагает считать в качестве медицинского критерия ограниченной вменяемости психические аномалии, не достигшие психотического уровня. Отличие же медицинского критерия ограниченной вменяемости и медицинского критерия невменяемости, по его мнению, должно заключаться в том, что "в первом случае характер психического заболевания полностью исключает у такого лица возможность самоконтроля при совершении общественно опасного деяния, тогда как во втором случае такая возможность самоконтроля все же остается ввиду недостижения заболеванием психотического уровня, а, следовательно, ответ на вопрос о вменяемости субъекта является предрешенным, т.е. уголовно-правовая оценка его действий (бездействия) должна быть дана как вменяемому лицу" Аргунова Ю. Применение нормы об ограниченной вменяемости // Российская юстиция. 2006. № 7. С. 22..

С нашей точки зрения автор, считая решение вопроса о вменяемости-невменяемости предрешенным характером психического заболевания, неправомерно ставит решение данного вопроса в зависимость только от психического заболевания, по характеру которого можно судить либо о вменяемости (ограниченной вменяемости), либо о невменяемости. Как было обосновано выше, медицинский критерий не всегда может служить четким мерилом невменяемости.

Относительно медицинского критерия невменяемости имеется мнение, что "...формулировка медицинского критерия невменяемости не может быть признана успешной, поскольку отнесение психической болезни к тому или иному признаку медицинского критерия в ряде случаев достаточно условно" Сирожидинов Д.В. Ограниченная вменяемость: вопросы теории и практики. Дисс. на соиск. уч. степ. канд. юр. наук. Екатеринбург., 1998. С. 127.. Предложение автора в данном вопросе сводится к тому, чтобы признаки медицинского критерия невменяемости и ограниченной вменяемости были бы идентичными по форме, отличаясь по содержанию Иванов Н., Брыка И. Ограниченная вменяемость // Российская юстиция. 2006. № 10. С. 18; Мустаханов Р. Вопросы ограниченной вменяемости по УК РФ // Законность. 1998. № 7. С. 15..

Автор предлагает в качестве медицинского критерия ограниченной вменяемости считать неболезненные психические расстройства и легкие, либо умеренные формы слабоумия. Заметим, что и те, и другие все же являются психическими расстройствами. По-видимому, автор это имеет в виду, отмечая необходимость идентичности медицинских критериев ограниченной вменяемости и невменяемости. Данное положение оспаривает В.А. Якушин, называя в качестве медицинского критерия ограниченной вменяемости не только психические расстройства, но и "физиологический дефект или иные существенные обстоятельства, влияющие на нормальное протекание интеллектуальных и волевых процессов личности, ... не исключающие вменяемость", причем предлагает именно их, а не установленный юридический факт - ограниченную вменяемость - учитывать при назначении наказания Якушин В.А. Субъективное вменение и его значение в уголовном праве. Тольятти. ТолПИ. 1998. С.227.. Несогласие с мнением последнего автора аргументировалось при изложении вопросов ограниченной вменяемости.

Согласно материалам дела, С. совершил общественно опасные деяния, запрещенные уголовным законом и содержащие признаки преступлений, предусмотренных ст. 105 ч. 2 п. "а" УК РФ, - убийство, то есть умышленное причинение смерти двум лицам; ст. 105 ч. 2 п. п. "а", "в", "к" УК РФ - умышленное причинение смерти двум и более лицам, заведомо находившимся в беспомощном состоянии, с целью скрыть другое преступление; ст. 158 ч. 2 п. "в" УК РФ - кражу чужого имущества с причинением значительного ущерба гражданину, при обстоятельствах, указанных в постановлении.

По заключению стационарной судебной психиатрической экспертизы, проведенной в ГНЦССП имени профессора Сербского 19 июня 2006 года, С. после совершения преступлений обнаруживает признаки временного психического расстройства в форме "депрессивного эпизода средней степени" и по своему психическому состоянию в настоящее время не может осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими и нуждается в направлении на принудительное лечение в психиатрический стационар специализированного типа до выхода из указанного болезненного состояния с последующим направлением на экспертизу для решения диагностических и экспертных вопросов. С учетом заключения экспертов судом вынесено указанное выше постановление.

Потерпевший Т. в кассационной жалобе просит отменить постановление суда и направить дело на новое судебное разбирательство. По его мнению, суд не выполнил указаний суда кассационной инстанции о необходимости проверки доводов потерпевших о более полном исследовании психического состояния С., не удовлетворил их ходатайств о проведении повторной экспертизы, о допросе специалиста - эксперта, составлявшего заключение о необходимости направления С. на экспертизу, об экспертизе писем, написанных им своей матери, экспертиза могла бы устранить сомнения в его психической невменяемости.

Государственный обвинитель Трифонов А.А. в возражениях на кассационную жалобу просит оставить ее без удовлетворения, а постановление суда без изменения.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы и возражений на нее, Судебная коллегия считает, что оснований для ее удовлетворения не имеется.

Принимая решение по делу, суд, как усматривается из постановления, правильно руководствовался требованиями ст. ст. 21, 81, 97, 99, 101 УК РФ и ст. ст. 442, 443 УПК РФ.

Согласно ч. 1 ст. 443 УПК РФ, признав доказанным, что деяние, запрещенное уголовным законом, совершено данным лицом в состоянии невменяемости или что у этого лица после совершения преступления наступило психическое расстройство, делающее невозможным назначение наказания или его исполнение, суд выносит постановление в соответствии со статьями 21 и 81 УК РФ об освобождении этого лица от уголовной ответственности или от наказания и о применении к нему принудительных мер медицинского характера.

Ст. 21 УК РФ установлено, что не подлежит уголовной ответственности лицо, которое во время совершения общественно опасного деяния находилось в состоянии невменяемости.

Суд обоснованно, со ссылкой на заключение судебно-психиатрической экспертизы, признал, что С. в настоящее время обнаруживает признаки временного психического расстройства в форме "депрессивного эпизода средней степени" и по своему психическому состоянию не может осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими и нуждается в направлении на принудительное лечение в психиатрический стационар специализированного типа до выхода из указанного болезненного состояния с последующим направлением на экспертизу для решения диагностических и экспертных вопросов.

В соответствии с ч. 1 ст. 81 УК РФ лицо, у которого после совершения преступления наступило психическое расстройство, лишающее его возможности осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий либо руководить ими, освобождается от наказания. Такое лицо, как предусмотрено ч. 4 ст. 81 УК РФ, в случае выздоровления может подлежать уголовной ответственности и наказанию, если не истекли сроки давности, предусмотренные статьями 78 и 83 УК РФ. Однако в настоящее время С. находится в состоянии невменяемости и в силу ст. 97 ч. 1 п. "б" УК РФ ему невозможно назначить наказание.

При таких обстоятельствах суд правильно принял решение о применении к С. принудительной меры медицинского характера в виде принудительного лечения в психиатрическом стационаре специализированного типа с интенсивным наблюдением до выхода из болезненного состояния с последующим направлением на экспертизу для решения диагностических и экспертных вопросов Определение Верховного Суда РФ от 24 мая 2007 года по делу № 35-о07-25//Бюллетень Верховного Суда РФ. 2007.№ 11.С.9..

По данным Т.Б. Дмитриевой, процент, отражающий показатели проведения комплексных экспертиз по отдельным субъектам Федерации, невелик, а "на 16 территориях комплексные экспертизы вообще не проводились, на 20 их число не превысило 10%" Комментарий к законодательству РФ в области психиатрии / Под ред. Т.Б. Дмитриевой. М.: Спарк. 2002. С.7.. Кроме того, по нашему мнению, это важно в аспекте проблемы отграничения невменяемости и ограниченной вменяемости, поскольку при решении вопроса о полной или неполной мере способности осознавать фактические обстоятельства и социальную значимость своего поведения либо руководить им, "без специальных познаний в области психологии не обойтись, а значит, потребуется проведение комплексной психолого-психиатрической экспертизы" Алмазов Б.Н., Волостнов П.А. Способность быть виновным в новых категориях уголовного законодательства Российской Федерации. // Российский юридический журнал. 1998. № 2. С. 21..

В связи с изложенным, считаем, что мнение О.Д. Ситковской о решающей роли юридического (психологического) критерия при определении вменяемости-невменяемости вполне обоснованно. Между тем, встречаются и иные мнения по этому вопросу. Так, И.А. Кудрявцев полагает, что при определении медицинского критерия определяющая роль принадлежит эксперту-психиатру, а при определении юридического критерия роли эксперта-психиатра и эксперта-психолога паритетны - "в компетенцию первого входит преимущественно разграничение состояний возможности и невозможности осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий, т.е. состояний вменяемости-невменяемости. В компетенцию второго - дифференцирование полной и ограниченной регуляции поведения" Кудрявцев И.А. Комплексная судебная психолого-психиатрическая экспертиза. (Научно-практическое руководство). М., Изд-во МГУ. 1999. С. 172..

Собственное мнение автора настоящего исследования сводится к тому, что медицинский критерий, который в науке уголовного права также именуется "психиатрическим", и должен устанавливаться экспертами-психиатрами, а не юристами. Юридический же критерий невменяемости при проведении экспертизы должен устанавливаться совместно и психиатром, и психологом, а далее анализироваться органом следствия и судом в совокупности со всеми собранными материалами уголовного дела. Как уже указывалось, по медицинскому критерию зачастую просто невозможно провести отграничение вменяемости от невменяемости; более весомое участие в этом отграничении должен принимать юридический (психологический) критерий.

Г.В. Назаренко считает правильным именовать интеллектуальный признак юридического критерия когнитивным. Автор утверждает, что "этот признак следует определять не по принадлежности, а по выполняемой функции, поскольку речь нет о функционировании познавательных (когнитивных) способностей индивида" Назаренко Г.В. Принудительные меры медицинского характера в уголовном праве. Учебное пособие для юридических вузов и факультетов. М.: Ось-89. 2000. С. 16.. Считаем, что такое мнение может быть принято во внимание, но изменение формулировки особой роли в проблеме отграничения вменяемости от невменяемости с преимущественным значением юридического (психологического) критерия не играет.

Ныне действующий уголовный закон отказался от словосочетания "не мог отдавать себе отчет в своих действиях (бездействии) и руководить ими". Данная фраза заменена новой о том, что лицо "не могло осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) либо руководить ими". Полагаем, вторая фраза по сравнению с первой более удачна и корректна, поскольку отражает более точно социальную сторону совершаемого деяния и его юридическую значимость. Словосочетание "не могло отдавать отчет" менее понятно и конкретно; не ясно, какой отчет нужно отдавать и в чем конкретно. Представляется неправильным удаление каких-либо элементов из данной формулы. Так, из приведённого выше определения невменяемости, предложенного Г.В. Назаренко, неоправданно удалено указание на исключение при невменяемости возможности лица осознавать фактический характер своих действий (бездействия).

Уровень сознания, учитываемый при решении вопроса о вменяемости-невменяемости, применительно к характеристике интеллектуального (когнитивного) признака юридического критерия, можно установить с помощью теории понимания, разработанной на достаточно высоком уровне психологами и философами Метелица Ю.Л., Шишков С.И. Значение категории понимания в судебной психиатрии. // Психологический журнал. 1989. № 5. С. 75-79.. С позиции этой теории имеется четыре уровня понимания:

- способность к осмысленному восприятию внешней стороны юридически значимых явлений (время, место, последовательность событий и др.)

- осознание того, что фактически совершает субъект в данный момент времени;

- осознание социального значения юридически значимых явлений;

- личностный смысл юридически значимых событий на уровне их социальных значений.

Указывается, что для вывода о способности осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий необходимо, чтобы все приведённые уровни понимания оставались сохранными, в то время как для обратного вывода достаточно выявить поражение на любом из данных уровнях.

Относительно терминов "осознавать" и "понимать" социальное значение юридически значимых явлений высказано, что эти термины используются как равнозначимые. С.Н. Шишков предлагает даже использовать словосочетание о способности понимать значение своих действий (бездействия) в своей редакции ст.21 УК РФ Шишков С.Н. Уголовный кодекс России и проблемы невменяемости. // Журнал Российского права. 1998. № 1. С. 35..

Кодекс РФ об административных правонарушениях, вступивший в действие 01 июля 2002 года, содержит норму ст.2.8 "Невменяемость", в которой указывает, что "не подлежит административной ответственности физическое лицо, которое во время совершения противоправных действий (бездействия) находилось в состоянии невменяемости, то есть не могло осознавать фактический характер и противоправность своих действий (бездействия) либо руководить ими..." Как видно, в интеллектуальном моменте юридического критерия законодатель вместо фразы "осознавать общественную опасность" законодатель использует фразу "осознавать противоправность", что представляется более верным Ревин В.П., Алиев З.Г. К вопросу о понятии и уголовно-правовом значении фактической ошибки // Российский следователь. 2007. № 1. С. 16..

Вместе с тем, поскольку, как было указано, категории "вменяемость" и "невменяемость", по мнению автора настоящего исследования, являются категориями исключительно уголовного права и не существуют в других отраслях права, это требует своего законодательного закрепления. Как описано выше, признак "общественной опасности деяния" присущ как преступлениям, так и административным правонарушениям, различаясь лишь по степени общественной опасности. Раз вменяемость и невменяемость предлагается использовать только в одной отрасли права - уголовном праве, то и в норме ст.21 УК РФ должно быть прямо указано на то, что невменяемое лицо во время совершения деяния не может осознавать фактический характер и противоправность своих действий (бездействия). Предлагаем в формулу невменяемости включить осознание не просто противоправности, а уголовной противоправности, что было бы более точным. Из приведённой выше теории понимания видно, что осознание лицом общественной опасности своего деяния не входит ни в один из уровней понимания, в то время, как понимание фактического содержания стороны своих действий и их юридического значения, как видно, составляет ядро данной теории. Как было указано выше, об этом же свидетельствует дореволюционные научная мысль и законодательство.

При изучении интеллектуального (когнитивного) признака юридического (психологического) критерия следует отметить, что в современном уголовном праве продолжает бытовать устаревшая концепция интеллектуализма, согласно которой сознание полностью "управляет" нашим пoвeдeниeм. На принятие субъектом того или иного решения оказывают сильное воздействие такие факторы, как его эмоциональное состояние в данный момент времени, бессознательные влечения, социальные факторы, установки, привычки и даже принадлежность к той или иной национальности или проживание в том или ином регионе. Необходимо учитывать данные обстоятельства при определении невменяемости лица взамен однозначному подходу концепции интеллектуализма.

По вопросу о юридическом (психологическом) критерии невменяемости имеется мнение о том, что необходимо выделять также эмоциональный признак, так как "при оценке интеллектуального момента вины необходимо учитывать эмоциональное состояние субъекта. Отрицательные эмоции могут парализовать интеллект субъекта, сузить сферу его деятельности, снизить его прогностические возможности" Уголовное право России. Часть общая: учебник для вузов (издание второе, переработанное и дополненное) / Под ред. Кругликова Л.Л. М.: Волтерс Клувер. 2005. С. 174.. При этом эмоциональное состояние в Уголовном кодексе учитывается лишь в статьях об убийстве, умышленном причинении тяжкого вреда здоровью и вреда здоровью средней тяжести Луни Д.Р. Указ. соч. С.37.. По нашему мнению, наличие в юридическом критерии интеллектуального и волевого признаков охватывает все многообразие расстройств, включая и расстройства эмоциональной сферы. Этот вывод следует из того, что расстройство эмоциональной сферы в сильной степени сопровождается расстройством интеллекта или воли, либо того и другого одновременно, и при возникновении серьезного расстройства эмоциональной сферы, как правило, обнаруживаются интеллектуальный или волевой признаки психологического критерия Кубанцев С.П. Волевой признак невменяемости // Право и политика. 2007. № 2. С. 17.. Расстройства эмоциональной сферы "не могут повлечь за собою невменяемости, а лишь могут являться обязательным или факультативным симптомом или синдромом психической болезни, определяющей невменяемость" Шахриманьян И.К. Невменяемость по советскому уголовному праву. Дисс. на соиск. уч. степ. канд. юр. наук. Л., 1961. С. 158.. Поэтому эмоциональный признак, являющийся частным случаем, проявлением интеллектуального и волевого признака, не нуждается в отдельном закреплении в психологическом критерии невменяемости.

Юридический критерий невменяемости дополняется волевым признаком, означающим неспособность руководить своими действиями. Относительно данного признака высказано мнение, что термин "руководить" недостаточно четкий, требуется заменить его на термин "контролировать". Однако считаем, что такое изменение, не носящее принципиального характера, не значительно и не столь необходимо. Формулировка волевого признака изменений не требует.

Таким образом, в соответствии с изложенными соображениями о невменяемости в уголовном праве, предлагаем закрепить в Уголовном кодексе РФ следующую редакция нормы ст.21 УК РФ:

"Статья 21. Невменяемость.

"1. Не подлежит уголовной ответственности лицо, признанное невменяемым, то есть лицо, которое во время совершения деяния не могло осознавать фактический характер и уголовную противоправность своих действий (бездействия) либо руководить ими вследствие болезненного расстройства психики.

2. Лицу, признанному невменяемым, судом могут быть назначены принудительные меры медицинского характера, предусмотренные настоящим Кодексом".

Считаем, что при рассмотрении критериев невменяемости невозможно оставить в стороне достаточно сложную проблему, поднятую С.Н. Шишковым, - о конвенционализме. Придавая ему большое значение, автор утверждает, что конвенционализм "способен до основания потрясти здание современной судебной психиатрии" Шишков С.Н. Судебный казус и необходимое предисловие.// Человек. 1994. № 4. С. 6.. При этом официального признания данное определение в судебной психиатрии не получило в силу возложенных на него табу. Однако мы вполне согласны с С.Н. Шишковым в том, что время для серьёзного разговора по этой проблеме давно наступило.

Во-первых, что такое конвенционализм. Значительная часть судебно- психиатрических оценок носит конвенциональный (договорной характер). Это положение вовсе не означает, что эксперты в результате каких-то договоров, завершившихся принятием документа, заверенного подписью всех участников, приходят к тому или иному мнению. Речь идет о том, что судебно-психиатрические оценки базируются на условных договоренностях между судебными психиатрами о том, чтобы считать одни психопатологические состояния исключающими определенные юридически значимые способности субъекта права, а другие - нет.

С.Н. Шишковым справедливо отмечается, что в советское время сказать о конвенциональности в судебной психиатрии было опасно, поскольку эксперта могли обвинить в профессиональной непригодности Шишков С.Н. Указ. соч. С. 9.. Мысль о конвенциональной природе каких-либо важных понятий судебной психиатрии была крамольной и могла быть расценена как методологическая капитуляция. Поэтому уверенно заявлялось, что советские ученые в области судебной психиатрии вполне могли познать истину.

С.Н. Шишков обращает внимание на то, что законодательное определение невменяемости как невозможности лица во время совершения общественно опасного деяния отдавать себе отчет в своих действиях или руководить ими вследствие указанных в законе видов психических расстройств, а равно и другие определения, предлагаемые авторами в целях усовершенствования законодательного определения невменяемости, - всего лишь формулы, которые "символичны, абстрактны и почти лишены смысла", либо "красивые метафоры" Шишков С.Н. Общественно опасное поведение, уголовная юстиция и судебная психиатрия: послесловие переводчика // Философская и социологическая мысль. 1991. № 7. С. 114..

Отмечая, что в ситуации, где имеют место случаи очень глубоких психических расстройств, когда отсутствует членораздельная речь и простейщие навыки самообслуживания, С.Н. Шищков утверждает, что для судебного психиатра всё ясно. Ещё раньше по этому поводу Д.Р. Луни писал, что "существует ряд психических заболеваний, которые по характеру вызываемых ими психических нарушений в подавляющем большинстве случаев исключают вменяемость вне зависимости от формы болезни и её стадии. Таковы, например, старческие психозы и нелеченый прогрессивный пapaлич" Луни Д.Р. Указ. соч. С. 143..

В то же время серьёзные проблемы возникают при определении целого ряда относительно легких случаев, прежде всего психопатий и неврозов. Поэтому предметом спора и неоднозначной оценки являются случаи, когда мы имеем дело с больными с относительно сохранной, "формально сохранной психикой". В данных случаях, по мнению автора, стопроцентно надёжные и абсолютно бесспорные доказательства приведённого тезиса едва ли существуют. Скорее всего, их просто нет. "Остаётся лишь констатировать, - пишет далее С.Н. Шишков, - что в рамках избранной нами парадигмы ... мы соглашаемся считать данную категорию больных подпадающих под существующие критерии невменяемости, то есть неспособными отдавать себе отчет в своих действиях и ими руководить. Иными словами, мы признаем таких больных невменяемыми на основе условных договоренностей ("конвенций") между соответствующими специалистами" Шишков С.Н. Указ. соч. С. 114..

Освещая проблему конвенционализма в другой своей работе, С.Н. Шишков отмечает, что все научные доказательства невменяемости не вполне объективны, приводимые судебными психиатрами аргументы и контраргументы относительно правильности экспертных оценок следует признать псевдодоказательством, а научное знание здесь не является средством постижения истины.

Автором указывается на несовершенство общеметодологической основы, на базе которой осуществляются в течение многих десятилетий судебно-психиатрические оценки психического состояния субъектов права. Данной основой считается "осевая модель", которая "отражает череду психопатологических состояний в виде плавного перехода от психического здоровья к болезненному психическому расстройству и далее к постепенному усилению его тяжести (глубины). Наглядно этот процесс молшо представить в виде оси - полосы, начинающейся с белого цвета и через постепенное нарастание серых полутонов переходящей в абсолютно черный" Данное образное сравнение С.Н. Шишкова перехода от состояния психического здоровья к психическим расстройствам согласуется с представлениями. При этом следует привести замечание, высказанное ещё в начале XX века о том, что "нельзя просто утверждать, будто степень вменяемости увеличивается с уменьшением силы душевного расстройства" Шишков С.Н. "Осевая" модель в судебной психиатрии. // Человек. 1994. № 4. С. 10.. Замечание, по нашему мнению, вполне справедливо, поскольку при решении вопроса о вменяемости-невменяемости должен приниматься во внимание помимо медицинского и юридический (психологический критерий).

Необходимо отметить, что сегодня прозвучала также мысль о том, что ряд психических расстройств признаются несовместимыми с вменяемостью не потому, что обретена, наконец, возможность точных экспертных оценок-измерений. Опыт показывает, что признание вменяемыми лиц, страдающих этими расстройствами, и наложение на них наказания (особенно лишение свободы) ведет к обострению болезни, чреватому угрозой здоровью самого больного и безопасности окружающих.

Делается следующий вывод: лицо признается невменяемым не потому, что существуют точные признаки расстройств, а потому, что считается нецелесообразным отбывание наказания того или иного лица с заболеванием в тюрьмах и колониях. Всё тем же учёным (С.Н. Шишковым) поднят важный вопрос зависимости решения о невменяемости от каких-либо условий, существующих в государстве - невозможность проводить соответствующее лечение, ненадлежащие условия отбывания наказания, или недостаток финансирования пенитенциарных учреждений. В действительности же, по нашему мнению, признание лица невменяемым или вменяемым не должно зависеть от данных причин. Подобная практика грубо нарушает права человека, который ставится в зависимость признания невменяемым с дальнейшими правовыми последствиями этого решения от вышеуказанных обстоятельств. Это также не способствует эффективному выполнению правоохранительными органами задач, поставленных перед ними в данной области.

Таким образом, видно, что здесь суждение о вменяемости-невменяемости лица может определяться не столько их критериями, сколько практическими соображениями. Мы считаем, что данная позиция не имеет никакого отношения к конвенционализму в судебной психиатрии (скорее, это некий рационализм), а заключение, построенное на данных соображениях, не имеет признаков научности. Такое положение вещей также наделяет судебного психиатра полномочиями по определению судьбы уголовного дела, характера правовых последствий в отношении исследованного ими лица, то есть, фактически, полномочиями судьи.

Поэтому мы согласны с мнением С.Н. Шишкова о том, что такая практика "ведет к понятийной и терминологической путанице, чревата ревизией норм, касающихся вины, ответственности, вменяемости, наказания, исправительных мер и мер медицинского xapaктepa" Шишков С.Н. "Очевидность" в судебно-психиатрической экспертизе. // Человек. 1994. № 4. С. 16.. Более того, считаем также, что это может подорвать основные принципы уголовного права: ответственность за вину, назначение и освобождение от наказания только судом, (а не врачами, или каким-либо другим органом) Чередниченко Е.Е. Принципы уголовного законодательства: понятие, система, проблемы законодательной регламентации. М.: Волтерс Клувер. 2007. С. 78..

Неприемлемость нами данного подхода объясняется также тем, что, по сути, невменяемость при нём признаётся лишь на основании одного её медицинского критерия - наличия болезни, при этом способность лица осознавать социальную сторону и фактический характер совершаемого и руководить своими действиями в данном случае не принимается во внимание вовсе.

Завершая дискуссию о концепции конвенционализма, полагаем, что аргументом, выступающим за возможность её существования, служит то обстоятельство, что оно широко применяется и в теории уголовного права. Так, в частности, такая же условность, как нам представляется, присутствует и в наступлении уголовной ответственности при достижении лицом определённого возраста (16 лет по общему правилу и 14 лет в определенных законом случаях), когда на данный момент лицо по уровню своего развития признается не осознающим фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) и не могущим руководить ими, а, скажем, на следующий день считается приобретшим вышеуказанные способности и поэтому признается субъектом уголовной ответственности. В действительности же, подросток и до достижения возраста уголовной ответственности может осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) и может руководить ими, однако это обстоятельство для уголовного закона безынтересно. Естественно, налицо условность, носящая некоторый конвенциональный характер, которая, однако, вполне обоснована и необходима.

Выводы по главе 2:

1. Невменяемость не может быть отождествлена с видами психических к расстройств, не сводится к простому перечню болезненных состояний психики. Невменяемость является юридической категорией.

2. Невменяемость не является также особым психическим состоянием лица. Возможно, такое определение приемлемо для представителей психиатрической науки, но это понятие не медицинское, не психиатрическое, а юридическое.

3. Совершенно недопустимо, чтобы функции следствия и суда по установлению невменяемости перешли к судебно-психиатрической экспертизе. Эксперты не вправе делать выводов о вменяемости-невменяемости лица, поскольку это - исключительная прерогатива органов следствия и суда. Эксперт же должен установить наличие медицинского критерия невменяемости (болезни) и юридического (насколько она повлияла на способность осознавать и руководить).

4. Формулировка медицинского критерия невменяемости, содержащего перечень видов психических расстройств, является "архитектурным излишеством", требует упрощения путём изменения её на формулировку "психическое расстройство", которая самодостаточна как медицинский критерий невменяемости, вполне охватывает весь спектр заболеваний, могущих быть этим критерием. Для этого совершенно не требуется называть какие-то конкретные виды психических расстройств - ни те, которые существуют сегодня в формулировке невменяемости в законе, ни какие-либо другие.

5. Специфичность медицинского критерия заключается в том, что он и может, и не может быть признаком, отличающим вменяемость от невменяемости, поэтому, отграничение невменяемости от вменяемости по медицинскому критерию не всегда бывает возможным. Процесс отграничения данных категорий всегда должен опираться на рассмотрение каждого из критериев.

6. При оценке заключения экспертиз совершенно недостаточно акцентировать внимание на установление наличия или отсутствия психической болезни. Для полного определения как психического состояния лица, так и его психологического статуса требуется проводить комплексные психолого-психиатрические экспертизы.

7. Термин "общественная опасность", бытующий в российском Уголовном кодексе, представляется неопределённым, не имеющим чётких критериев. Более правильным представляется употребление сочетания "осознание противоправности своего деяния" в интеллектуальном моменте юридического критерия, которое применительно к сфере действия уголовного права означает осознание субъектом факта совершения поступка, запрещённого уголовным законом.

Поскольку категория "невменяемость", по нашему мнению, является категорией исключительно уголовного права и не существует в других, отраслях права, более точным считается употребление сочетания "осознание уголовной противоправности своих действий (бездействия)".

8. Судебно-психиатрические оценки базируются на условных договорённостях между судебными психиатрами о том, чтобы считать одни психопатологические состояния исключающими определённые юридически значимые способности субъекта права, а другие - нет. Совокупность данных правил получило название "концепции конвенционализма". Конвенционализм в судебной психиатрии не субъективно произволен. Он представляется обоснованным явлением, имеющим свои примеры в уголовном праве.

9. Предлагается следующая редакция нормы ст.21 УК РФ:

"Статья 21. Невменяемость.

1. Не подлежит уголовной ответственности лицо, признанное невменяемым, то есть лицо, которое во время совершения деяния не могло осознавать фактический характер и уголовную противоправность своих действий (бездействия) либо руководить ими вследствие болезненного расстройства психики.

2. Лицу, признанному невменяемым, судом могут быть назначены принудительные меры медицинского характера, предусмотренные настоящим Кодексом ".

Список источников и литературы

Нормативно-правовые акты

1. Конституция Российской Федерации от 12.12.1993 г. // Российская газета. -1993. - № 237.

2. Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 г. № 63-ФЗ (в ред. от 24.07.2007) // Собрание законодательства РФ. 1996. № 25. Ст. 2954.

3. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации от 18.12.2001 г. № 174-ФЗ (в ред. от 02.10.2007) // Собрание законодательства РФ. 2001. № 52 (ч. I). Ст. 4921.

4. Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях от 30.12.2001 г. № 195-ФЗ (в ред. от 18.10.2007) // Собрание законодательства РФ. 2002. № 1 (ч. 1). Ст. 1.

5. Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) от 30.11.1994 г. № 51-ФЗ (в ред. от 26.06.2007) // Собрание законодательства РФ. 1994. № 32. Ст. 3301.

6. Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации от 14.11.2002 г. № 138-ФЗ (с изм. от 18.10.2007) // Собрание законодательства РФ. 2002. № 46. Ст. 4532.

7. Семейный кодекс Российской Федерации от 29.12.1995 г. № 223-ФЗ (в ред. от 21.07.2007) // Собрание законодательства РФ. 1996. № 1. Ст. 16.

8. Федеральный Закон от 31.05.2001 г. № 73-ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации» (в ред. от 24.07.2007) // Собрание законодательства. 2001. № 23. Ст. 2291.

9. Закон РФ от 02.07.1992 г. № 3185-1 «О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании» (в ред. от 22.08.2004) // Ведомости СНД и ВС РФ. 1992. № 33. Ст. 1913.

Научная литература и материалы периодической печати

10. Алмазов Б.Н., Волостнов П.А. Способность быть виновным в новых категориях уголовного законодательства Российской Федерации. // Российский юридический журнал. 1998. № 2. С. 21.

11. Антонян Ю.М., Бородин С.В. Преступное поведение и психические аномалии. М., Норма. 1998. - 346 с.

12. Аргунова Ю. Применение нормы об ограниченной вменяемости // Российская юстиция. 2006. № 7. С. 22.

13. Артеменко И.В. Актуальные проблемы вменяемости (невменяемости) и возраста уголовной ответственности (сравнительный историко-правовой анализ уголовного законодательства РФ и Франции). Дисс. на соиск. уч. степ. канд. юр. наук. Ростов-на-Дону., 1999. - 236 с.

14. Балабанова Л.М. Судебная патопсихология (вопросы определения нормы и отклонений). М., Сталкер. 1998. - 678 с.

15. Беккариа Ч. О преступлениях и наказаниях. М., Юрлитиздат. 1939. - 562 с.

16. Богомягков Ю.С. Уголовно-правовая невменяемость: критерии и признаки.// Советское государство и право. 1989. № 4. С. 108.

17. Борисов А.Н. Административные правонарушения. // Российская юстиция. 2007. № 3. С. 16.

18. Власов Ю. Квалификация деяния, совершенного с лицом, не обладающим признаками субъекта // Уголовное право. 2007. № 2. С. 11.

19. Жижиленко А.А. Эволюция уменьшенной вменяемости // Право и жизнь. 1924. Кн. 5-6. С. 40.

20. Зиядова Д.З. Некоторые правовые аспекты предупреждения преступности несовершеннолетних // Вопросы ювенальной юстиции. 2007. № 3. С. 19.

21. Иванов Н., Брыка И. Ограниченная вменяемость // Российская юстиция. 2006. № 10. С. 18.

22. Кандинский В.Х. К вопросу о невменяемости. М., Статут. 2002. - 432 с.

23. Комментарий к законодательству РФ в области психиатрии / Под ред. Т.Б. Дмитриевой. М., Спарк. 2002. - 236 с.

24. Комментарий к Уголовному кодексу РФ / Под ред. Наумова А.В. М., Волтерс Клувер. 2005. - 842 с.

25. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации (постатейный) (издание 5-е, дополненное и исправленное) / Отв. ред. Лебедев В.М. М., Юрайт-Издат. 2005. - 824 с.

26. Кубанцев С.П. Волевой признак невменяемости // Право и политика. 2007. № 2. С. 17.

27. Кудрявцев И.А. Комплексная судебная психолого-психиатрическая экспертиза. (Научно-практическое руководство). М., Изд-во МГУ. 1999. - 468 с.

28. Луни Д.Р. Проблема невменяемости в теории и практике судебной психиатрии. М., Медицина. 1966. - 546 с.

29. Люблинский П.И. Суд и права личности // Суд и права личности: Сборник статей / Под ред. Давыдова Н.В., Полянского Н.Н. М., Статут. 2005. - 642 с.

30. Метелица Ю.Л., Шишков С.И. Значение категории понимания в судебной психиатрии. // Психологический журнал. 1989. № 5. С. 75-79.

31. Михеев Р.И. Проблемы вменяемости, вины и уголовной ответственности (Теория и практика). Автореф. дисс. на соиск. уч. степ. докт. юр. наук. М., 1995. - 46 с.

32. Михеев Р.И. Проблемы вменяемости и невменяемости в советском уголовном праве. Владивосток., Изд-во Дальневосточного Университета. 1983. - 348 с.

33. Мустаханов Р. Вопросы ограниченной вменяемости по УК РФ // Законность. 1998. № 7. С. 15.

34. Назаренко Г.В. Невменяемость в уголовном праве. Дисс. на соиск. уч. степ. канд. юр. наук. Орел., 1992. - 256 с.

35. Назаренко Г.В. Уголовно-релевантные психические состояния лиц, совершивших преступления и общественно опасные деяния: Монография. М., Ось-89. 2001. 436 с.

36. Назаренко Г.В. Эволюция понятия невменяемости. // Государство и право. 1993. №3. С. 66.

37. Николаева Т.Н. Клинико-социальные характеристики лиц с умственной отсталостью, к которым была применена ст. 22 УК РФ. М., Спарк. 2006. - 102 с.

38. Павлов В.Г. Субъект преступления. СПб., Юридический центр Пресс. 2001. - 436 с.

39. Первомайский Б.В. Критерии невменяемости и пределы компетенции психиатра-эксперта. // Советское государство и право. 1991. № 5. С. 69.

40. Постатейный комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Под ред. Громова Н.А. М., ГроссМедиа. 2007. - 864 с.

41. Протченко Б., Рудяков А. Больная тема. // Коммунист. 1989. № 3. С. 53.

42. Ревин В.П., Алиев З.Г. К вопросу о понятии и уголовно-правовом значении фактической ошибки // Российский следователь. 2007. № 1. С. 16.

43. Российская юридическая энциклопедия / Гл. ред. Сухарев А.Я. М., Инфра-М. 1999. - 896 с.

44. Сафуанов Ф.С. Криминальная агрессия лиц с психическими расстройствами, не исключающими вменяемости: судебно-экспертные оценки // Юридическая психология. 2007. № 4. С. 23.

45. Сербский В.П. Судебная психопатология. М., Спарк. 1996. - 652 с.

46. Сирожидинов Д.В. Ограниченная вменяемость: вопросы теории и практики. Дисс. на соиск. уч. степ. канд. юр. наук. Екатеринбург., 1998. - 264 с.

47. Ситковская О.Д. Психологический комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации. М., Зерцало. 1999. - 618 с.

48. Спасенников Б.А. Субъект преступления: уголовно-правовой и медико-психологический аспекты. Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора юридических наук. Екатеринбург., 2001. - 34 с.

49. Станкевич В. Борьба с опасным состоянием как основная задача нового уголовного права // Новые идеи в правоведении. М., Спарк. 1996. - 436 с.

50. Степичев С.С, Хомовский А.А. Особенности производства по применению принудительных мер медицинского характера. // Социалистическая законность. 1967. № 5. С. 57.

51. Трахтеров B.C. Вменяемость по советскому уголовному праву (Конспект лекций). Харьков., 1966. - 102 с.

52. Усталова А.В. Невменяемость и недееспособность: соотношение понятий // Нотариус. 2007. № 4. С. 25.

53. Фейнберг Ц.М. Учение о вменяемости в различных школах уголовного права и в судебной психиатрии. М., Юрлитиздат. 1946. - 328 с.

54. Хейфец Ю.А. Уменьшенная вменяемость // Журнал Министерства юстиции. 1995. № 2. С. 52.

55. Холодковская Е.М. Дееспособность психически больных в судебно-психиатрической практике. М., Медицина. 1967. - 346 с.

56. Цымбал Е., Дьяченко А. Возрастная невменяемость: теория и практика применения. // Уголовное право. 2000. № 3. С. 50.

57. Чередниченко Е.Е. Принципы уголовного законодательства: понятие, система, проблемы законодательной регламентации. М., Волтерс Клувер. 2007. - 468 с.

58. Шахриманьян И.К. Невменяемость по советскому уголовному праву. Дисс. на соиск. уч. степ. канд. юр. наук. Л., 1961. - 236 с.

59. Шишков С.Н. Общественно опасное поведение, уголовная юстиция и судебная психиатрия: послесловие переводчика // Философская и социологическая мысль. 1991. № 7. С. 114.

60. Шишков С.Н. "Осевая" модель в судебной психиатрии. // Человек. 1994. № 4. С. 10.

61. Шишков С.Н. "Очевидность" в судебно-психиатрической экспертизе. // Человек. 1994. № 4. С. 16.

62. Шишков С. Понятия "вменяемость" и "невменяемость" в следственной, судебной и экспертной практике // Законность. 2001. № 2. С. 17.

63. Шишков С.Н. Правовое значение психических расстройств при производстве по уголовным делам. // Советское государство и право. 1988. № 12. С. 58.

64. Шишков С.Н. Судебный казус и необходимое предисловие.// Человек. 1994. № 4. С. 6-9.

65. Шишков С.Н. Уголовный кодекс России и проблемы невменяемости. // Журнал Российского права. 1998. № 1. С. 35.

66. Шостакович Б.В., Парфентьева О.В., Дорофеенко Г.К. Общественно опасные действия при психопатиях и некоторых психопатоподобных состояниях. // Проблемы судебной и социальной психиатрии. М., Юридическая литература. 1975. С. 43-53.

67. Ющенко А.И. Основы учений о преступнике, душевнобольном и психологии нормального человека. М., Спарк. 1997. - 324 с.

68. Якушин В.А. Субъективное вменение и его значение в уголовном праве. Тольятти., ТолПИ. 1998. - 362 с.

Учебная и учебно-методическая литература

69. Герцензон А.А. Уголовное право и социология М., Юридическая литература. 1970. - 742 с.

70. Карпец И.И. Уголовное право и этика. М., Юридическая литература. 1985. - 654 с.

71. Меньшагин В.Д. Курс советского уголовного права. Т. 2. М., Юридическая литература. 1970. - 684 с.

72. Назаренко Г.В. Принудительные меры медицинского характера в уголовном праве. Учебное пособие для юридических вузов и факультетов. М., Ось-89. 2000. - 328 с.

73. Перетерский И.О. Всеобщая история государства и права. Ч. 1. Древний мир. Вып. 2. Древний Рим. М., Юридическая литература. 1945. - 862 с.

74. Познышев С.В. Основные начала науки уголовного права. Общая часть. М., Юрлитиздат. 1932. - 702 с.

75. Строгович М.С. Курс советского уголовного процесса. Т.1. М., Юридическая литература. 1968. - 678 с.

76. Таганцев Н.С. Русское уголовное право. Т. 1. М., Статут. 2004. - 762 с.

77. Уголовное право Российской Федерации. Общая часть: учебник (издание исправленное и дополненное) / Под ред. Иногамовой-Хегай Л.В., Рарога А.И., Чучаева А.И. М., Инфра-М. 2006. - 702 с.

78. Уголовное право России. Часть общая: учебник для вузов (издание второе, переработанное и дополненное) / Под ред. Кругликова Л.Л. М., Волтерс Клувер. 2005. - 736 с.

79. Уголовный процесс: Учебник для вузов. / Под общ. ред. Радченко В.И. 2-е изд., перераб. и доп. М., Юстицинформ. 2006. - 714 с.

80. Фойницкий И.Я. Учение о наказании в связи с тюрьмоведением. М., Статут. 2000. - 672 с.

81. Ферри Э. Уголовная социология. М., Инфра-М. 2005. - 746 с.

Практические источники

82. Постановление Пленума Верховного Суда СССР от 26 апреля 1984 г. «О судебной практике по применению, изменению и отмене принудительных мер медицинского характера» // Сборник постановлений Пленумов Верховного Суда Российской Федерации (СССР, РСФСР) по уголовным делам / Сост. Ласточкина С.Г., Хохлова Н.Н. Изд. 2-е. М., Спарк. 2000. С. 109.

83. Определение судебной коллегии Верховного Суда РФ от 18 января 2007 года по делу № 48-о06-123// Бюллетень Верховного Суда РФ.2007.№4.С.17.

84. Определение Верховного Суда РФ от 24 мая 2007 года по делу № 35-о07-25//Бюллетень Верховного Суда РФ. 2007.№ 11.С.9.

85. Кассационное определение Верховного Суда РФ от 16 октября 2006 года дело № 46-о06-84//Бюллетень Верховного Суда.2007.№7.С.16.

86. Определение Верховного Суда Российской Федерации от 30 марта 2004 года по делу № 4-о04-37//Бюллетень Верховного Суда РФ.2005.№6.С.27.