Стилистический анализ критической статьи Константина Аксакова "Три критические статьи господина Имрек"

Образность повествованию помогают придать эпитеты, которые усиливают значение существительных, создают экспрессию. Подобранные под определенную обстановку в произведении, они помогают лучше представить происходящее. Приведу примеры: невольным, горьким чувством (помогает понять состояние героя); лицо отвлеченное мнимого превосходства, бедному жалкому народу (указывает на незначительность данного образа); жизненной великой тайны, благородно и прекрасно было его направление, старинных привычек, новое платье, старое время или старинные сказки (указывает на величие, значимость); бедную девочку, необыкновенная рукодельница, чудною девочкою, молодой, бедной, несчастной девушки, старым бедным чиновником, бедный человек, истинного художника, тенденция высокая и прекрасная; жалком бедном чиновнике, бедный молодой человек (помогает раскрыть образ); старинных сказок, неестественная сила (таинственность действия); необыкновенном энтузиазме (указывает на жизненную энергию); неприятное чувство, чувствительный период ( уязвимость героя); богатую мишуру и страшную отвлеченность (указывают на неприязнь автора к образу); не замечательный рассказ, новое явление, замечательные места, между прекрасными стихами (ирония со стороны автора); сухой эгоизм и зевающая апатия (неприязнь автора к образу); Множество гладких и выглаженных фраз, звонкие слова, множество читанных и недочитанных, слышанных и недослышанных мыслей, хаос нарядный, мысли верные (указывают на неординарность образа); яснейшей характеристики автора (для уточнения); строгому, испытующему характеру, священное помазание (для изображения серьезного образа); заносчивые и вместе жалкие теории словесности, бесплодной речи, очень плохие и неверные выражения, Спесивое невежество, вялый, избитый стих, гнилой, бесстыдный и презренный человек (пренебрежение со стороны автора, призрение); искусственное раскрашенное дерево, с натыканными глиняными плодами и бумажными цветами, маленькое отступление О мелких стихотворениях (незначительность образа); бедные дымные избы (выражает сочувствие); опрятный и удобный дом (спокойствие и надежность); широкое поле умственных подвигов, печать могущества, старом обществе (величие); вода неподвижна; озеро было такое широкое, ровное, светлое, чистое; Небо такое холодное, синее; воздух такой звонкой; желтые листья стелятся тропами по краям обнаженного леса, а лес синеет, чернеет; тонкий, осенний иней повис на обнаженных сучьях; белый пар; (для точного описания пейзажа); веселой работой; звонкие песни; золотое-золотое было детство мое! неприятным и грустным чувством (передает настроение); великое свое достояние (значимость происходящего). Значительную роль в статье Аксакова играют метафоры, которые помогают автору полностью раскрыть сущность происходящего, характеры героев: примиряющая красота художественного произведения обняла и внесла между тем в вашу душу новую жизнь, новое начало; светлее и чище, радостнее стало в вашей груди (использована для раскрытия понятия «радостное настроение»); силою великого поэта, которая невольно овладевает, покоряет себе и увлекает за собою (использована для обозначения понятия «увлечения»); художественною силою; но само лицо никогда бы не написало так, как говорит; иначе надо было бы ему тоже сознать само себя и вне себя поставить; Петербургские литераторы сочли за нужное избавиться от тяжести мысли и труда, сбросили ее и быстро, налегке помчались по поприщу литературы (избавиться от чего бы то ни было); В своем зверском брадатом лице (безобразное лицо, лицо жестокого человека); мы показали достаточный образец этой бесплодной речи, в которой одно слово погоняет другое без всякой внутренней причины; "Умная, благовоспитанная, т. е. историей воспитанная философия, вовсе не имеет глупой гордости думать, будто бы она вещам может давать направление без их, так сказать, ведома и сочувствия, вопреки их природе, по собственному идеалу истины"; Не ведая их, на своей Царственной высоте, она ревностно станет заботиться о славе человеческого разума, об истине, о своем бессмертии, о всем благородном и прекрасном кроме того, что существенно благородно и прекрасно, кроме делания людей благородными и прекрасными; Ибо без литературы, кто прольет в науку чувство человеческих потребностей и эти потребности, подняв в самом прахе на самом дне общества, возвысит до воззрений науки?; льющейся речи (непрекращающийся разговор); фразы вяжутся одна с другой (связный разговор); оригинальный, образный русский стих, который всегда как будто говорится и печатается, стих, которым так чудесно владеет (владел!) Языков; В его письмах является Карамзин ( письма, в которых упоминается имя Карамзина); не начала спадать пелена с глаз наших; бодро и молодо раздается могущественный голос народа в наших душах вновь нам звучащий, вновь нам и доступный и слышный; Надобно было много таланта, чтобы пробиваться сквозь богатую мишуру и страшную отвлеченность (уметь выходить из затруднительных ситуаций); и литераторы наши, обезьянничая более или менее, были счастливы своей судьбой; простирается смелость мысли писателя (писатель, не боясь ничего, высказывает свои мысли).

Для придания экспрессии автор неоднократно обращается к лексическим повторам (но если они оторваны от народа и хотят оставаться в этой Оторванности; Если же г. автор думает, что стрельцы употребляли пищаль, как дреколие, то мы смеем его уверить, что они умели стрелять и стреляли из своих пищалей). Это подчеркивает значимость описываемого. В произведении присутствуют тавтология, плеоназмы. Казалось бы, это все речевые ошибки, но в данном художественном тексте они употребляются специально. Речевая избыточность играет на руку писателю, при помощи этих средств автор подчеркивает значение того или иного явления, а также это помогает ему избежать бесцветности речи, усилить ее действенность, а также усилить иронию, с которой автор говорит о художественных произведениях. В тексте встретились такие тавтология и плеоназмы: В изумлении, болеt нежели в изумлении, были мы, прочитавши ее; Всегда с невольным, горьким чувством и с негодованием читаем мы такие повести, где изображается (будто бы изображается) наш народ; невыносимо тяжело и больно, когда какой-нибудь писатель, народу совершенно чуждый, совершенно от него оторванный, лицо отвлеченное, как все, что оторвано от народа, когда такой писатель, полный чувства своего мнимого превосходства, вдруг заговорит снисходительно о народе, могущественном хранителе жизненной великой тайны; Мало того, что она необыкновенная рукодельница, она... она - совершенство; Настя вместо старинных сказок, которые рассказываются в народе, сказок, созданных всем его духом и воспитывающих глубоко и действительно детский возраст, рассказывает им _сказочки_, вовсе на них не похожие, сказочки, в которых есть прямая мораль, но в которых, можем сказать, нет ничего истинно нравственного, - и таким образом исправляет детей; И так все село возвышено и преобразовано; преобразован народ, имеющий кой-что в своих воспоминаниях, имеющий, как народ, тяжесть и твердость действительности в своих движениях и переходах, - преобразован так легко и скоро Настей, воспитанной в Петербурге. Она научила его молиться; он не умел этого, конечно!..; Энтузиазмы бывают разного рода: мы не можем отказать автору в необыкновенном энтузиазме и особенного рода, который заставил его забыть, что русский народ и молиться умеет, и что много в нем великих самобытных начал жизни: энтузиазм - что делать?; Скажем в заключение: изумительно сочинение такой повести, не менее изумительно помещение такой повести; Но это решительно невозможно; для этого надобно, чтобы в книге было что-нибудь, что-нибудь положительное, твердо ясно поставленное, что-нибудь наукообразное; нежен и чувствителен г. Никитенко, - так нежен, что даже сам Манилов уступит ему в приторности; но посмотрите, как нежный г. сочинитель иногда выражается; Мы сказали всё о таланте; слово талант еще не определенно; он может быть виден и не в художественном произведении; для живых образов, для одушевленного рассказа, для увлекательных описаний (что все может не иметь достоинства художественного) нужен талант; даже для того, чтобы расположить повесть, написать гладко, нужно уменье, дарование, даже талант. Таких талантов (не художественных) немало. И у гр. Соллогуба - талант, такой талант признаем мы бесспорно у г. Достоевского; но это еще было бы не важно; дело в том, что мы находим у него и то, что выше такого разряда талантов; Это озеро - я как будто вижу его теперь, - это озеро было такое широкое, ровное, светлое, чистое; Приемы эти схватить не трудно; приемы-то эти вовсе не трудно схватить; оно вовсе не трудно в не затруднительно схватить приемы-то эти. Но дело не так делается, господа; дело-то это, господа, не так производится; оно не так совершается, судари вы мои, дело-то это. А оно надобно тут знаете и тово; оно, видите ли, здесь другое, требуется, требуется здесь тово, этово, как его - другова. А этово-то, другово-то и не имеется; именно этово-то и не имеется; таланта-то, господа, поэтического-то, господа, таланта, этак художественного-то и не имеется. Да вот оно, оно самое дело-то, то есть, настоящее вот оно как; оно именно так. Автор не остановился на использовании метафор. В тексте статьи встречаются гиперболы как разновидность метафоры. Они придают содержанию еще больше экспрессивности и значимости. Приведу примеры: тонкий, осенний иней повис на обнаженных сучьях; встает белый пар по озеру; ветер пронесется по лесу, загудит, зашумит, завоет так жалобно; Она (история) часто отвергает приговоры критики, пред ее трибуналом судьи становятся подсудимыми, и критика для нее не более, как докладная записка, которую современность представляет потомству о судьбе литературы; наши бедные дымные избы носят на себе и теперь весь отпечаток древней Руси; Литература, наука чувствуют, сердятся друг на друга, живут в браке. Право, почти ожидаешь, что он начнет описывать, какие лица у литературы и науки, скажет, белокурая ли одна и черноволосая ли другая; наука изменяет своему строгому, испытующему характеру; она забывает священное помазание правды; Прилично ли литературе, забыв выгоды своего орудия, ограничиться одним каким-нибудь направлением мысли, хотя бы то даже была идея изящного?; Странно то, что в этом сочинении попадаются, впрочем редко, мысли верные, кажется, даже хорошо сказанные; но они попадаются без всякой причины и без всякого следствия, без всякого плода; видно, что их не усвоил автор, что не поселились они в его душе, не тревожат его постоянно и не рвутся наружу.

Далее следует обратиться к сравнениям, к важной части повествования, поскольку большую образность создают именно они. Чтобы подтвердить эту точку зрения, хотелось бы проиллюстрировать некоторые из них: В сборнике, как в голосе не одного человека, а нескольких, находится более или менее общее направление, общий голос; Ошибка автора в том, что когда такой человек, как Настя, прикоснется к народу, то совсем не видит таких результатов, какие придумал г. автор; напротив, как мыльный пузырь лопнет такая попытка, если только при перевесе силы на ее стороне она не сдавит внешним образом народа; фразы вяжутся одна с другой; они льются, льются, как река, безостановочно, и ничего нет в словах их; Величественная, строгая, как история и эпопея, животрепещущая и осязательная, как драма, поучительная и глубокая, как философия, страстная и увлекательная, как речь оратора, или легкая, игривая, улыбающаяся, как песня любви, она уважает все потребности, все состояние, все возрасты, меняет образы, краски, звуки, говорит в одно время уму, сердцу и воображению; идея без участия в человеческих нуждах, без слез и улыбки, прекрасна, но холодна как кокетка, любящая жертвы, но ни одного из жертвователей; Разве не случается, что дреколие подымается за правое дело, как, например, в 1812 году; а пищаль, напротив, служит делу ложному?; Это озеро - я как будто вижу его теперь, - это озеро было такое широкое, ровное, светлое, чистое, как хрусталь; Бывало, если вечер тих - озеро покойно; на деревах, что по берегу росли, листком не шелохнет, вода неподвижна, словно зеркало; Сама дрожишь как лист; Посмотришь в окно: морозом прохватило все поле; тонкий, осенний иней повис на обнаженных сучьях; тонким как лист льдом подернулось озеро.

Немаловажную роль наряду со сравнениями играю идиомы и фразеологизмы. Закономерность их употребления диктуется необходимостью создания ярких исчерпывающих описаний. Найденные мною выражения подтверждают это: Он легок на помине; И после 1812 года долго неясно было это стремление, пока, наконец, теперь не начала спадать пелена с глаз наших; так не знать глубины и убеждений и многого, многого в народе, что для Насти темный лес и где бы тысячу раз она потерялась и пала бы; По воскресеньям дети парами ходили в церковь, не кричали и не зевали по сторонам, как бывало, а тихо становились на клирос и подтягивали дьячку, а миряне, тронутые чистыми детскими голосами, молились усерднее прежнего.

Тургенев в своем произведении использует довольно яркий глагольный ряд. Это придает описанию подвижность, экспрессию. Приведу ряд глаголов, передающих вышеизложенную речь: писатель не трудится (глагол передает безразличное отношение к своей работе); узнавать и понимать в нем нечего (объект не интересен для восприятия); оттуда она все почерпнула (передает состояние героя); я умею и читать, и писать, и опрятно я одета (передает качества и внешний вид); она не знала (передает состояние неизвестности); Настя преобразовывает и воспитывает (передает изменения в жизни); она потерялась (передает состояние неизвестности); пересаженная литература принялась (глагол выражен метафорой, иронией); говорит (синонимы: повествует, рассказывает, изрекает); ограничиться одним (остановиться на достигнутом); мы устаем выписывать (сложный глагол); превратился (состояние трансформации); все переменялось (состояние перемены, синонимы: изменилось, преобразовалось); отдыхать (состояние покоя, умиротворения); я любила (выражает проявление чувств по отношению к кому бы то ни было). Теперь хотелось бы обратиться к манере повествования. Оно ведется от второго лица, критика. В тексте очень часто автор обращается к читателю, к русским писателям, мы видим его размышления над различными темами. Отсюда возникает разговорный элемент в повествовании. Тема настолько злободневна для Константина Аксакова, что он прибегает к употреблению иронии и сарказма при обращении к писателям, чьи произведения он критикует. Приведу примеры: Парами! Это также немаловажная сторона совершенствования! Жаль, не сказано, что они ходили в ногу, тогда это еще было бы возвышеннее; Как! Так г. Одоевский думает, что у нас в деревнях не от кого узнать и никто не научит, какой рукой перекреститься, а для этого надо в Петербург ехать?; Как необыкновенную? Необыкновенная картина, что дети в деревнях поют песни? Да выезжал ли уж, полно, из Питера г. автор?; неужто же г. автор думает, что надо съездить в Питер, чтоб это узнать, что в деревнях воруют без всякого зазрения совести, а в городе не воруют?. Иронические замечания критика помогают читателю правильно оценить отношение автора к теме, которую он раскрывает. Таким образом, можно с уверенностью сказать, что критическая статья Аксакова Константина Сергеевича - произведение публицистического стиля с элементами разговорной речи. Благодаря богатой лексике, ироническим и саркастическим замечаниям, которыми пользуется критик, статья становится легкой для восприятия любого читателя. Всевозможные тропы делают ее яркой, интересной, экспрессивной.