2. Проблема "русских письмен" и ее место в славистике. 11
3. "Русские письмена" и гипотезы дохристианских системах письма на территории Восточной Европы 14
Заключение 21
Список литературы 22
ВведениеС детства мы привыкаем к буквам нашего русского алфавита и редко задумываемся о том, когда и как возникла наша письменность. Начало письменности - особая веха в истории каждого народа, в истории его культуры. В глубине тысячелетий и столетий обычно теряются имена создателей письменности того или иного народа или языковой семьи. Но у славянской письменности совершенно удивительное происхождение. Благодаря целому ряду исторических свидетельств нам известно о начале славянской письменности и о ее создателях - святых Кирилле и Мефодии. Язык и письменность являются едва ли не самыми важными культурообразующими факторами. Если у народа отнять право или возможность говорить на родном языке, то это будет самым тяжким ударом по его родной культуре. Если у человека отнять книги на родном языке, то он лишится самых важных сокровищ своей культуры. Взрослый человек, оказавшись, например, за границей, вероятно, не забудет свой родной язык. Но у его детей и внуков возникнут большие трудности с освоением языка родителей и своего народа. Русская эмиграция XX века, исходя из своего многотрудного опыта, на вопрос "Какое место занимают родной язык и родная литература в отечественной культуре?" дает весьма однозначный ответ: "Первостепенное!". Цель работы - изучить историю создания славянской системы письма.Задачи работы:1. Рассмотреть начало славянской письменности; 2. Охарактеризовать проблему «русских письмен»; 3. Ознакомиться с гипотезами дохристианских письмах на территории Восточной Европы. 1. Начало славянской письменностиСовременниками и учениками первоучителей славян были составлены их жития на церковнославянском языке. Эти жизнеописания прошли многовековую проверку на достоверность и до сего дня славистами всех стран признаются важнейшими источниками по истории славянской письменности и культуры. Лучшее издание древнейших списков жизнеописаний Кирилла и Мефодия, подготовленное совместно русскими и болгарскими учеными, было выпущено в свет в 1986 году. Здесь содержатся списки житий и похвальных слов Кириллу и Мефодию XII-XV веков. Факсимильное издание в этой книге древнейших житий просветителей славян придает ей особую значимость. Факсимильный - "точно воспроизведенный" (от лат. fac simile "делай подобное"). Читая рукописные жития и похвальные слова Кириллу и Мефодию, мы проникаем в глубь столетий и приближаемся к истокам славянской письменности и культуры. Кроме житийной литературы сохранилось интереснейшее свидетельство древнеболгарского писателя конца IX - начала X века черноризца Храбра, написавшего первый очерк по истории создания славянской письменности. Если же спросить славянских грамотеев так: Кто вам письмена сотворил или книги перевел, То все знают и, отвечая, говорят: Святой Константин Философ, нареченный Кириллом, - Он нам письмена сотворил и книги перевел. Родиной братьев Константина (так звали святого Кирилла до принятия им монашества) и Мефодия была Македонская область Византии, а именно главный город области - Фессалоники, или по-славянски Солунь. Отец будущих просветителей славянских народов принадлежал к высшему слою византийского общества. Мефодий был старшим, а Константин младшим из семи его сыновей. Год рождения каждого из братьев точно не известен. Исследователи относят год рождения Мефодия ко второму десятилетию IX века. Константин очень рано научился читать и удивлял всех своей способностью к освоению других языков. Он получил всестороннее образование при императорском дворе в Константинополе под руководством лучших в Византии наставников, среди которых выделялись будущий Константинопольский патриарх Фотий - знаток античной культуры, создатель уникального библиографического свода, известного под названием "Мириобиблион", - и Лев Грамматик - человек, удивлявший соотечественников и иностранцев своей глубокой ученостью, знаток математики, астрономии и механики. В Житии Константина о его образовании сообщается: "За три месяца он изучил всю грамматику и взялся за другие науки. Изучил Гомера, геометрию и у Льва и Фотия изучал диалектику и другие философские учения, кроме того - риторику, арифметику, астрономию, музыку и другие эллинские науки. И так он изучил все это, как не изучал этих наук никто другой". Античное наследие и всю современную светскую науку учителя Константина считали не обходимым предварительным этапом к постижению высшей мудрости - Богословия. Это соответствовало и древнецерковной христианской научной традиции: знаменитые отцы Церкви IV века Василий Великий и Григорий Богослов, прежде чем вступить на церковное служение, получили образование в лучших учебных заведениях Константинополя и Афин. Василий Великий даже написал специальное наставление: "К юношам, о том, как извлекать пользу из языческих сочинении". "Преподанная святым Кириллом славянская азбука способствовала не только развитию самобытной славянской культуры, но и являлась важным фактором развития молодых славянских наций, их возрождения и освобождения от духовной опеки, переходящей в гнет, иноземных соседей. То, что сделали святые Кирилл и Мефодий, послужило фундаментом, на котором построено прекрасное здание нынешней славянской культуры, занявшей свое почетное место в мировой культуре человечества" Митрополит Никодим (Ротов). Из речи "Апостолам равные", сказанная к 1100-летию кончины святого Кирилла. Житийная литература, сохранившая для нас драгоценные сведения о жизни и научной деятельности солунских братьев, закрепила за Константином имя Филосов (т.е. "любящий мудрость"). В связи с этим особый интерес вызывает эпизод из детства будущего просветителя славян. Семилетним мальчиком Константин видел сон, который рассказал отцу и матери. Стратиг (начальник области), собрав всех девушек Солуни, сказал ему: "Избери себе из них, кого хочешь, в супруги, на помощь (тебе) и сверстницу свою". "Я же, - рассказывал Константин, - рассмотрев и разглядев их всех, увидел одну прекраснее всех, с сияющим ликом, украшенную золотыми ожерельями и жемчугом и всей красотой, имя же ее было София, то есть Мудрость, и ее (я) избрал". Заняв после окончания курса наук кафедру философии в Магнаврской высшей школе Константинополя, где прежде учился сам, Константин Философ исполнял также обязанности и патриаршего библиотекаря. И, в "книгах прилежа" он все более возвышался от книжной мудрости к высочайшей Премудрости, готовясь к великой миссии - просвещению славянских народов. Эпохальное значение для всего славянского мира имело посольство Константина в Моравию в 863 году. Моравский князь Ростислав просил Византийского императора Михаила III направить к нему проповедников, владеющих славянским языком: "Земля наша крещена, но нет у нас учителя, который бы наставил и поучил нас, и объяснил святые книги. Ведь не знаем мы ни греческого языка, ни латинского; одни учат нас так, а другие иначе, от этого не знаем мы ни начертания букв, ни их значения. И пошлите нам учителей, которые бы могли рассказать о книжных словах и о смысле их". "Учить без азбуки и без книг - это все равно, что писать беседу на воде", - отвечал Константин Философ императору Михаилу, когда тот предложил ему отправиться с просветительной миссией к моравским христианам. Константин Философ составил славянам азбуку и вместе с братом перевел первые тексты из Евангелия и Псалтири. Таким образом, 863 год в истории славянской культуры отмечен как год создания славянской азбуки, ознаменовавшей начало славянского просвещения. Евангелие от Иоанна выделяется из числа всех библейских книг изобилием религиозно-философских понятий и категорий. Через церковнославянский перевод этого Евангелия, сделанный Кириллом и Мефодием, в славянский язык и обиход славянской философии вошли многие философские (онтологические, гносеологические, эстетические, этические) и иные термины: "свет", "просвещение", "истина", "человек", "благодать", "жизнь" ("живот"), "мир", "свидетельство", "власть", "тьма", "полнота", "знание", "вера", "слава", "вечность" и многие другие. Большинство из этих терминов прочно закрепилось в языке и литературе славянских народов. Создание славянской письменности не являлось только изобретением азбуки со всеми знаками, характерными для письменного выражения речи, и терминотворчеством. Была проделана также колоссальная работа по созданию нового инструментария славянской письменности. Книги, которые переводили с греческого и писали на славянском языке Кирилл и Мефодий, содержали образцы целого ряда литературных жанров. Например, библейские тексты включали исторический и биографический жанры, монологи и диалоги, а также образцы самой изысканной поэзии. Выходившие из-под пера первоучителей богослужебные славянские тексты большей частью предназначались для произнесения нараспев или даже для хорового исполнения и служили тем самым развитию музыкальной культуры славян. Первые переводы патристических текстов (творений святых отцов) на славянском языке включали в себя произведения философского характера. Первые же церковно-канонические славянские сборники содержали переводы памятников византийского законодательства, то есть положили начало правовой литературе славян. Каждый литературный жанр имеет свои особенности и требует собственных словесных форм и изобразительных средств. Создать полноценный инструментарий славянской письменности, который, с одной стороны, сохранял бы природную красоту славянского языка, а с другой - передавал все литературные достоинства и тонкости греческих оригиналов, - это поистине задача для нескольких поколений. Но исторические источники свидетельствуют, что эта огромная филологическая работа была проделана солунскими братьями и их непосредственными учениками в поразительно короткий срок. Это тем более удивительно потому, что у православных миссионеров Кирилла и Мефодия хотя и было прекрасное знание славянского наречия, но не было ни научной грамматики, ни словарей, ни образцов высокохудожественной славянской письменности. Вот что говорится в одном из многочисленных отзывов современных ученых о филологическом подвиге Кирилла и Мефодия: "В отличие от других практиковавшихся в ту эпоху способов записи славянской речи славянское письмо Константина-Кирилла представляло собой особую законченную систему, созданную с тщательным учетом специфических особенностей славянского языка. Переводы произведений, в которых Константин и Мефодий пытались найти для всех особенностей данных памятников адекватное выражение, означали не просто возникновение литературного языка средневековых славян, но его сложение уже сразу в тех зрелых, развитых формах, которые вырабатывались в греческом тексте оригиналов как результат многовекового литературного развития". Может быть, кто-то до Кирилла и Мефодия и делал опыты по созданию славянской письменности, но на этот счет существуют только гипотезы. А многочисленные исторические источники свидетельствуют именно о Кирилле и Мефодии как о создателях славянской азбуки, письменности и книжности. Впрочем, история создания славянской письменности имеет одну весьма интересную загадку. В IX веке у славян появились практически одновременно две системы письма: одна получила название глаголицы, а другая - кириллицы. Какая из азбук - кириллическая или глаголическая - была изобретена Константином Философом? Многие ученые склонны считать, что первой славянской азбукой была глаголица. Другие считают, что святой Кирилл изобрел кириллицу. Может быть, первоучителями славян были созданы обе эти системы письма, но в дальнейшем наибольшее распространение получила кириллица, которая стала основой современной русской азбуки. Но как бы впоследствии ни разрешились наукой эти вопросы, свидетельство исторических источников о братьях Кирилле и Мефодии как о создателях славянской письменности и книжной культуры остается неизменным. Православная миссия Кирилла и Мефодия стала также решающим фактором для формирования единого культурного пространства славянских народов. В XIX веке знаменитый русский археограф архимандрит Леонид Кавелин в книгохранилище Хилендарского (сербского" монастыря на Афоне нашел и опубликовал рукопись "Слово учителя нашего Константина Философа". В нем Константин Философ обращается ко всем славянским народам: "Тем же услышите словени вси... Слышите, словенск народ весь... Се же все мы, братие словени, замышляюще, глаголем свет подобающ...". К кому было обращено слово просветителей Кирилла и Мефодия? Ко всем народам славянского мира, который в IX веке в языковом отношении был не столь разделенным, как в последующие столетия. От Балтийского моря на севере до Эгейского моря и Адриатики на юге, от Лабы (Эльбы) и Альп на западе и до Волги на востоке расселялись славянские племена, именования которых донесла наша "начальная летопись": моравы, чехи, хорваты, сербы, хорутане, поляне, древляне, мазовшане, поморяне, дреговичи, полочане, бужане, волыняне, новгородцы, дулебы, тиверцы, радимичи, вятичи. Все они говорили на "языке словеньском" и все получили от своих первоучителей просвещение и родную литературу. Константин Философ, приняв незадолго до своей кончины монашество с именем Кирилл, скончался в 869 году. Мефодий пережил своего младшего брата на 16 лет. Перед смертью Кирилл завещал брату: "Мы с тобою, как два вола, вели одну борозду. Я изнемог, но ты не подумай оставить труды учительства и снова удалиться на гору (в монастырь)". Святой Мефодий исполнил наказ своего брата и до конца земной жизни трудился над переводом Библии, богослужебных книг и церковно-правовых сборников. Скончался Мефодий в 885 году, оставив после себя много преемников, знающих и любящих церковнославянские книги. "Переводить византийский текст на русский язык - благодарный и радостный труд, потому что современному переводчику энергично помогают его древние предшественники; историческая судьба русского языка раскрыла его навстречу специфическим для Византии возможностям сцеплять и сплетать слова. По-английски или по-французски этот же текст можно только пересказывать, безоглядно жертвуя его словесной тканью, и даже немецкому переводу дано приблизиться к подлинному складу эллинского витийства лишь на почтительное расстояние. Воплощенная в языке традиция русской культуры связана с византийским наследием очень цепкой, очень реальной и конкретной связью. Не следует забывать об этом" Величайшая заслуга Кирилла и Мефодия перед славянским миром состояла еще и в том, что они всюду старались оставлять своих учеников - продолжателей дела просвещения славянских народов. Их ученики продолжили православную миссию в Моравии и Паноннии, а через следующее звено преемников кирилло-мефодиевские книжные традиции достигли южной Польши, Словении, Хорватии и Болгарии. Кирилло-мефодиевская православная миссионерская традиция, в отличие от западно-католической, характеризовалась тем, что устная проповедь Евангелия, церковная служба и школьное обучение - все это совершалось на родном языке тех народов, которым последователи Кирилла и Мефодия несли православие и православную культуру. Особенно важное значение имело введение славянского языка в богослужение, потому что в ту пору богослужебный язык был одновременно и языком литературы. С Крещением Руси книги на славянском языке стали очень быстро распространяться и на Русской земле. "В "Повести временных лет", внимательной ко всем событиям русской культуры, нет ни имен, ни дат, связанных собственно с русской письменностью. И это, несомненно, потому, что Кирилл и Мефодий были в сознании книжников Руси истинными создателями единой для всех восточных и южных славян письменности. Русское "Сказание о переложении книг на славянский язык", помещенное в "Повести временных лет", начинается словами: "Бе един язык словенск". Далее в этом "Сказании" говорится: "А словеньскый язык и рускый одно есть", - и несколько ниже снова повторяется: "...а язык словенски един"". В настоящее время в российской культуре церковнославянский язык чаще всего осознается как язык молитвы и православного богослужения. Но этим его значение не исчерпывается. "В целом значение церковнославянского языка для русского состоит в том, что он представляет собой умещенную в одной плоскости всю историю русского языка, ибо в церковнославянском одновременно функционируют памятники, восходящие к деятельности славянских первоучителей - преподобного Нестора, митрополита Илариона, Кирилла Туровского, преподобного Максима Грека и далее до наших дней". О судьбоносном значении церковнославянского языка и церковнославянской письменности для отечественной культуры писал в своем "Предисловии о пользе книг церковных в российском языке" М.В. Ломоносов: "Российский язык в полной силе, красоте и богатстве переменам и упадку не подвержен утвердится, коль долго Церковь Российская славословием Божиим на словенском языке украшаться будет". Русская Православная Церковь до сего времени свято хранит церковнославянский язык как язык своего богослужения. Следовательно, русскому языку, несмотря на все испытания, упадок не грозит. Высокая культурная планка, которую поддерживает церковнославянский язык, поможет сохранить красоту, богатство и силу русского языка и родной литературы. 2. Проблема "русских письмен" и ее место в славистикеИстория происхождения славянской письменности считается одной из центральных проблем славистики. Но, несмотря на значительные усилия и длительный период ее изучения, эта проблема далека от окончательного разрешения. Поэтому важны все факты, относящиеся к обстоятельствам создания славянской азбуки. Повествования о возникновении какой-либо письменности, как правило, очень скудны. Это объясняется либо отсутствием подробной информации, либо непониманием современниками того комплекса сложных лингвистических проблем, который лежит в основе процесса формирования новой ее разновидности. На этом фоне материалы о зарождении славянской письменности кажутся довольно полными. Но среди них нет точных описаний письменности, изобретенной Константином, что впоследствии привело к самым различным толкованиям истории славянского письма. В силу обстоятельств, центром исследований начального периода славянской письменности стала Болгария. Да и все изучение наследия братьев-просветителей сосредоточилось вокруг их деятельности на Западе: в Византии, Моравии, Паннонии и Риме. Остальные эпизоды их жизни, за исключением посещения Крыма, по мнению исследователей, не влияли на их работы в области славянской лингвистики. Однако события на Востоке имеют прямое отношение к процессу становления будущей письменности, роль и значение которой можно понять только при изучении ситуации, сложившейся в среде письменной культуры той эпохи. Среди всех фактов, относящихся к зарождению славянской письменности особое место занимает упоминание в "Житии Константина" "русских письмен", которые во время пребывания в Корсуне-Херсонесе изучал Константин-Кирилл [1.77]. На основании этого сообщения многие исследовате-ли строят свои гипотезы о существовании "древнерусской (шире - докириллической) письменности", предшествовавшей общеславянской письменности и якобы ставшей прототипом Глаголицы или Кириллицы[2.94-134]. С другой стороны все авторитетные современники подчеркивают, что он впервые создал письменность для славян. Исходя из факта его приоритета в создании славянской письменности, можно сделать единственный логический вывод: "русские письмена" не славянского происхождения. Проблема "русских письмен" распадается на две составляющие: лингво-графическую и этноисторическую. Первая составляющая рассматривалась в двух плоскостях: 1. Сделана попытка идентификации упомянутых "русских письмен" с известными системами письма. 2. Делалась попытка выяснить тип письма, употреблявшегося русами Поднепровья в IX веке с тем, чтобы в конечном итоге выяснить - совпадают ли эти письменности, или они различны. Фактов единства или совпадения этих систем обнаружить не удалось, а проведенный анализ подтверждает их различие. Если это действительно так, то почему письменность упоминаемая в ЖК и не употребляемая русами носит наименование "русских письмен"? Получить ответ на этот вопрос можно лишь в случае выяснения точного значения термина "русь" и его принад-лежности в этническом или социальном значении. Из кратко изложенных фактов видно наличие значительного германского компонента в Причерноморье в IV - IX вв, который вступал в тесные связи со славянами в Приднепровье. В этой связи имеет смысл рассматривать возможность образования слоя служивой знати и правителей, состоящего из представителей родовой верхушки славян и германцев и пользующейся авторитетом у обеих этносов. Тесным сотрудничеством этносов можно вполне корректно объяснить многие факты присутствия германских элементов в культуре славян. Только в контексте подобного смешения можно понять почему "русский" язык в летописи однозначно соотносится со славянским языком, а имена русской знати в договорах князей с греками сплошь германские. При подобном двойном подходе к своей этнической истории поздние летописцы вполне обоснованно могли включить в свои труды упоминание фактов, восходящим к славянским и германским корням и периода взаимодействия этносов, считая себя и своих современников законными наследниками истории и культуры этих народов. В этом случае совершенно по другому воспринимается высказывание писателя славянина, что "… грамота русская явилась Богом дана в Корсуне русину, от нея же научился философ Константин" и помнившего еще древнюю германо-славянскую культурную общность в отличии от нынешних исследователей , воспринимающих этот фрагмент, как "бесспорное" свидетельство о славянской принадлежности "русских письмен" и не допускающих возможности готского происхождения этих книг. Но ведь вся деятельность Кирилла и Мефодия в Моравии и Паннонии проходит на фоне германо-славянского взаимодействия имевшего в ту эпоху характер острого противоборства. Хоть в житийной литературе нигде прямо не упоминается о владении братьями германскими языками, но можно без сомнения утверждать, что они знали их в достаточной степени, чтобы отстаивать свою позицию перед малограмот-ными и агрессивными, в подавляющей массе не знавшими латинского языка, немецкими клириками. 3. "Русские письмена" и гипотезы дохристианских системах письма на территории Восточной ЕвропыНе находя документальных и вещественных доказательств существования предполагаемой "древнерусской" письменности, сторонники этой теории склонны интерпретировать некоторые поздние факты как косвенные доказательства существования и широкого использования некой славянской письменности. К таким "явным" проявлениям последствий функционирования этой неведомой письменности относят факт упоминания исторических событий дохристианского периода в летописях и тексты договоров русов с греками. Относительно летописания в дохристианский период и связи этой деятельности именно с искомой "русской" письменностью нужно отметить следующее. Летописание и составление хроник является компиляционной процедурой. Это работа по самой своей сути предполагает привлечение всех доступных для летописания источников. Но эти источники могут быть и устного характера. Как ни странно, но об этом по большей части не упоминают. А напрасно. Ведь рассматривая самую древнюю часть летописей с таких позиций, мы ясно увидим разительные отличия в стиле и содержании излагаемого материала этой части и другой, где записаны события, очевидцем которых был сам летописец. В древней части мы имеем пространные повествования, в логике содержания которых до сих пор не разобрались историки. Были даже сомнения в достоверности этих записей. А вот во второй части уже краткие и скрупулезные записи, которые могли быть искажены или корректиро-ваны лишь в угоду действующей политической ситуации. Такая разница в формировании и подборе материала вызывает больше вопросов, чем предоставляет доказательств, в том числе и относительно возможного использования какой то древней письменности. Ведь если следовать логике этих рассуждений, то можно и упоминание о расселении славян считать временем существования некой письменности, донесшей весть об этом событии. Таким же способом можно обосновать существование той же "письменности" во времена Ноя и его сыновей, так как этот сюжет тоже присутствует в летописях. Подобная логика может дать самые невероятные результаты. Обратимся, однако, к первоисточникам. Вот запись из "Повести временных лет" отнесенная к 852 г.: "Наченшю Михаилу царствовати, нача ся прозывати Руска земля. О семь бо уведахомъ, яко при семь цари приходиша Русь на Царьгородъ, яко же пишется в летописаньи гречестемь. Тем же отселе почнем и числа положимъ…" Вот и весь секрет дохристианского летописания. Ситуация с летописными источниками повторяется в случае договоров Византии с конунгами Руси[5]. Сами договоры, ставшие объектами подробных исследований, безоговорочно принимались, как доказательство существования письменности на Руси. Но всегда оставалась невыясненной принадлежность и характер этой письменности: была ли это общеславянская письменность, созданная Константином, или подразумевалась некая собственно русская письменность. Исходя из псевдопатриотических установок, обычно предполагалось существование собственной, особой русской письменности и все факты зачастую рассматривались только в этой плоскости. Рассмотрим наиболее вероятную последовательность событий, сложившуюся вокруг этих договоров. Известно, что в 863 г. уже существовала славянская письменность Константина, перевод Евангелия и некоторых книг. Константин часто выполнял дипломатические поручения и составлял азбуку, согласно ЖК, по приказу императора в ответ на запрос Моравского и Паннонского князей. В этой ситуации одним из путей распространения славянской письменности могла стать дипломатическая переписка со славянскими адресатами. Как опытный дипломат, Константин понимал это и обязательно попытался бы обеспечить потребности внешнего ведомства Константинополя в грамотных писцах, знавших славянскую письменность, для дипломатической переписки. Заинтересованность императоров в таких специалистах подтверждается эпизодом из "Жития Мефодия", когда во время визита Мефодия в Константинополь в начале 80-х годов IX в., "…цесарь … удержал из учеников его попа и дьякона с книгами…". Уже после смерти Мефодия часть его учеников была продана в рабство еврейским купцам и доставлена на невольничий рынок в Венецию. Все они были выкуплены из рабства императорским послом и доставлены в Константинополь, где император Василий I распорядился их устроить и наделить средствами к жизни. Эти факты подтверждают присутствие знатоков славянской письменности в Константинополе с 881 г. и пристальное внимание к их деятельности самого императора. Уместно предположить широкое привлечение этих людей для выполнения различных служебных обязанностей, в том числе и дипломатической переписки. После принятия Болгарией славянской письменности, в официальном делопроизводстве присутствие в Константинополе чиновников, владеющих ею, становится постоянным. В таком случае заключение договоров Руси с греками в 907, 911, 944 и 971 г.г. происходило при наличии с византийской стороны секретарей, использовавших не только греческое, но и славянское письмо. Сама запись договора была выполнена греческими чиновниками с соблюдением всех формальностей и тонкостей византийского дипломатического протокола, что значительно упрощало решение всех возникающих разногласий. Русам лишь оставалось подтвердить совместно оговоренные условия, заранее записанные в договоре, своей клятвой на оружии. При таком способе составления договоров уже в первоначальный текст попадала "церковно-славянская", "болгарская", "русская" лексика в любой пропорции, факт присутствия которой так пристально изучался и толковался. Относительно упоминания грамот, которыми должны снабжаться послы и купцы от князя русов по договору 944 года, то это является не доказательством существования какого то местного письма, а лишь подтверждает существование писцов, владевших греческим, славянским или семитским алфавитом и языком, приемлемым для Константинопольского двора. В случае употребления не понятного для греческих чиновников письма, документ терял свою силу, и взаимоотношения излишне осложнялись. Вероятнее всего, эти грамоты писались на греческом языке и документ, в случае необходимости, мог быть предъявлен любому греческому чиновнику, что значительно упрощало все процедуры связанные с пребыванием русов в Византии. Учитывая широкую распространенность греческой лексики в купеческой среде на рынках Причерноморья, будет логичным предположить и преимущественное использование среди них греческой письменности для ведения документации в зоне абсолютного экономического влияния Византии. Вхождение новых торговцев из русов не могло привести к изменениям в устоявшейся системе делопроизводства ни в империи, ни в торговом сообществе этого региона. Русы могли выступать в тот момент всего лишь как агрессивные новички, осваивающие "цивилизованную" торговлю на международных трассах, сформированных еще во времена эллинистического мира и единства земель Византийской империи. Поэтому восприятие русами законов и правил, действующих на этом рынке, было бы более важным, чем навязывание своих порядков, пусть даже силой оружия. Ведь тот факт, что русы многократно могли реально взять штурмом Константинополь и не сделали этого, доказывает, что им необходим был прорыв на торговый рынок всей Византийской империи, а не война на уничтожение противника. Сами же договоры с византийцами - это чисто торговые договоры со всеми вытекающими отсюда выводами. Их статус не межгосударственный, а торгово-экономический и перечисленные в них пункты относятся к условиям торговли греков и русов. Следовательно, условия договора выполнялись купцами самостоятельно, применительно к реальному окружению и пользовались они в этом случае частным интересом, сообразуясь с прибылью, а не со своим происхождением. Поэтому и выбор письменности для документов они совершали исходя из конкретных целей. Как видим и этот аргумент в пользу существования особой письменности у русов не может считаться убедительным. Усилия по поиску неуловимых "русских письмен" привели к необычным приемам истолкования некоторых графити Софийского собора в Киеве и в христианских храмах других городов Киевской Руси. С.О. Высотский предположил, что эти графити являются свидетельством существования докириллической "русской" письменности и высказал гипотезу образования славянской азбуки из греческого алфавита путем добавления новых букв и что процесс этот происходил именно на территории Руси[6]. Учитывая, что по хронологии нижней датой постройки Софийского собора в Киеве можно считать 1011 год, то с предполагаемого момента создания азбуки Константином в 863 г. прошло 148 лет широчайшего распространения славянской грамоты. В согласии с теорией Высоцкого, за это время наследники творцов "русской" азбуки должны были бы в высшей степени освоить славянскую письменность. Но на самых древних бесспорно датированных древнерусских памятниках письменности - сребрениках и златниках князя Владимира надписи легенд полностью опровергают широкое знакомство русов со славянской письменностью. Из классифицированных 24 типов сребрени-ков Киевского клада только единицы имеют грамотно выполненную легенду правильно гравированными буквами[2. 144]. Остальные содержат многочисленные ошибки, просто искажения текста и перевернутые относительно строки и зеркальной плоскости знаки. Граверы с безразличием относятся к выполняемой работе, путают знаки, не понимают пропорций букв и их правильного расположения относительно строки, не знакомы с графическим стилем древнеславянской письменности и графическими элементами ее букв, часто пропуская их при гравировке. Подобное может быть только в двух случаях: или они действительно были малограмотны, или надпись им была непонятна, и они, в меру своего умения, скопировали неизвестную им письменность. Учитывая, что монеты, без всякого сомнения, можно считать государственными документами, смысл которых должен быть понятен всему населению и которые изготавливались при всестороннем строжайшем контроле высокого уровня, то и надпись на них должна быть выполнена широко известной письменностью. Однако даже для изготовления штемпелей киевская администрация не смогла найти грамотных резчиков. Но штемпеля их работы, обязательно проверяемые кем то из чиновников, владевших древнеславянской письменностью и проектировавших образцы монет, несмотря на грубейшие ошибки, все равно были признаны годными к употреблению. Такое безразличие можно объяснить только одной причиной: большинство населения не могло понять эту надпись, даже если бы она была выполнена грамматически и технически правильно, оно не знало этих знаков и не умело читать на этой письменности! Древнеславянская письменность для русов была новинкой привезенной и распространяемой многочисленными византийцами, составлявшими "малый двор" царицы Анны, византийской жены князя Владимира. А то, что именно при константинопольском дворе формировалась и культивировалась древнеславянская письменность, доказывает вся история ее создания. Свидетельством того, что это действительно привнесенная письменность служит аналогичный монетам документ - вислая печать приписываемая Святославу Игоревичу [3. 108]. Эта печать имеет двустороннее изображение: в центре - двурогий тамгообразный знак и круговая надпись, причем на одной стороне над центральным знаком стоит строго по вертикали небольшое изображение креста. Но самое главное - надпись, которая выполнена трудно различимой графикой. Это может быть арабское или еврейское письмо в местной графической форме или действительно, совершенно неизвестная письменность, что мало вероятно. Важным является другое: после смены правителей (язычника Святослава на такого же язычника Владимира) только с появлением византийской принцессы Анны на киевском престоле вводится кириллица. Нигде более, в дошедших до нас официальных документах той поры, до появления византийцев на Руси кириллица неизвестна. Изложенные факты заставляют усомниться в широком распространении среди русов некой славянской письменности, являвшейся предтечей кириллицы, и опровергает гипотезу Высотского. Тем более что она не объясняет происхождения дополнительных букв в кириллице и источник графики глаголицы. Появление же алфавитных графити может быть связано с известным обычаем употребления рун для магических целей и переносом его на кириллическую азбуку. Благодаря обычаю оставлять алфавитные надписи с магической целью, как в случае с софийскими графити или руническими надписями, выполненными футарком, наука сейчас располагает множеством образцов различных алфавитов, начиная с самых древних финикийских надписей. Может быть, русы считали кириллицу столь же могущественной и чудодейственной письменностью, как и руны, тем более что она была "божественным даром" для Константина - Философа. Использовать графити из древнерусских храмов для доказательства приоритета изобретения русами азбуки, когда начальный вариант кириллицы пытаются вывести из последующего неполного списка той же азбуки, отличающегося лишь изменениями в порядке следования букв, совершенно бесперспективно. Однако имеет смысл использовать их, как вариант приспособления и освоения славянской азбуки для конкретных нужд письма в Древней Руси, как сравнительный статистический материал для изучения употребляемого в тот период алфавита, сопоставив его с вариантами книжного письма. ЗаключениеТак как письменность является универсальным носителем информации, то любая деятельность в области религии, культуры и политики оставит в ней свой след, воспринимаемый не только в форме источника, повествующего об этих фактах, но и в виде структурных изменений в самой письменности. Восстановив эти многочисленные взаимосвязи, можно выявить причины, способствовавшие возникновению самой совершенной системы письма, когда-либо существовавшей в истории человечества На определенном этапе возникла ситуация неустойчивого равновесия, которая рано или поздно для нашего региона должна была завершиться принятием одной из семитских письменностей. Наибольшие шансы были у еврейского и арабского письма, хотя на их основе могла сформироваться и новая, приспособленная письменность. Несмотря на внутренние недостатки, новые виды письма или их графические варианты, как волны с промежутком около столетия, катились через горы Кавказа, распространяя свое влияние все дальше на Север. В степях Причерноморья они встретились с приспособленными вариантами древнего арамейского письма, занесенного сюда кочевниками скифо-саками, германскими и тюркскими рунами. После создания Хазарского Каганата и принятия его правящей верхушкой иудаизма в качестве государственной религии обнаружилась необходимость в создании централизованной административной системы, основой которой должна была стать еврейская письменность. Но многочисленные разноплеменные народы невозможно сразу охватить единой письменностью. Этот процесс сближения требовал длительной подготовки. Его следы отразились в некоторых фактах изменения существовавших письменностей. Список литературы1. Авдеев А.С. Сказания о начале славянской письменности.-М.: "Наука", 1981. 2. Верещагин Е.М. История возникновения древнего общеславянского литературного языка: Переводческая деятельность Кирилла и Мефодия и их учеников.-М.: "Мартис", 2001. 3. История русского языка / Под ред. С.А. Хорошилова. М.:Т ЮНИТИ-ДАНА, 2005.4. Истрин В.А. 1100 лет славянской азбуке. -2-е изд., испр. и доп.-М.: "Наука", 1988. 5. Никольский Н.К. Повесть временных лет как источник для истории начального периода русской письменности и культуры. СПб: Питер, 1999.6. Протоиерей Борис Пивоваров. У истоков славянской филологии и философии// "Филологъ", 2005, № 1, с.2-6. 7. Уханова У.В. У истоков славянской письменности.-М.: "Муравей", 1998. 8. Уэллс Г. Осмысление текста: опосредствующая роль письменной речи в деятельности. М.: Логос, 2004.9. Флоря Б.Н., Турилов А.А., Иванов С.А. Судьбы кирилло-мефодьевской традиции после Кирилла и Мефодия.-Спб.: "Алетейя", 2006. 10. Хорошилов С.А. Происхождение письменности. М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2005.
Знание — сила. Библиотека научных работ.
Главная
