Уголовная ответственность за заведомо ложный донос

Введение

1. Исторический аспект развития уголовной ответственности за заведомо ложный донос

2. Уголовно-правовая характеристика, преступления, предусмотренного ст. 306 УК РФ «Заведомо ложный донос»

3. Уголовная ответственность за заведомо ложный донос

Заключение

Список используемых источников и литературы

Введение

Вопрос об уголовной ответственности за заведомо ложный донос актуален в настоящее время.

Каждый гражданин заинтересован в том, чтобы все совершенные преступления были надлежащим образом расследованы, а виновные лица привлечены к ответственности и понесли наказание.

При этом уровень деятельности органов правосудия должен быть таким, чтобы полностью исключалась любая возможность привлечения к уголовной ответственности невиновных лиц.

В последнее десятилетие в нашем обществе наблюдается отрицательная тенденция, когда для устранения конкурентов по предпринимательской деятельности, сведения счетов, из чувства мести и других низменных побуждений используются средства уголовного преследования.

Заведомо ложные доносы отвлекают правоохранительные органы на проведение предварительного расследования возбужденных по таким заявлениям уголовных дел, что связано с необоснованными допросами граждан, проведением дорогостоящих экспертиз и ревизий. Иногда это заведомо ложный донос (ст. 306 УК) Уголовный кодекс РФ от 13.06.96 // Собрание законодательства РФ. - 1996 - № 25.. Общественная опасность данного преступления в том, что оно нарушает нормальную работу правоприменительных органов, занимающихся проверкой заведомо ложного сообщения о совершении преступления, может повлечь необоснованное возбуждение уголовного дела, привлечение к уголовной ответственности и осуждение невиновного. Ложные доносы порождают в обществе обстановку подозрительности и неуверенности, а в тоталитарных политических системах используются как внешне законный способ борьбы с действительными или мнимыми противниками режима.

Обычно такое преступление совершается со специальной целью - возбуждение уголовного дела. Установление такой цели, характерной для данного преступления, позволяет отграничивать заведомо ложный донос от смежных с ним составов преступлений, в частности, от клеветы, соединенной с обвинением лица в совершении тяжкого или особо тяжкого преступления (ч. 3 ст. 129 УК). При клевете умысел направлен на то, чтобы опорочить другое лицо, цель же возбуждения уголовного дела или привлечения невиновного к уголовной ответственности отсутствует. Поэтому и сообщаются эти сведения любым лицам, а не работникам правоохранительных либо иных органов, обязанных подобного рода сообщения направлять для возбуждения уголовного дела.

Объект настоящей курсовой работы - заведомо ложный донос.

Предмет работы - действующее законодательство, комментарии к нормативно-правовым актам, учебная и монографическая литература, судебная практика.

Цель работы - дать уголовно-правовую характеристику заведомо ложного доноса.

Для достижения этой цели автор ставит задачи:

- изучить исторический аспект развития уголовной ответственности за заведомо ложный донос;

- рассмотреть уголовно-правовую характеристику ложного доноса;

- выявить уголовную ответственность за заведомо ложный донос.

1. Исторический аспект развития уголовной ответственности за заведомо ложный донос

В соответствии с расхожей фразой, нет ничего тайного, что не стало бы явным. В сущности, любой из нас случайно может оказаться невольным свидетелем совершенного преступления. В некоторых ситуациях кому-либо становятся известными обстоятельства, которые могут пролить свет на общественно опасное деяние, расследуемое правоохранительными органами. Осознавая характер полученной информации о преступных деяниях, мы реализуем свое моральное право выбора - уведомить или нет об этом компетентные государственные органы.

Если говорить прямо, то такое «уведомление» будет ничем иным, как доносом. Следует отметить, что отношение к этому явлению на всех этапах существования человеческого общества было неоднозначным.

В целом, общественное мнение всегда оценивало доносительство отрицательно. Законодатель же в этом вопросе проявлял явную непоследовательность - от введения уголовного преследования за недонесение о совершенном преступлении до запрета и осуждения доносов.

В классический период римского права уголовные дела возбуждались по обвинению частных лиц, в этом случае обвинение и донос совпадали. Однако в случае отсутствия обвинителя на судебном процессе, то есть когда он не произносил обвинения публично, ответчик признавался невиновным.

«Вестготская правда» содержит положения о том, что ложные доносы наказываются по принципу талиона, а «справедливые» поощряются определенной платой.

В законах правившего в XIII веке кастильского короля Альфонсо X указывалось, что король и судьи могут узнавать о преступлениях из доносов частных лиц, которые не обязаны доказывать то, о чем говорят.

В средневековье была развита практика анонимных и тайных доносов, причем они принимались даже от еретиков и отлученных от церкви.

В Российской империи XVIII века именно доносы в большинстве случаев служили поводом для возбуждения уголовного преследования за «дела изменные, шпионские» Хабибуллин М. Х. Ответственность за заведомо ложный донос и заведомо ложное показание по советскому уголовному праву. - М., 1975. - С. 104..

По существующему положению, при поступлении очередного доноса в Тайную экспедицию информатора сначала «увещевали», а затем садили «на два дни под крепкий караул и не давали ему ни питья, ни пищи». Далее он должен был подтвердить свой донос под пыткой.

Так, например, в 1723 году некий «дворянский сын» Твериков, желая избежать смертной казни за совершенные уголовные преступления, сделал донос с обвинением в государственной измене коменданта Тобольска Алексея Сухарева. Тверикова пытали, и он сознался во лжи, после чего был обезглавлен.

Особую роль донос играл в тоталитарных государствах XX века - он был возведен правом и общественной моралью в ранг добродетели, поощрялся и культивировался правящей верхушкой.

В ранее действовавшем отечественном законодательстве недонесение, при наличии определенных условий, считалось уголовным преступлением.

В уголовном законодательстве Российской Федерации тоже нет такого состава преступления, как недонесение.

Положениями статьи 306 Уголовного кодекса РФ предусмотрена уголовная ответственность лишь за заведомо ложный донос о совершении преступления.

Например, Швеция - страна с высоким уровнем жизни и низким уровнем преступности. В ее законах состав недонесения о совершении преступления включен в число уголовно наказуемых общественно опасных деяний.

Согласно части 1 статьи 6 главы 23 «О покушении, приготовлении, сговоре и соучастии» Уголовного кодекса Швеции, лицо, которое не сообщает вовремя или иным способом не предпринимает ничего, чтобы предотвратить совершаемое преступление, когда это могло быть сделано без опасности для себя или любого лица, находящегося с ним в родственной связи, должно быть наказано лишением свободы, но не более чем на два года. В части 3 этой же статьи сказано, что несообщение или непредотвращение преступления не наказуемы, если только совершаемое деяние не развилось до такой степени, что за него может последовать наказание.

Уголовным законодательством Швеции предусмотрена и уголовная ответственность за заведомо ложный донос. Как следует из статьи 7 главы 15 «О лжесвидетельстве, ложном обвинении и других ложных заявлениях» УК Швеции, лицо, которое ложно обвиняет другое лицо перед государственным обвинителем, полицейскими или другими властями в совершении преступного деяния, должно быть приговорено (если власти признают, что было сделано такое сообщение) к тюремному заключению на срок не более двух лет, или когда это преступление является малозначительным - то к уплате штрафа или к тюремному заключению на срок не более шести месяцев.

Донос - в старом русском праве - сообщение властям о преступлении. В современном словоупотреблении - сообщение властям (вообще любому начальству) о чьих-то действиях, предосудительных с точки зрения начальника, но не с точки зрения общества (либо о таких, которые, с точки зрения общества, являются мелкими проступками и частными конфликтами, в которые безнравственно вмешивать власть). Современное значение слова сугубо отрицательное; в юридическом словоупотреблении оно осталось только в термине «заведомо ложный донос».

В древнем обвинительном процессе донос совпадал с обвинением, которое во всех уголовных делах поддерживалось не официальными органами, а частными лицами. Тайный донос, без обвинения и обличения на суде, не внушал к себе доверия и приписывался враждебным чувствам доносителя; обвиняемый предполагался, за отсутствием обвинителя, невиновным. В римском праве заметно крайне отрицательное отношение к доносам. В инквизиционном процессе, наоборот, донос служил основанием для так называемой инквизиции (следствия-суда), весьма тягостной для обвиняемого. В конце XVIII столетия возникали протесты против значения, которое получил донос. Выразителем этого движения являлся Гаэтано Филанджиери: в своем знаменитом сочинении «Наука о законодательстве», он предлагал постановить правилом, что всякий донос оставляется официальными органами без внимания. Ему возражали, что доносить о преступлениях есть обязанность каждого гражданина и что обязать доносителя выступать обвинителем - значило бы допустить множество случаев укрывательства преступлений. Французским законодательством 1791 г. установлено понятие о гражданском доносе (de lation civique), то есть доносе, обязательном для граждан. Постановления революционного законодательства сохранились и в современном французском праве.

В русском процессе XVIII - первой половины XIX веков принятие доноса являлось особым процессуальным моментом, довольно подробно нормировавшимся в законе. Доносителем не могло быть лицо, лишенное всех прав состояния; не принимались доносы от детей на родителей, от приказчика на хозяина, которому он не дал в делах отчета, за исключением доноса о преступлениях государственных; не принимались доносы, учиненные «скопом или заговором» (то есть совместно, в ходе беспорядков).

По получении доноса доноситель немедленно расспрашивался об обстоятельствах преступления, но при этом запрещалось в подтверждение доноса приводить доносителя к присяге. Если донос не заключал в себе доказательств, то он, тем не менее, записывался в протокол «для ведома впредь».

Принципиальным отличием доноса от жалобы являлось то, что жалоба приносилась на ущерб, причиненный лично жалобщику, и была процессуально необходима для возбуждения обвинения; донос приносился на дела, лично доносчика не касающиеся. Согласно судебным уставам 20 ноября 1864, донос («объявлением частного лица») только тогда вызывал начатие следствия, когда доноситель был очевидцем преступного деяния; если же доноситель очевидцем не был, то объявление его составляло достаточный повод к начатию следствия лишь в том случае, когда в самом доносе представлены доказательства достоверности обвинения. По безымянным доносам следствие не производилось, но они могли в известных случаях служить поводом к полицейскому розыску или дознанию, могущему, в свою очередь, повести к следствию Борзенков Г.Н. Уголовное право в вопросах и ответах. - М., 2005. - С. 112..

Недонесение о преступлении каралось законом, как и ложный донос.

Первоначально слово «донос» было нейтральным, ложный же донос определялся термином «извет». Но в XIX веке, с развитием представлений о личной чести, уже всякий донос воспринимался как противоречащий нравственному кодексу «порядочного человека», который не должен подключать власть к общественной и частной сфере. В словаре Даля донос определяется двояко: и как нейтральное юридическое понятие, и как синоним «извета». В «Словаре русских синонимов» Н. Абрамова (1890) слово уже представлено исключительно в негативном ряду: "Донос, извет, оговор, поклеп, ябеда.» Однозначно осуждались политические доносы, и после революции слову стали придавать уже чисто политическое значение: толковый словарь Ушакова определяет донос как «орудие борьбы буржуазно-черносотенной реакции против революционного движения - сообщение царскому или другому реакционному правительству о тайно готовящихся революционных выступлениях». В официальном языке, разумеется, термин не употреблялся относительно доносов органам Советской власти, что всячески поощрялось и пропагандировалось); однако в обиходном словоупотреблении термин употреблялся и в этом смысле.

Следует признать, что его значение с точки зрения этики и значение с точки зрения юридической пользы не всегда совпадают.

2. Уголовно-правовая характеристика, преступления, предусмотренного ст. 306 УК РФ «Заведомо ложный донос»

Опасность ложного доноса заключается, во-первых, в том, что он нарушает нормальную работу органов следствия, которые тратят силы и средства впустую на расследование преступления, вообще никем не совершенного, либо, если преступление фактически имело место, идут по ложному пути, отвлекаясь от поиска действительного преступника; во-вторых, если ложный донос делается в отношении определенного лица, то нарушаются его интересы, особенно когда доносы приводят к аресту, привлечению к уголовной ответственности и осуждению невиновного. Ложные доносы порождают в обществе атмосферу подозрительности и неуверенности, а в тоталитарных политических системах нередко используются как внешне законный способ борьбы с действительными или мнимыми противниками режима Шнитенков А.В. Уголовная ответственность за заведомо ложный донос // Российская юстиция. - 2007 - № 12. - С. 16..

С объективной стороны ложный донос может выражаться, во-первых, в сообщении о преступлении, которое вообще не было совершено. При этом указание на лицо, будто бы совершившее преступление, необязательно. Например, ложный донос будет в действиях лица, которое сообщило о том, что кто-то якобы получил за него заработную плату и расписался в ведомости, хотя фактически деньги получил сам заявитель Иванов Н.Г. Уголовное право Российской Федерации: Общая и Особая части. - М., 2000. - С. 167..

Вторая разновидность деяния - когда преступление действительно было совершено, но не тем лицом, о котором сообщается в информации лжедоносчика.

Содержанием ложного доноса могут быть сведения только о преступлении, т.е. деянии, ответственность за которое предусмотрена уголовным законом.

Бесспорно, что состав будет, если сведения сообщаются властям, имеющим право возбуждать уголовное дело: в прокуратуру, органы следствия и дознания. Большинство авторов полагают, что состав имеется также тогда, когда сообщения направляются в другие государственные учреждения, например в органы представительной или исполнительной власти. Эта позиция представляется правильной. Органы власти, получив сообщение о преступлении, обязаны передать его в ведомства, занимающиеся борьбой с преступностью, на что доносчик чаще всего и рассчитывает, а нередко подобный способ более эффективный, так как заявление получит широкую огласку и его проверка будет находиться под контролем. Однако ложного доноса не будет, если заявление адресуется предприятиям и учреждениям, не относящимся к органам власти.

Форма сообщения может быть любой - устной или письменной, в том числе по почте, телеграфу. Донос может выражаться также в действиях, из которых можно сделать вывод о якобы совершенном преступлении, например в распространении листовок, плакатов, писем, содержащих призывы к совершению преступных действий, от имени лица, которое фактически не является их автором.

Состав ложного доноса - формальный, преступление окончено с момента получения сообщения адресатом Рарог А.И. Уголовное право России. Общая часть. - М., 2006. - С. 108..

С субъективной стороны преступление характеризуется прямым умыслом, на что указывает признак заведомости. Виновный сознает, что сообщаемые им сведения не соответствуют действительности, и желает, чтобы эти сведения поступили в органы правопорядка.

Цели и мотивы могут быть различными Ревин В.П. Уголовное право России. Общая и Особенная части. - М., 2000. - С. 89. . Типичным является желание добиться привлечения невиновного к уголовной ответственности либо освободить от ответственности подлинного преступника. Однако цели могут быть и иными. Известны случаи, когда ложный донос совершался для того, чтобы изобразить себя жертвой преступления (виновный заявляет о хищении имущества, хотя фактически истратил или потерял его).

Субъектом может быть любое вменяемое лицо, достигшее возраста уголовной ответственности. Однако свидетели и потерпевшие, вызванные на допрос и давшие заведомо ложные показания о совершении кем-либо преступления, несут ответственность не за ложный донос, а за ложные показания по ст. 307. Возможность привлечения за донос обвиняемого зависит от того, относилось ли сообщение к существу предъявленного ему обвинения. Если ложные сведения являются средством самозащиты от обвинения (например, виновный полностью приписывает совершенное им преступление другому лицу либо преуменьшает свою роль в преступлении за счет соучастников), то ответственность исключается. Если же донос прямо не относится к предъявленному обвинению и не является способом защиты от него, то ответственность наступает по ст. 306 на общих основаниях. С. был привлечен к уголовной ответственности за автоаварию. Желая отомстить следователю за неблагоприятный исход следствия, С. написал заведомо ложное заявление о том, будто следователь его избил, в связи с чем был осужден за ложный донос. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РСФСР приговор отменила и дело прекратила, сославшись на то, что С. подал ложный донос с целью скомпрометировать следователя и тем самым поставить под сомнение результаты расследования, т.е. донос был средством защиты от обвинения в автоаварии. Однако Президиум Верховного Суда РСФСР отменил это определение и признал, что С. был правильно осужден за ложный донос, так как его заявление не имело отношения к делу об автотранспортном преступлении и не было продиктовано соображениями защиты Обзор судебной практики Верховного суда РФ за второе полугодие 1997 г..

В ч. 2 и 3 ст. 306 указаны два квалифицирующих обстоятельства. В ч. 2 - обвинение в совершении тяжкого или особо тяжкого преступления, т.е. деяний, указанных в ч. 4 или 5 ст. 15, а в ч. 3 - искусственное создание доказательств обвинения, которое заключается в имитации улик обвинительного характера путем создания фиктивных вещественных доказательств, склонения кого-либо к даче ложных показаний и т.д.

Заведомо ложный донос необходимо отличать от клеветы (ст. 129). Первое отличие относится к объектам посягательств: клевета посягает только на честь и достоинство, а при доносе кроме интересов личности нарушается правильная работа органов правосудия. Различным является характер сведений: при доносе - только о совершении преступления, а при клевете - о любых правонарушениях или аморальных поступках. Различными являются адресаты, которым направляются сведения: при доносе - определенным указанным выше органам, при клевете - любым лицам. Наконец, различными могут быть цели: лжедоносчик желает добиться привлечения невиновного к ответственности, клеветник - опорочить человека в глазах окружающих.

Разновидностью ложного доноса может быть заведомо ложное сообщение об акте терроризма (ст. 207). Отличие этого состава от ст. 306 - в объекте (по ст. 207 это общественная безопасность), в характере сообщаемых сведений и в содержании сообщения: в доносе содержатся ложные сведения о поведении других лиц, а в сообщении об акте терроризма, - как правило, о собственных действиях заявителя. Деяние, наказуемое по ч. 1 ст. 306, - преступление небольшой тяжести, а по ч. 2 - тяжкое преступление Здравомыслов Б.В. Уголовное право России. Общая часть. - М., 1996. - С. 273..

Реформирование уголовного законодательства последних лет оставило целый комплекс неразрешенных проблем, некоторые из которых затрагивают судьбы тысяч людей. Одним из таких неразрешенных вопросов остался вопрос о том, может ли обвиняемый (подозреваемый) быть субъектом заведомо ложного доноса. По сути, речь идет о том, кто может быть субъектом преступления, предусмотренного ст. 306 УК РФ.

Ответ на этот вопрос на первый взгляд кажется очень простым - обвиняемый (подозреваемый) может защищать себя любыми способами. Следовательно, субъектом преступления, предусмотренного ст. 306 УК РФ, обвиняемый (подозреваемый) быть не может.

Однако более детальная проработка возникшей проблемы, споры, которые она вызывает в теории и на практике, позволяют говорить о том, что ответ на вопрос о том, может ли обвиняемый (подозреваемый) быть субъектом ст. 306 УК РФ, уже не кажется таким простым. Изучение научной литературыКулешов Ю.И. Преступления против правосудия: понятие, система, юридический анализ и проблемы квалификации. - Хабаровск, 2001. - С. 27. и судебной практики показало, что проблема привлечения к уголовной ответственности обвиняемого (подозреваемого) за заведомо ложный донос ненова. Споры по этому поводу возникли около десяти лет назад, когда Верховный Суд в рамках рассмотрения конкретного уголовного дела дал судебное толкование спорной ситуации, с которым многие специалисты, особенно практические работники (следователи, судьи, прокуроры), не согласились Нафиев С., Васин А. Право на защиту - не беспредельно// Законность. - 1999 - № 4. - С. 13..

Попытаемся разобраться, почему до сих пор вопрос о том, может ли обвиняемый (подозреваемый) быть субъектом заведомо ложного доноса, не решен и стоит по-прежнему очень остро. Например, Л.В. Лобанова считает, что это связано с попыткой унификации уголовного законодательства. Однако подобная унификация оснований и пределов уголовной ответственности не всегда оправданна. В законе нет должной дифференциации ответственности за заведомо ложное сообщение о совершении преступления Лобанова Л.В. Преступления против правосудия. Общая характеристика и классификация. - Волгоград, 2004. - С. 48.. По сути, речь идет о недостатках конструкции ст. 306 УК РФ. С этим можно и нужно согласиться. Но это только одна из причин сложившейся ситуации.

В соответствии со ст. 51 Конституции РФ никто не обязан свидетельствовать против себя самого. Является ли эта норма только правом на молчание или же «правом на ложь»? Можно ли расценивать заведомо ложный донос как способ не давать показания против себя самого?

Статья 45 Конституции РФ Конституция Российской Федерации // Российская газета. - 1993. 25 декабря. закрепила положение о том, что каждый вправе защищать свои права и свободы всеми способами, не запрещенными законом. Это в равной мере относится и к тем, кто защищает себя от нападения, прибегая к необходимой обороне, и к тем, кто, пытаясь избежать ответственности, дает заведомо ложные показания. А раз заведомо ложный донос запрещен уголовным законом, значит, обвиняемый (подозреваемый) может быть субъектом преступления, предусмотренного ст. 306 УК РФ. В то же время в ст. 16 УПК РФ говорится о том, что суд, прокурор, следователь и дознаватель разъясняют подозреваемому и обвиняемому их права и обеспечивают им возможность защищаться всеми не запрещенными Уголовно-процессуальным кодексом способами и средствами. Кроме того, среди прав, предоставленных обвиняемому, закрепленных в ст.47 УПК, ему предоставлено право защищаться иными средствами и способами, не запрещенными УПК (п. 21). А УПК ответственность за заведомо ложный донос не предусматривает. Значит, таким способом защищаться можно.

Складывается парадоксальная ситуация - обвиняемый (подозреваемый) и может, и не может быть субъектом преступления, предусмотренного ст. 306 УК РФ.

Анализ научной и учебной литературы выявил как минимум три точки зрения на эту проблему. Так, некоторые практические работники (судьи, прокуроры, следователи) Бюллетень Верховного Суда РФ. 1998. № 4. подвергли критике позицию Верховного Суда РФ и считают, что «право на ложь» обвиняемого (подозреваемого) ограничено ст. 45 Конституции РФ. Они считают, что обвиняемый может защищать себя средствами, не запрещенными законом, иначе обвиняемый (подозреваемый) оказывается в более льготном положении, чем законопослушный гражданин, который лишен возможности защищать свои интересы запрещенным способом.

Другие авторы полностью согласились с решением Верховного Суда РФ по делу Незнамова и считают, что подозреваемый (обвиняемый) не может быть субъектом заведомо ложного доноса, если он является способом защиты от предъявленного обвинения. Так, авторы комментария к Уголовному кодексу Российской Федерации Определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации от 24 июля 1996 // Бюллетень Верховного Суда РФ. - 1996 - № 8. говорят о том, что судебная практика склонна признавать субъектами ложного доноса также и обвиняемых по другому делу, если ложный донос не является способом защиты от предъявленного обвинения Николаев М. Привлечение к уголовной ответственности за заведомо ложный донос // Законность. - 2000 - № 8. - С. 29.. Например, подлежит ответственности за ложный донос обвиняемый в убийстве, если он сообщает суду о применении к нему незаконных методов ведения предварительного расследования. Напротив, не подлежит ответственности за ложный донос, например, обвиняемый в убийстве, если он сообщит о совершении этого преступления абсолютно не причастным к убийству лицам. П.В. Тепляшин считает, что ответственность по ст. 306 УК РФ могут нести подозреваемые и обвиняемые, если ложный донос не связан с предметом доказывания по их делу, т.е. не является способом защиты от предъявленного обвинения Скуратов Ю.И., Лебедев В.М. Комментарий к Уголовному кодексу РФ. - М., 2000. - С. 281. Аналогичную позицию занимает Ю.И. Кулешов.

Сторонники третьей точки зрения заняли «половинчатую» позицию. Так, А.В. Федоров считает, что границей дозволенного использования заведомо ложного доноса как способа самозащиты выступают границы прав и свобод другого человека. Поэтому ложный донос, по его мнению, не влечет уголовной ответственности только в том случае, если не содержит ложных сведений о совершении этого преступления другим, конкретно указанным лицом.

С нашей точки зрения, обвиняемый (подозреваемый) не может быть субъектом заведомо ложного доноса, если объективная сторона его деяния ограничивается только ложным сообщением о том, что преступление совершил не он (при этом не имеет значения, оговаривает ли он конкретное лицо или нет). «Сообщение» согласно Толковому словарю означает уведомление, извещение, доведение до чьего-нибудь сведения Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. - М.,1995. - С.737.. То есть вербальное, словесное сообщение ложных сведений обвиняемым (подозреваемым) преступления, предусмотренного ст. 306 УК, не образует. И самое главное - это сообщение должно быть сделано в рамках возбужденного против обвиняемого (подозреваемого) уголовного дела в случае, когда в соответствии со ст. 76, 77 УПК РФ обвиняемый (подозреваемый) дает показания.

Если же обвиняемый предпринимает попытку не вербально (в рамках дачи показаний), а конкретными действиями уйти от ответственности с целью уклонения от уголовной ответственности, умышленно оставил свой мотоцикл возле одного из гаражей, после чего обратился с официальным заявлением в ОВД о якобы имевшем место факте угона его мотоцикла), он должен быть привлечен к уголовной ответственности по ч. 3 ст. 306 УК РФ.

Для того чтобы разрешить проблему, будоражащую специалистов уже не один год, а самое главное - влияющую на судьбы обвиняемых (подозреваемых), представляется необходимым внести изменения в ст. 306 УК РФ, включив в нее примечание, в котором указать, что освобождается от ответственности за заведомо ложный донос обвиняемый (подозреваемый), если это явилось способом его защиты от предъявленного обвинения, за исключением случаев искусственного создания доказательств обвинения.

3. Уголовная ответственность за заведомо ложный донос

Изучение юридической литературы и судебно-следственной практики свидетельствует о различных подходах к квалификации действий обвиняемого, который в пределах предъявленного ему обвинения дает заведомо ложные показания, заявляя, что он не совершал уголовно наказуемое деяние, указывая на другое лицо как на преступника, или принижает свою роль в совершении преступления за счет соучастников Голубов И.И., Васильев И. Н. Уголовная ответственность за заведомо ложный донос //Адвокатская практика. - 2001 - № 3. - С. 22 - 23..

В ст. 306 УК России предусмотрена ответственность за заведомо ложный донос, под которым понимается заведомо ложное сообщение о совершении преступления. Общественная опасность доноса как одно из оснований его криминализации заключается, прежде всего, в том, что ложное сообщение о совершении преступления может повлечь возбуждение уголовного дела, привлечение к ответственности невиновного лица и осуждение последнего. В доносе может содержаться информация либо о совершении преступления, которого в действительности не было, либо о реальном преступлении с указанием на лицо, якобы совершившее его (при этом могут быть названы его некоторые биографические данные или лишь приметы). Субъектом рассматриваемого преступления является любое вменяемое лицо, достигшее шестнадцатилетнего возраста. Данная норма не содержит специальных указаний о том, что к уголовной ответственности за донос не может быть привлечено лицо, виновное в преступлении и сообщившее заведомо ложную информацию о совершении такого деяния каким-либо другим субъектом. Вместе с тем у криминалистов отсутствует однозначное мнение по этому вопросу. Так, в комментарии к ст. 77 УПК РФ отмечается: "Когда, отрицая свою вину, обвиняемый дает заведомо ложные показания и приписывает совершение преступления другому лицу, имеет место оговор невиновного (ст. 306 УК). Перекладывание обвиняемым большей вины на кого-либо из соучастников преступления не может рассматриваться как оговор". В комментарии к ст. 306 УК России указывается: "Лицо не может отвечать за ложный донос, если оно, будучи привлечено в качестве обвиняемого за совершение какого-либо преступления, дает показания о том, что это преступление совершило другое лицо, так как закон не обязывает обвиняемого говорить правду. Ложь в данном случае является формой самозащиты. Однако если обвиняемый на допросе дает заведомо ложные показания о совершении каким-либо лицом преступления, не имеющего отношения к тому преступлению, в котором он обвиняется, например, из мести лицу, которое он оговаривает, он может быть привлечен по ст. 306 УК, так как эта ложь не может рассматриваться как средство самозащиты. Если ложное сообщение о якобы совершенном преступлении сделано лицом при его допросе в качестве свидетеля, оно подлежит ответственности по ст. 307 УК Ткачевский Ю.М. Уголовная ответственность за клевету // Законодательство. - 1999 - № 11. .

Особый интерес представляет практика Верховного Суда Российской Федерации (РСФСР) Сборник постановлений пленумов Верховных Судов СССР и РСФСР (Российская Федерация) по уголовным делам. - М., 2000. С. 360.. Так, С. приговором районного суда был осужден по ч. 2 ст. 180 УК РСФСР за ложный донос о совершении преступления, соединенный с обвинением в тяжком преступлении. С, привлеченный к уголовной ответственности за совершение преступления, предусмотренного ст. 211 УК РСФСР, с целью отомстить следователю К. за неблагоприятный исход следствия сделал заведомо ложное заявление о том, что К. и следователь Т. избили его, причинив сотрясение мозга. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РСФСР приговор отменила и дело прекратила за отсутствием состава преступления, указав в определении, что С. совершил донос с целью скомпрометировать следователя К. и тем самым поставить под сомнение результаты следствия по обвинению его в совершении преступления. Расценив действия С. как метод защиты от обвинения, Судебная коллегия посчитала, что С. не может быть привлечен за них к уголовной ответственности, поскольку таковая для обвиняемого уголовно-процессуальным законом не предусмотрена. Президиум Верховного Суда РСФСР отменил данное определение и оставил приговор в силе. По его мнению, реализуя право на защиту, обвиняемый действительно может активно воздействовать на ход расследования и судебного разбирательства, представляя доказательства по поводу предъявленного обвинения с целью оправдать себя или смягчить ответственность. При этом обвиняемый не подлежит ответственности за заведомо ложные показания о любых обстоятельствах, имеющих значение для дела. Заявление же С, содержащее ложный донос, не было продиктовано соображениями защиты по поводу предъявленного обвинения и не имело отношения к расследуемому в отношении него делу. С. совершил ложный донос, желая отомстить следователям, при этом его действия были направлены не только против их законных интересов, но и против правильной деятельности органов предварительного расследования. Субъектом заведомо ложного доноса может быть любое лицо, в том числе подозреваемое или обвиняемое в совершении другого преступления.

В определении Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации по делу Н., осужденного по ч. 2 ст. 306 УК России, подчеркивается, что заведомо ложные показания подозреваемого о совершении преступления другим лицом заведомо ложный донос не образуют, поскольку были даны с целью уклониться от уголовной ответственности и являлись способом защиты от обвинения. С учетом этого приговор по ч. 2 ст. 306 УК России был отменен, и дело прекращено за отсутствием состава преступления Определение N 1-Д 97-16 по делу Н. // Бюллетень Верховного Суда РФ. - 1998 - № 4. - С. 15..

Анализ приведенных позиций позволяет сформулировать следующие основные положения.

В соответствии с ч. 1 ст. 51 Конституции Российской Федерации: "Никто не обязан свидетельствовать против себя самого, своего супруга и близких родственников, круг которых определяется федеральным законом". Из этой нормы, в частности, следует, что любое лицо, совершившее преступление, не обязано давать показания против себя самого, получая тем самым привилегию от самообвинения. Обвиняемый в совершении преступления не может быть привлечен к уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний, данных им в пределах фабулы предъявленного обвинения и касающихся других лиц, поскольку не указан в числе специальных субъектов преступления, предусмотренного ст. 307 УК России. Дача им таких ложных показаний является законным способом защиты от обвинения Зеленин С. Пределы допустимой защиты // Российская юстиция. - 1998 - № 12. - С. 46..

Необходимо учитывать различия между преступлениями, предусмотренными в ст. 307 и ст. 306 УК России. Обвиняемый не исключен из числа субъектов уголовного преследования за заведомо ложный донос (ст. 306 УК РФ).

Вместе с тем изучение практики Верховного Суда Российской Федерации (РСФСР) свидетельствует о том, что обвиняемый в совершении преступления может быть привлечен к ответственности по ст. 306 УК России лишь в случаях, когда заведомо ложное сообщение о совершении преступления другим лицом не было продиктовано соображениями защиты по поводу предъявленного обвинения и не имело отношения к расследуемому в отношении него делу.

На мой взгляд, отмеченный подход нельзя признать в полной мере обоснованным. В соответствии с ч. 2 ст. 45 Конституции РФ: "Каждый вправе защищать свои права и свободы всеми способами, не запрещенными законом". Этой норме соответствует право обвиняемого защищаться иными средствами и способами, наряду с предусмотренными ч. 4 ст. 47 УПК РФ, не запрещенными уголовно-процессуальным законодательством (п. 21 ч. 4 ст. 47 УПК РФ). В случае дачи заведомо ложных показаний обвиняемый не может быть привлечен к уголовной ответственности, поскольку закон не возлагает на него обязанность сообщать правдивые сведения о совершенном преступлении. В ч. 2 ст. 49 Конституции РФ и ч. 2 ст. 14 УПК РФ закреплено, что обвиняемый не обязан доказывать свою невиновность, а бремя доказывания обвинения и опровержения доводов, приводимых в защиту подозреваемого или обвиняемого, лежит на стороне обвинения. Таким образом, дача обвиняемым заведомо ложных показаний является законным способом защиты от обвинения.

Вместе с тем, по моему мнению, это правило должно распространяться только на те показания обвиняемого, которые не связаны с сообщением заведомо ложных сведений о совершении преступления другим строго персонифицированным субъектом. В частях 2 и 3 ст. 17 Конституции РФ подчеркивается, что основные права и свободы человека неотчуждаемы и принадлежат каждому от рождения, а их осуществление не должно нарушать права и свободы других лиц. Обвиняемый может утверждать, что вменяемое ему в вину преступление было совершено не им, а другим лицом. Однако если при этом обвиняемый называет конкретное лицо, заведомо зная о его невиновности, то тем самым существенно нарушает основополагающие права последнего Радченко В.И., Михлина А.С Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации. - СПб., 2007. - С. 427.. Доводы, приведенные обвиняемым, должны быть опровергнуты стороной обвинения, что, в свою очередь, связано с вторжением в сферу прав и свобод лица, заведомо не причастного к совершению преступления. В статье 12 Всеобщей декларации прав человека (принята на третьей сессии Генеральной Ассамблеи ООН резолюцией 217 А (III) от 10.12.1948), в частности, закрепляется, что никто не может подвергаться произвольному вмешательству в его личную и семейную жизнь, произвольным посягательствам на его честь и репутацию. Каждый человек имеет право на защиту закона от такого вмешательства или таких посягательств. Это право гарантируется в ч. 1 ст. 12 Конституции РФ. В пункте 2 постановления Конституционного Суда РФ от 22.03.2005 N 4-П "По делу о проверке конституционности ряда положений Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регламентирующих порядок и сроки применения в качестве меры пресечения заключения под стражу на стадиях уголовного судопроизводства, следующих за окончанием предварительного расследования и направлением уголовного дела в суд, в связи с жалобами ряда граждан" указывается, что "в Российской Федерации признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина как высшей ценности являются конституционной обязанностью государства (статья 2 Конституции Российской Федерации). Как следует из взаимосвязанных положений статей 10, 17 (части 1 и 2) и 18 Конституции Российской Федерации, этой обязанностью обусловлена деятельность органов государственной власти, в том числе судебной, призванной гарантировать неотъемлемость и неотчуждаемость основных прав и свобод человека и гражданина".

Таким образом, на мой взгляд, сообщение обвиняемым заведомо ложных сведений о совершении преступления конкретным невиновным лицом необоснованно нарушает установленный Конституцией РФ баланс законных интересов презумпции невиновности и самозащиты обвиняемого в совершении преступления и гарантированных прав и свобод граждан, не причастных к совершению преступления. Важно отметить, что в этом случае причиняется вред таким объектам уголовно-правовой охраны, как интересы правосудия, а также честь и достоинство граждан.

Список использованных источников и литературы