Толкование сновидений по Фрейду

Сновидения. Отношение сновидений к бодрствованию. Источники и материалы

сновидений

Прежде всего, сновидение служит продолжением бодрствования. Наши сновидения

стоят всегда в связи с представлениями, имевшими место незадолго до того в

сознании. Такое наблюдение найдет всегда нить, которой сновидение связано с

переживаниями предыдущего дня.

Вот что пишет Фрейд в своей книге “Толкование сновидений”: “Прежде всего

бросается в глаза то, что в содержании сновидений имеется материал, за

которым по пробуждении человек отрицает принадлежность к своему кругу

знаний и переживаний. Он вспоминает, что это снилось ему, но не помнит, что

когда-либо пережил это. Он остается потом в неизвестности из какого

источника черпало сновидение; им овладевает искушение уверовать в

самостоятельную творческую способность сновидения; но неожиданно, иногда

спустя долгое время, новое переживание мнимо утерянное воспоминание на

более ранее переживание и находит тем самым источник сновидения. Приходится

сознаваться тогда, что в сновидениях человек знал и вспомнил нечто, чего не

помнил в бодрственном состоянии… На мой взгляд, каждый, интересующийся

сновидениями, должен будет признать самым заурядным явлением, что

сновидение дает доказательство познаний и воспоминаний, которыми, по-

видимому, не обладает субъект в бодрственном состоянии. В

психоаналитических работах с невротиками я почти каждый день имею случай

разъяснять пациентам на основании их сновидений, что они превосходно знают

различного рода цитаты , циничные выражения и т.п. , и пользуются ими во

сне, хотя в бодрственном состоянии они ими забываются.

Фрейд выделяет четыре основных источника сновидений:

1.Внешнее (объективное) чувственное раздражение.

2.Внутреннее (субъективное) чувственное раздражение.

3.Внутреннее (органическое) физическое раздражение. (Благодаря сновидениям

мы можем узнать о начинающейся болезни, неприятные ощущения, вызванные

внутренним физическим раздражение, могут отразиться во сне.)

4.Чисто психические источники раздражения. (Посредством сновидений можно

определить, что человека мучает какое-либо нервное расстройство.) Особенно

часто в случаях выздоровления от душевных болезней наблюдается, что при

совершенно здоровом состоянии днем, сновидения носят характер психоза.

Относительно изменения, которое претерпевает сновидение при душевной

болезни, до сих пор известно мало достоверного. Напротив него, внутреннее

сродство между сновидением и душевным расстройством, проявляющееся в полном

совпадении обоих явлений, снискало себе уже давно внимание ученых.

Очень интересны рассуждения Фрейда о типических сновидениях, касающихся

экзаменов, которые, наверняка, снились большинству людей: “Каждый, кому

приходилось держать экзаменов на аттестат зрелости, жалуется на упорство, с

которым его преследует сновидение, будто он провалился на экзамене, остался

на второй год в последнем классе и т.д. Для обладателя академического

диплома это типическое сновидение заменяется другим: ему сниться, будто он

держит экзамены и даже во сне восстает против них, говоря, что он уже давно

практикует, состоит приват-доцентом или находится на службе. Все это –

неизгладимые воспоминания о наказаниях, которые мы претерпевали в детстве

за совершенный проступки и которые пробудились вновь в нашей душе в связи с

двумя узловыми пунктами наших учебных занятий.

“Боязнь экзаменов” у невротиков подкрепляется этим детским страхом. Мы

вышли из детского возраста и нас не касаются уже больше родители,

воспитатели и учителя: неумолимая причинная связь жизни взяла на себя наше

дальнейшее воспитание, и нам снятся гимназические или университетские

экзамены каждый раз, когда мы боимся, что какое-нибудь дело нам не удастся,

потому что мы в чем-нибудь провинились, не сделали так, как нужно, - всякий

раз, как мы чувствуем на себе гнет ответственности”[4]. Фрейд говорит

также, что “ ощущение страха связанно именно с выражением утешения”[4] ,

т.е. подсознание утешает тебя , говоря что все будет хорошо ( ведь сняться

зачастую те экзамены, которые уже сданы ).

По поводу содержания сновидений Фрейд говорил следующее: “Сновидение –

полноценное психическое явление. Оно – осуществление желания. Оно может

быть включено в общую цепь понятных нам душевных явлений бодрственной

жизни. Оно построено при помощи чрезвычайно сложной интеллектуальной

деятельности”.[3]

Сновидения маленьких детей представляет собою очень часто явные

осуществление желаний и поэтому в противоположность сновидениям взрослых

почти совершенно не интересны. Они не содержат никаких трудно разрешимых

загадок, но, безусловно, чрезвычайно ценны, как доказательство того, что

сновидение по самой своей сущности представляет собой осуществление

желания.

Но этот смысл (осуществление желания) распространяется не только на детские

сновидения, но и на сновидения взрослых, как больных, так и здоровых.

Страдающему физическими и душевными болезнями сновидение открывает то, что

недоступно ему в действительности: хорошее самочувствие и счастье; так и

душевнобольному рисуются светлые картины счастья, величия и богатства.

Мнимое обладание благами и мнимое осуществление желаний, неспособность

осуществлять которые служили психическим базисом безумия, образуют зачастую

главное содержание сновидения. Женщина, потерявшая дорогого ей ребенка,

полна материнских радостей, человек, переживавший разорение, считает себя

страшно богатым; обманутая девушка чувствует нежную любовь.

Толкование сновидений

Особенностью воззрения Фрейда является также предложенный им метод

дешифровки, с помощью которого за видимым обнаруживается сокрытое.

Интерпретация преодолевает и невротическое сопротивление, и “работу сна” —

вообще то искажение, которое привносится в видимую нами картину мира

запретами и нормами. Фрейд обнаруживает механизмы конденсации, смещения

образов, проекции и сублимации влечений. Наше “Я” совсем не так

“прозаично”, как полагали философы. Это лишь одна из инстанций психики,

формирующаяся в процессе индивидуального развития. Длительная зависимость

ребенка от родителей, медленное в сравнении с другими животными взросление

— вот первопричина существования другой инстанции “Сверх-Я”. В ней как бы

конденсируются требования и запреты родителей, семьи, воспитателей,

социальной среды, народной традиции, всего филогенеза. Чтобы понять смысл

нынешних психических затруднений индивида, нужно вернуться к его раннему

детству; в социологии, эстетике, философии культуры регрессия к ранним

этапам человеческой истории помогает установить смысл сегодняшних событий,

творений, социальных институтов, религиозных верований и моральных

запретов.

Поэтому истолкование сновидений представляет собой “королевскую дорогу”

психоанализа, а само сновидение может быть парадигмой всех шифров, уловок

влечений, так как в сновидении происходит регрессия психического аппарата к

архаичному, изначальному — мы возвращаемся к нашим детским влечениям, а они

суть наследия первобытности.

Символика сновидений универсальна, мы имеем дело с одними и теми же

символами, замещающими влечения. Строго говоря, это не символы, а знаки с

установленными от века значениями. Психоаналитик может быть верующим или

неверующим в Бога, почитающим искусство или равнодушным к нему, но

психоанализ в любом случае есть род иконоборчества. Метод Фрейда — сведение

сложного к простому, примитивному и архаичному. Психоанализ представляет

собой театр масок, где главным актером является желание. Фрейд ставит

вопрос об отношениях между влечением и смыслом, языком и той силой, которая

стремится найти выражение в языке. Не зря он сразу заинтересовал писателей

и художников, хотя встретил немалое сопротивление со стороны медицинских

кругов. И сновидения, и невротические симптомы являются носителями скрытого

смысла: существует тайный язык глубинных психических процессов, доступный

переводу на язык сознания. Это лежит в основе всей психотерапии Фрейда,

который утверждал: “Там где было Оно, должно стать Я”. Иначе говоря вместе

с выходом бессознательных представлений на свет сознания, они теряют ту

психическую энергию, которая не находила ранее иного пути, кроме создания

невротических симптомов.

Самым загадочным в психоанализе является понятие “сублимации”, отклонение

влечения от своей цели, какая его “возгонка”, когда эротическое стремление

становится произведением искусства. Художник у Фрейда напоминает свободно

играющего ребенка, беспрепятственно реализующего свои фантазии, но в

замещенной форме. Созерцание произведения искусства доставляет нам

наслаждение, подобное легкому наркозу. Как и невротик, художник бежит от

реальности, ибо не находит удовлетворения своим постоянным влечениям, но

творец обладает даром возвращаться из мира фантазии, воплощая их в

произведения искусства. Сам этот дар остается в психоанализе необъяснимым:

совершенно непонятно, почему тот или иной “комплекс” не вызывает невроза,

но реализуется именно в такой повести (а не в стихотворении, картине или

скульптуре). Единственное, что проясняет психоанализ, это производность

прекрасного от эротики (“прекрасное и возбуждающее, — пишет Фрейд, — таковы

изначальные свойства сексуального объекта”). В заключении мне бы хотелось

привести отрывок из книги “ Толкование сновидений ”, в котором Фрейд

описывает свой метод объяснения снов: “Едва ли кто-нибудь думает, что

толкование сновидений – дело очень простое. Уже для зафиксирования

эндонтических явлений и других, обычно ускользающих от внимания ощущений

необходима известная опытность, несмотря на то, что ни один психический

мотив не сопротивляется этой группе восприятий. Овладеть “нежелательными

представлениями” неизмеримо труднее. Кто захочет сделать это, тот

проникнется ожиданиями, о которых идет речь на этих страницах: следуя

даваемым мной указаниям, он будет стараться подавлять в себе во время

работы всякую критику, всякую предвзятость, всякое аффективное или

интеллектуальное пристрастие… Толкование сновидений не совершается кроме

того сразу; нередко чувствуешь, что твоя аналитическая способность

истощена, - сновидение в этот день не скажет тебе уже ничего больше; в этом

случае самое лучшее - бросить и продолжить работу на следующий день. Тогда

другая часть содержания сновидения может привлечь к себе внимание и будет

найден доступ к новому слою мыслей, скрывающихся за сновидением.

Труднее всего внушить новичку в толковании сновидений то, что его работа

отнюдь не завершается, когда он находит исчерпывающее толкование

сновидения, остроумное, связное и разъясняющее ему все элементы его

содержания. То же сновидение может допустить еще и другое толкование, ему

сразу не удавшееся. Я вполне согласен с тем, что очень трудно составить

себе представление об обилии в нашем мышлении бессознательных мыслей,

упорно старающихся найти себе выражение, - и что не менее трудно поверить в

способность деятельности сновидения многомысленной формой выражения всякий

раз как бы убивать за раз семь мух…

На вопрос о том, может ли быть истолковано каждое сновидение следует

ответить отрицательно. Не нужно забывать того, что при толковании

приходиться бороться с психическими силами, повинными в искажении

сновидения. В виду этого – просто вопрос соотношения сил, может ли субъект

преодолеть внутреннее сопротивление своим интеллектуальным интересом, своей

способностью к самообладанию, своими психическими познаниями и своей

опытностью в толковании сновидений. До некоторой степени это возможно

всегда: почти всегда субъекту удается убедиться в том, что сновидение –

осмысленный феномен, - а также в большинстве случаев и догадаться о

сущности этого смысла. Очень часто последующее сновидение дает возможность

констатировать правильность и продолжить толкование предыдущего. Целый ряд

сновидений, продолжающихся несколько недель или месяцев, покоится часто на

одном базисе; все они должны быть подвергнуты толкованию сообща. В

следующих друг за другом сновидениях можно нередко подметить, как

центральным пунктом одного служит то, на что в другом имеется лишь неясное

указание и наоборот, - так что оба таких сновидения дополняют друг друга и

в толковании…

В сновидениях, допускающих самое наглядное толкование, приходится очень

часто оставлять какую-либо часть не разъясненной, так при толковании мы

замечаем, что там имеется клубок мыслей, который не внес никаких новых

элементов в содержание сновидения. Это пуповина сновидения, - то место, в

котором оно соприкасается с непознанным. Мысли, которые скрываются за

сновидением и которые всплывают при его толковании, должны остаться

незавершенными и расходится во все стороны сетовидного сплетения нашего

мышления. Над самой густой частью этой сети и возвышается желание

сновидения”.