Косвенный умысел

Содержание

Введение. 3

1. Понятие умысла как формы вины.. 6

2. Косвенный умысел, его понятие, содержание и правовое значение. 9

3. Иные виды косвенного умысла, их понятия и правовое значение. 12

4. Отличие косвенного умысла от прямого, от легкомыслия и от казуса. 17

Заключение. 27

Задача 1. 29

Задача 2. 30

Список используемой литературы.. 31

Введение

Впервые непосредственно в уголовное законодательство России введены понятия прямого и косвенного умысла и даны определения каждому из них.

Привлекая к ответственности за совершение соответствующего умышленного преступления, необходимо доказать, что все обстоятельства, имеющие юридическое значение, т.е. являющиеся элементом состава преступления (основного или квалифицированного), относящиеся к характеристике объекта и предмета преступления, объективной стороны преступления, осознавались виновным.

Таким образом, налицо актуальность сформулированной темы работы, которая позволяет не только определить новые подходы к исследованию понятия косвенного умысла, но и систематизировать накопленные юридической наукой знания и правоприменительную практику.

Степень научной разработанности проблемы. Понятие косвенного умысла широко используется в юридической науке и правоприменительной практике.

Отдельные стороны проблемы отграничения косвенного умысла от иных форм вины неоднократно рассматривались в правовой науке.

Цель и задачи исследования вытекают из актуальности и степени научной разработанности проблемы.

Целью представленной работы выступает комплексный теоретико-правовой анализ проблемы отграничения косвенного умысла от иных форм вины, проведенный по следующим направления:

-                     всесторонний анализ УК РФ как источникоа правового регулирования вины, умышленной ее формы, и отграничения косвенного умысла от иных форм вины;

-                     рассмотрение проблем применения права в области отграничения косвенного умысла от иных форм вины.

В рамках данных направлений предполагается решить следующие задачи:

-                     определить содержание, виды, правовое значение косвенного умысла согласно действующему законодательству и правоприменительной практике;

-                     рассмотрение проблем применения уголовно-правовых норм в области отграничения косвенного умысла от иных форм вины.

Объект и предмет исследования определяются тематикой работы, ее целью и задачами.

Объектом научного анализа настоящей работы является институт косвенного умысла как теоретическая категория и как правовое явление социальной действительности.

Предметная направленность определяется выделением и изучением, в рамках заявленной темы, нормативно-правовых источников, судебной практики.

Методологической основой исследования является диалектический метод. В ходе исследования использовались обще– и частнонаучные, а также специальные методы познания.

Общими явились методы анализа и синтеза, индукции и дедукции, наблюдения и сравнения. В качестве общенаучных методов, с помощью которых проводилось исследование, использовались метод структурного анализа, системный и исторический методы. В качестве частнонаучного метода выступил конкретно-социологический. К специальным методам, использовавшимся в работе, следует отнести сравнительно-правовой, исторический, формально-юридический метод, методы правового моделирования, различные способы толкования права.

Данные методы позволили наиболее последовательно и полно рассмотреть различные аспекты отграничения косвенного умысла от иных форм вины в рамках цели и задач исследования.

Эмпирическая база исследования построена на нормативном материале и судебной практике.

Нормативную основу составили: Конституция РФ,[1] федеральное законодательство. Судебная практика представлена разъяснениями Пленума Верховного Суда, решениями федеральных судов.

Научная новизна исследования заключается в том, что оно представляет собой одну из попыток комплексного теоретико-правового анализа косвенного умысла как института уголовного права и выявления уголовно-правовых проблем применения практики отграничения косвенного умысла от иных форм вины.

1. Понятие умысла как формы вины

УК РФ[2] характеризует умысел как психическое отношение, при котором лицо осознавало общественную опасность действий (бездействия), предвидело возможность или неизбежность наступления общественно опасных последствий и желало их или сознательно допускало наступление этих последствий.

Содержанием умысла является отражение психикой виновного противоправного характера деяний. Однако сознание противоправности нельзя отождествлять с сознанием запрещенности деяния той или иной нормой УК РФ.

Осознание уголовной противоправности означает, что лицо, зная об уголовной ответственности за деяния, которые оно совершало (хотя бы в общих чертах), знало, что эти деяния запрещены под страхом наказания.

Сознание признаков, характеризующих самого субъекта, не входит в содержание умысла. Так, пятнадцатилетний, полагая, что ответственность за разбой наступает с шестнадцати лет, будет нести ответственность за совершенное разбойное нападение. Однако умысел включает сознание свойств специального субъекта, которые являются обязательными признаками преступления (например, преступления против государственной власти). В этих случаях сознание признаков специального субъекта является необходимой предпосылкой сознания уголовной противоправности совершаемого деяния, поскольку они связаны с нарушением специальных обязанностей, возложенных на виновного.

С сознанием противоправности связано сознание, хотя бы в общих чертах, признаков объекта преступления. При совершении умышленных преступлений содеянное следует квалифицировать в соответствии с тем объектом, который сознавался виновным, хотя реально посягательство было направлено на другие общественные отношения. Например, виновный сознает, что он посягает на жизнь сотрудника правоохранительного органа, а реально убивает гражданина, не состоявшего на службе в этих органах, – он будет отвечать за покушение на жизнь сотрудника правоохранительного органа.

Предвидение последствий своего деяния (действия или бездействия) включает предвидение их наступления и предвидение их противоправного характера. При этом субъект предвидит последствия не «вообще», а последствия определенного характера, которые являются признаком преступления.

При умысле предвидение последствий может носить характер предвидения неизбежности их наступления и предвидения реальной возможности их наступления.

Лицо предвидит неизбежность последствия, когда между деяниями и последствием имеется однозначная причинная связь, развитие которой осознает виновный.[3]

При предвидении реальной возможности наступления последствий субъект осознает, что своими действиями он создает такие условия, которые могут повлечь, но могут и не повлечь последствия. Эти последствия не связаны однозначно с действиями (бездействием), а являются следствием стечения ряда обстоятельств, в том числе и не зависящих от виновного. Предвидение последствий предполагает осознание субъектом, хотя бы в общих чертах, развития причинной связи между деяниями и последствиями.

Волевое содержание умысла в действующем законодательстве определяется как желание, сознательное допущение последствий преступления либо как безразличное к ним отношение.

Желание как признак умысла заключается в стремлении к определенным последствиям, которые могут выступать как конечная цель, промежуточный этап, средство достижения цели и необходимого сопутствующего элемента деяния.

Желание как стремление к определенным последствиям имеет место, когда последствия доставляют виновному внутреннее удовлетворение, когда при внутреннем отрицательном отношении к последствиям виновный стремится причинить их, т.к. они являются неизбежными на пути к удовлетворению потребности, ставшей побудительным мотивом (убивает в целях завладения имуществом). Последствия являются желаемыми и в случае, когда они представляются для виновного неизбежными сопутствующими деяния.

При совершении преступления, обязательным признаком которого не являются последствия (формальные преступления), волевой элемент умысла определяется волевым отношением к самим противоправным деяниям.

Сознательное допущение последствий предполагает, что виновный своими действиями обусловливает определенную цепь событий и при этом сознательно, т.е. намеренно, допускает объективное развитие вызванных им событий и наступление последствий.[4]

Уголовно-правовые нормы, определяющие умышленную форму вины, прошли длинный путь развития.

В первых декретах Советской власти, предусматривающих ответственность в большей части за умышленные преступления, определения умысла не давалось. Впервые это определение было сформулировано в УК РСФСР 1922 г. следующим образом: «...а) действовали умышленно, т.е. предвидели последствия и их желали или же сознательно допускали их наступление» (ст. 11).

Основные начала уголовного законодательства несколько уточнили это определение, указав, что при умысле лицо «...предвидело общественно опасный характер последствий своих действий, желало этих последствий или сознательно допускало их наступление» (ст. 6). Законодатель в данном случае вполне обоснованно дополнил определение умысла указанием на предвидение виновным общественно опасного характера последствий своего деяния.

В принятых в 1926 – 1935 гг. уголовных кодексах союзных республик умысел определялся так же (см., например, ст. 10 УК РСФСР 1926 г.).

Основы уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик 1958 г. и уголовные кодексы союзных республик 1959-1961 гг. значительно усовершенствовали понятие умысла, определив, что преступление признается совершенным умышленно, если лицо, его совершившее, сознавало общественно опасный характер своего действия или бездействия, предвидело его общественно опасные последствия и желало их или сознательно допускало наступление этих последствий (ст. 8 УК РСФСР 1960 г.).

Принятые, но так и не вступившие в законную силу Основы уголовного законодательства Союза ССР и республик 1991 г. впервые законодательно закрепили деление умысла на прямой и косвенный. УК РФ 1996 г. сохранил это деление, определив в разных частях статьи прямой и косвенный умысел, введя их словесное обозначение, которое до этого использовалось только теорией и правоприменительной практикой.

2. Косвенный умысел, его понятие, содержание и правовое значение

Косвенный умысел[5] – это такой вид умысла, при котором лицо осознавало общественную опасность своего действия (бездействия), предвидело возможность наступления общественно опасных последствий, не желало, но сознательно допускало эти последствия либо относилось к ним безразлично (ч. 3 ст. 25 УК РФ).

Косвенный умысел полностью схож с прямым по такому относящемуся к интеллектуальному элементу признаку, как осознание общественной опасности своего деяния. Однако второй признак интеллектуального элемента – предвидение возможности общественно опасных последствий – уже значительно отличается от соответствующего признака прямого умысла.

Прежде всего при косвенном умысле невозможно предвидение неизбежности наступления общественно опасных последствий, так как такое предвидение является признаком только прямого умысла. Кроме того, предвидение возможности наступления общественно опасных последствий при косвенном умысле отличается и характером предвидения. Если при прямом умысле виновный предвидит возможность как большую степень вероятности наступления общественно опасных последствий, то при косвенном умысле он предвидит меньшую, но со значительной степенью вероятности наступления общественно опасных последствий, реальную возможность.

Показателен такой пример: «Как обоснованно утверждается в приговоре и в кассационном определении, вердиктом коллегии присяжных заседателей признано доказанным, что Селиванов в процессе завладения ценностями в магазине и с целью его облегчения выстрелом из обреза причинил продавцу Драгневой огнестрельное ранение шеи, от которого она на месте скончалась, и что эти действия Селиванов совершил, не имея намерения лишить жизни Драгневу».[6]

Как видим, при косвенном умысле виновный может безразлично или отрицательно относиться к последствиям, активно желать их ненаступления, может надеяться, что они не наступят, – все это разновидности отношения к преступным последствиям, которое характерно для косвенного умысла. При этом необходимо установить, что лицо предвидело преступные последствия и рассчитывало их предотвратить.

Косвенный умысел предполагает определенное психическое отношение лица к возможности наступления преступных последствий (сознательное их допущение), а поэтому область совершения преступлений с этим видом умысла ограничена только так называемыми материальными преступлениями (объективная сторона которых содержит последствия в качестве обязательного признака).[7]

В формальных преступлениях последствия не входят в число обязательных признаков объективной стороны и для решения вопроса о юридической оценке (квалификации), об ответственности не играют никакой роли. А следовательно, и не требуется установления к ним психического отношения.

Что же касается вины в отношении самого действия, составляющего объективную сторону формальных преступлений, то она может быть выражена только в прямом умысле, так как воля лица в этих случаях направлена на совершение действий. В таких случаях лицо желает совершить эти действия.

Деление умысла на прямой и косвенный имеет практическое значение. Чтобы установить умышленную форму вины, необходимо выявить признаки прямого или косвенного умысла (разновидности данной формы вины). Ряд преступлений совершается только с прямым умыслом, обязательным признаком которых является цель преступления. В таком случае отсутствие признаков прямого умысла не позволяет привлечь лицо к уголовной ответственности. Приготовление и покушение на преступление возможны лишь при наличии прямого умысла.

Деление умысла на прямой и косвенный позволяет определить степень вины, степень общественной опасности деяния и личности виновного и, следовательно, должно учитываться при индивидуализации ответственности и наказания.

Считается, что преступления, совершаемые с прямым умыслом, при прочих равных условиях характеризуются более высокой степенью общественной опасности, так как при косвенном умысле воля субъекта по отношению к возможным последствиям занимает пассивную позицию.[8]

Умысел как форма вины известен законодательству подавляющего большинства стран. Однако законодательная регламентация умысла (также, как, впрочем, и неосторожности) в Общей части разработана недостаточно. Так, Федеральный кодекс США, уголовное статутное право в Англии, УК Франции, ФРГ, Испании, Японии не содержат норм, раскрывающих понятие умысла. Это понятие разрабатывается теорией уголовного права названных стран и во многих случаях существенно отличается от традиционного понимания умысла российскими учеными.

Преступления, совершаемые с прямым умыслом, встречаются в практике деятельности правоприменительных органов значительно чаще, чем преступления с косвенным умыслом. О соотношении этих видов умысла в практике дает некоторое представление изучение уголовных дел. Так, по данным выборочных исследований дел об умышленных убийствах, было установлено, что в 88% случаев они были совершены с прямым умыслом и в 12% – с косвенным; по данным других ученых – соответственно 80% и 20%.[9]

3. Иные виды косвенного умысла, их понятия и правовое значение

В действующем уголовном законодательстве содержится определение понятия лишь двух видов умысла. Однако в теории уголовного права выделяются и иные виды (подвиды) умысла, с которыми сталкиваются правоприменительные органы при расследовании и судебном рассмотрении дел. Выделяемые в теории подвиды умысла не составляют самостоятельной формы вины, не заменяют понятий прямого и косвенного умысла, а существуют лишь в их рамках. Деление умысла на подвиды, основанное на учении об особенностях психического отношения виновного при совершении умышленных преступлений, позволяет более точно индивидуализировать психическое отношение субъекта, определить степень его вины, индивидуализировать наказание.

Учитывая момент формирования преступного намерения, выделяют умысел заранее обдуманный и внезапно возникший.[10]

1) когда деяние учинено вследствие не внезапного, а заранее обдуманного намерения или умысла и 2) когда оное учинено хотя и с намерением, но по внезапному побуждению, без предумышления.

Заранее обдуманный умысел (предумысел) формируется задолго до совершения преступления. Для него характерно то, что намерение совершить преступление осуществляется через какой-то промежуток времени, во время которого лицо обдумывает детали преступления, выбирает соучастников, составляет план, намечает способ совершения преступления и т.п. Наличие заранее обдуманного умысла на квалификацию, как правило, не влияет. Чаще всего он выступает как атрибут институтов приготовления и организованной группы. Вместе с тем заранее обдуманный умысел может свидетельствовать о более высокой степени вины, а также общественной опасности лица, намеревающегося совершить преступление, так как говорит о стойкости его антиобщественной установки. При заранее обдуманном умысле виновный более тщательно готовится к совершению преступления, обдумывает способы и сокрытие преступления, прибегая к изощренным, требующим тщательной подготовки действиям.

Однако в отдельных случаях наличие заранее обдуманного умысла может и не свидетельствовать о повышенной степени общественной опасности лица, намеревающегося совершить преступление. Это может иметь место в случаях, когда значительный промежуток времени между сформированием умысла и его осуществлением объясняется колебаниями субъекта, поисками других вариантов решения проблемы и пр.

В отличие от заранее обдуманного внезапно возникший умысел характеризуется тем, что намерение совершить преступление возникает внезапно и сразу же через незначительный промежуток времени приводится в исполнение. Преступник, совершающий преступление с внезапно возникшим умыслом, как правило, не обладает стойкими преступными намерениями.

Обычно этот умысел появляется при обстоятельствах, способствующих совершению преступления. Наличие заранее обдуманного или внезапно возникшего умысла в то же время не может во всех случаях автоматически свидетельствовать о большей или меньшей степени общественной опасности лица, совершающего преступление. Так, лицо, совершившее убийство из хулиганских побуждений встречного гражданина, потому что последний ему не понравился, безусловно, характеризуется более высокой степенью общественной опасности, нежели гражданин, совершивший убийство из ревности после долгих колебаний и раздумий.[11]

Разновидностью внезапно возникшего умысла является аффектированный умысел. Его особенность заключается в том, что состояние сильного душевного волнения, характерное для аффектированного умысла, ослабляет, а порой даже полностью парализует тормозящие процессы, затрудняет осознание субъектом характера совершаемого деяния, исключает обдуманность действий. Уголовно-правовое значение аффектированный умысел имеет лишь в тех случаях, когда его возникновение обусловлено неправомерными действиями других лиц, чаще всего потерпевших. Такого рода действия или длительная психотравмирующая ситуация вызывают у субъекта эмоциональное волнение, затрудняющее сознательный контроль за волевыми процессами. Влияние в таких случаях ситуации как внешнего повода совершения преступления учитывается законодателем при конструировании некоторых составов преступления. Так, убийство в состоянии аффекта (ст. 107 УК) и причинение тяжкого либо средней тяжести вреда здоровью в таком же состоянии (ст. 113 УК) отнесены законодателем к числу привилегированных составов, т.е. составов со смягчающими признаками. Наличие аффектированного умысла при совершении отдельных преступлений дало наряду с другими обстоятельствами основание для включения в действующий УК РФ общей нормы об уголовной ответственности лиц с психическим расстройством, не исключающим вменяемости (ст. 22 УК).

Вместе с тем совершение преступления в состоянии сильного душевного волнения (аффекта) исключено законодателем из числа обстоятельств, смягчающих наказание, в том виде, как это обстоятельство было предусмотрено УК РСФСР 1960 г. – «совершение преступления под влиянием сильного душевного волнения, вызванного неправомерными действиями потерпевшего» (ч. 5 ст. 38). Однако законодатель включил в перечень обстоятельств, смягчающих наказание, обстоятельство, охватывающее совершение преступления в состоянии аффекта. Это п. «з» ст. 61 УК РФ – «противоправность или аморальность поведения потерпевшего, явившегося поводом для преступления». Следовательно, преемственность отнесения состояния аффекта к числу смягчающих обстоятельств в целом сохраняется.

По своей направленности в зависимости от степени определенности и представлений субъекта о важнейших фактических и социальных свойствах своего деяния и его последствий умысел может быть конкретизированным и неконкретизированным.[12]

Конкретизированный умысел имеет место в случаях, когда виновный точно определяет желаемый результат, предвидит наступление конкретных общественно опасных последствий. Умысел в этих случаях характеризуется, как правило, четким представлением о каком-то одном индивидуально определенном результате.

Неконкретизированный умысел заключается в том, что у субъекта имеется общее представление о причиняющих свойствах деяния и его последствиях, которые хотя и охватывались в общей форме предвидением виновного, однако величина причиненного ущерба не была конкретизирована. Так, при избиении жертвы в драке виновный сознает, что причиняет вред здоровью, но не знает, какой по степени тяжести будет этот вред.

В этих случаях ответственность должна определяться фактически наступившими последствиями.

По данным одного выборочного исследования около 40% убийств совершается с неопределенным умыслом.[13] По вопросу о том, какой вид умысла (прямой или косвенный) возможен при совершении преступлений, характеризующихся подвидами умысла, в юридической литературе высказывались различные мнения.

Некоторые ученые полагают, что при наличии любого подвида речь идет только о прямом умысле.[14] Другие считают, что при любом подвиде возможен как прямой, так и косвенный умысел.[15]

Наконец, третьи полагают, что преступления, совершенные с конкретизированным альтернативным умыслом, предполагают наличие только прямого умысла, в остальных же случаях умысел может быть как прямым, так и косвенным.

Действительно, при наличии конкретизированного или альтернативного умысла речь может идти лишь о прямом умысле, так как названные подвиды умысла предполагают предвидение конкретных последствий и желание их наступления.

Однако при неконкретизированном умысле, а равно заранее обдуманном и внезапно возникшем волевой критерий умысла может характеризоваться сознательным допущением либо безразличным отношением к общественно опасным последствиям, возможность наступления которых субъект предвидит.

4. Отличие косвенного умысла от прямого, от легкомыслия и от казуса

Основное различие между прямым и косвенным умыслом коренится в волевом элементе. Для прямого умысла характерно желание, а для косвенного – сознательное допущение преступных последствий (ч. 3 ст. 25). Действуя с косвенным умыслом, лицо сознательно допускает преступное последствие, но это последствие не является ни целью, ни средством ее достижения, ни этапом на пути достижения цели. Виновный в этом случае занимает пассивную позицию по отношению к последствиям, поэтому преступления с косвенным умыслом (при прочих равных условиях) принято считать менее опасными, чем преступления, совершаемые с прямым умыслом. Совершая преступление с косвенным умыслом, лицо может надеяться, что последствия почему-либо не наступят (надежда на «авось»), а также рассчитывать на какие-то обстоятельства, позволяющие предотвратить последствия.

Сознательное допущение наступления последствий представляет собой такой ход мышления, при котором субъект, не желая наступления общественно опасных последствий, тем не менее согласен на их наступление.

Безразличное отношение к последствиям мало чем отличается от сознательного их допущения. Оно характеризуется отсутствием «активных эмоциональных переживаний в связи с общественно опасными последствиями, реальная возможность наступления которых отражается опережающим сознанием виновного. В этих случаях субъект причиняет вред общественным отношениям, не задумываясь о последствиях совершаемого деяния, хотя возможность их причинения представляется ему весьма реальной».[16]

В УК РСФСР 1960 г. волевой компонент косвенного умысла характеризовался как сознательное допущение общественно опасных последствий. Однако в уголовно-правовой литературе высказывалось мнение о необходимости дополнения волевого компонента указанием и на безразличное отношение к последствиям.[17]

Некоторые ученые отождествляли эти два понятия,[18] а некоторые полагали, что эти два вида волевого отношения к последствиям «представляют собой различные оттенки одного и того же психического процесса, но первый из них шире второго, вследствие чего второй является как бы частным случаем первого».[19]

Чаще всего волевой элемент косвенного умысла заключается в сознательном допущении последствий при безразличном к ним отношении. На оба этих признака указывал и Н.С.Таганцев, который считал, что косвенный умысел имеет место в случаях, когда виновный «предвидел, что предпринятое им произведет такое нарушение,... безразлично к этому относился, допускал его наступление».[20]

Однако Уложение о наказаниях 1845 г., Уголовное уложение 1903 г., а также советские уголовные кодексы при определении косвенного умысла указывали лишь на сознательное допущение преступных последствий. Представляется, что сознательное допущение последствий и безразличное к ним отношение являются разновидностями одного понятия. Однако безразличное отношение к общественно опасным последствиям точнее отражает специфику волевого критерия.

Законодательная конструкция умысла рассчитана на такие составы преступления, которые признаются оконченными при наступлении общественно опасных последствий. В тех же случаях, когда законодатель признает оконченным преступлением совершение одного действия или бездействия, вынося возможные последствия за пределы состава преступления, законодательная формулировка умысла полностью неприменима. В этих случаях, вынося возможные последствия за пределы состава, законодатель тем самым не требует установления характера предвидения этих последствий. Следовательно, в таких случаях правоприменительные органы должны устанавливать осознанность общественной опасности совершаемого действия или бездействия и волевое отношение к деянию. При прямом умысле это волевое отношение к деянию характеризуется желанием его совершения.[21]

При совершении же преступлений, моментом окончания которых законодатель признает совершение действия или бездействия, косвенный умысел невозможен. Так, совершая оскорбление, виновный не может сознательно допускать или безразлично относиться к своему деянию, он желает его совершить.[22]

Эту позицию подтвердил и Верховный Суд РФ. «Если убийство может быть совершено как с прямым, так и с косвенным умыслом, то покушение на убийство возможно лишь с прямым умыслом, т.е. когда содеянное свидетельствовало о том, что виновный осознавал общественную опасность своих действий (бездействия), предвидел возможность или неизбежность наступления смерти другого человека и желал ее наступления, но смертельный исход не наступил по не зависящим от него обстоятельствам».[23]

Специфику законодательной конструкции отдельных составов преступлений попытался отразить УК Узбекистана. При определении умышленного преступления в ст. 21 говорится: «Преступление, окончание которого статья УК определяет моментом выполнения общественно опасного деяния, признается умышленным, если лицо, его совершившее, сознавало общественно опасный характер деяния и желало его совершить.

Преступление, окончание которого статья УК определяет моментом наступления общественно опасных последствий, может быть совершено с прямым или косвенным умыслом.

Невозможен косвенный умысел также при приготовлении и покушении, совершении действий организатора, подстрекателя, пособника».

Существуют определенные проблемы отграничения косвенного умысла от прямого по интеллектуальному моменту. Дело в том, что определяя прямой умысел, законодатель выделил две формы предвидения общественно опасных последствий: возможность и неизбежность. В определении косвенного умысла отмечается лишь возможность предвидения таких последствий.

Анализируемые изменения возродили давнюю дискуссию о возможности косвенного умысла при предвидении неизбежности наступления последствий. Еще в период действия УК РСФСР некоторые ученые утверждали, что при предвидении неизбежности наступления последствий следует всегда констатировать наличие прямого умысла, поскольку, предвидя неизбежность последствий, субъект не может их не желать. Ныне такая позиция еще более укрепляется и основывается уже на законодательной базе. Логика рассуждений ее сторонников, по-видимому, следующая. Коль скоро неизбежность наступления последствий упоминается в определении лишь прямого умысла, то при названной форме предвидения косвенный умысел исключается, он всегда будет прямым. Законодательное определение умысла в УК РФ с точки зрения формальной логики и буквального толкования закона действительно провоцирует такой вывод и неверно ориентирует как теорию уголовного права, так и судебно – следственную практику, а потому не может быть признано удачным.[24]

Искать различия между прямым и косвенным умыслом по степени предвидения – занятие малопродуктивное. Оно неизбежно заводит в область чисто философских дискуссий, ничего не дающих для практического применения уголовного закона.

Поэтому в рамках данной работы представляется нецелесообразным углубляться в столь непростой вопрос, оставим его для дискуссий специалистов, поскольку, на мой взгляд, основные различия между прямым и косвенным умыслом коренятся не в интеллектуальном, а в волевом моменте.

Неправильное разграничение преступной самонадеянности от косвенного умысла может повлечь ошибку в установлении формы вины.

Различие между ними следует проводить как по интеллектуальному элементу, так и по волевому.

Косвенный умысел имеет некоторое сходство с преступной самонадеянностью.

По предвидению можем ли мы различить косвенный умысел и преступную самонадеянность.

Предвидение, согласно теории уголовного права – это отражение в сознании тех событий, которые произойдут, должны или могут произойти в будущем.

Поэтому под предвидением общественно опасных последствий следует понимать мысленное представление виновного о том вреде, который причинит его деяние общественным отношениям, поставленным под защиту уголовного закона.

По своему интеллектуальному элементу легкомыслие имеет некоторое сходство с косвенным умыслом.

Но если при косвенном умысле виновный предвидит реальную (т.е. для данного конкретного случая) возможность наступления общественно опасных последствий, то при легкомыслии эта возможность предвидится как абстрактная: субъект предвидит, что подобного рода действия вообще могут повлечь за собой общественно опасные последствия, но полагает, что в данном конкретном случае они не наступят[25].

Предвидение абстрактно, т.е. отвлеченно от данной конкретной ситуации, возможности наступления общественно опасных последствий характеризуется тем, что виновный не сознает действительного развития причинной связи, хотя при надлежащем напряжении своих психических сил мог бы осознать это.

Он легкомысленно, несерьезно подходит к оценке тех обстоятельств, которые, по его мнению, должны предотвратить наступление преступного результата, но на самом деле оказались неспособными противодействовать его наступлению.

Если выделить интеллектуальный элемент указанных видов вины – предвидение, и сопоставить, то можно сделать вывод о том, что по законодательной формулировке мы не можем отличить косвенный умысел от самонадеянности, и ошибемся.

Потому что в словесной формулировке разницы нет, а то что стоит за этим – есть, и отличается это как черное от белого.

По характеру предвидения эти две формы сильно отличаются друг от друга.

Однако этого нет в кодексе, но это понимание есть в жизни, в здравом смысле, реальности.

И таким образом при косвенном умысле предвидение носит конкретный (реальный) характер, а при преступной самонадеянности абстрактный характер.

Следовательно, отличие от косвенного умысла, при котором лицо предвидит реальную возможность наступления общественно опасных последствий своих действий, при самонадеянности возможность наступления последствий субъект предвидит отвлеченно от конкретной ситуации, от есть абстрактно, применительно не к данной, а к другим сходным ситуациям.

Он предвидит, что подобного рода действия вообще могут повлечь за собой общественно опасные последствия, но полагает, что в данном конкретном случае они не наступят.

Основное, «главное отличие легкомыслия от косвенного умысла заключается в содержании волевого элемента. Если при косвенном умысле виновный сознательно допускает наступление общественно опасных последствий, т.е. одобрительно относится к ним, то при легкомыслии отсутствует не только желание, но и сознательное допущение этих последствий, и, наоборот, субъект стремится не допустить их наступления, относится к ним отрицательно»[26].

По волевому моменту преступное легкомыслие косвенный умысел также различаются между собой, так как у них разное волевое отношение к последствиям.

При косвенном умысле лицо безразлично относится к наступлению общественно опасных последствий, а при преступной самонадеянности сознание и воля лица не безразличны к возможным последствиям совершаемого им деяния, а направлены на их предотвращение.

При этом субъект рассчитывает на конкретные, реально существующие обстоятельства, способные противодействовать наступлению преступного результата, например, на свою силу, ловкость, умение, опыт, мастерство, на действия других лиц, сил природы, машин и механизмов, а также на другие определенные обстоятельства.

Но расчет оказывается неосновательным, легкомысленным, в результате чего преступного результата избежать не удается.

Так например, «Ж. управлял легковым автомобилем в сильной степени опьянения, не имел прав на управление транспортными средствами: по пути следования неоднократно грубо нарушал правила дорожного движения, в результате чего сбил одного пешехода, через некоторое время – другого, а затем автомашина столкнулась со встречной и ударилась о столб электросети. Нескольким гражданам были причинены тяжкие и иные телесные повреждения и нанесен существенный материальный ущерб. Суд счел указанное деяние совершенное по неосторожности в форме преступной самонадеянности»[27].

В данном примере суд не исследовал всесторонне все обстоятельства, относящиеся к субъективной стороне преступления, в частности о возможности его совершения с косвенным умыслом, когда лицо не желает причинить общественно опасные последствия, но предвидит и допускает возможность их наступления.

Отсутствие желания свидетельствует о безразличном отношении лица к последствиям своего деяния, но оно сознательно допускает их наступления.

По данному делу суд первой инстанции не исследовал вопроса о том, что С. был уверен в невозможности наступления общественно опасных последствий, и не обосновал своего вывода об этом.

Вышестоящая инстанция обоснованно отметила приговор суда ввиду неисследованности обстоятельств, относящихся к установлению формы вины.

Следовательно, правильное установление формы и вида вины необходимо для квалификации содеянного, определение степени вины при индивидуализации наказания, установления круга обстоятельств, подлежащих доказательству, надлежащего воспитательного воздействия приговора на осужденного и иных лиц.

При преступном легкомыслии в отличие от косвенного умысла сознание и воля лица не безразличны к возможным отрицательным последствиям своего деяния, а направлены на их предотвращение.

Закон характеризует волевое содержание легкомыслия не только как надежду, а именно как расчет на предотвращение общественно опасных последствий.

При этом виновный рассчитывает на конкретные, реальные обстоятельства, способные, по его мнению, противодействовать наступлению преступного результата: на собственные личные качества, на действия других лиц, механизмов, а также на иные обстоятельства, значение которых он оценивает неправильно, вследствие чего расчет на предотвращение преступного результата оказывается неосновательным, самонадеянным, не имеющим достаточных к тому оснований.

Расчет, хотя и необоснованный, самонадеянный, на конкретные факторы, способные, по мнению виновного, предотвратить наступление общественно опасных последствий, существенно отличает преступное легкомыслие от косвенного умысла, при котором такой расчет отсутствует, хотя и возможна ни на чем не основанная надежда, что вредные последствия не наступят.

Прямой и косвенный умысел – это разновидности одной и той же формы вины, поэтому между ними много общего.

Интеллекту­альный элемент обоих видов умысла характеризуется осознанием общественной опасности совершаемого деяния и предвидением его общественно опасных последствий.

Общим для волевого элемента прямого и косвенного умысла является положительное, одоб­рительное отношение к наступлению предвидимых общественно опасных последствий.

Тем не менее речь идет о различных видах умысла, каждый из которых имеет свои особенности.

Деяние признается совершенным невиновно, если лицо, его совершившее, не осознавало и по обстоятельствам дела не могло осознавать общественной опасности своих действий (бездействия) либо не предвидело возможности наступления общественно опасных последствий и по обстоятельствам дела не должно было или не могло их предвидеть (ч. 1 ст.28 УК РФ).

Как видим, косвенный умысел отличается от казуса как волевым, так и интеллектуальным моментом.

Используя разделительный союз «либо», законодатель в ч. 1 ст. 28 УК тем самым установил четыре возможных варианта невиновного причинения вреда:

1) лицо не осознавало общественной опасности своего деяния и по обстоятельствам дела не могло ее осознавать;

2) лицо не предвидело возможности наступления общественно опасных последствий и по обстоятельствам дела не должно было и не могло их предвидеть;

3) лицо не предвидело возможности наступления таких последствий, не могло их предвидеть, хотя и должно было;

4) лицо не предвидело возможности наступления общественно опасных последствий, однако могло их предвидеть, хотя и не должно было этого делать.

В уголовно-правовой литературе высказывалось мнение, что случай является особой формой психического отношения лица к своим деяниям и наступившим от них результатам.[28]

Такое же мнение поддерживается некоторыми учеными и в настоящее время. Так, в одном из учебников по уголовному праву утверждается, что случайное причинение вреда «представляет собой самостоятельный вид психического отношения к общественно опасным последствиям».[29]

Представляется более правильным мнение ученых, полагающих, что «случай (казус) в отличие от вины следует считать не психическим отношением лица к содеянному (его не существует), а особым психическим состоянием лица, действующего (или бездействующего) в той или иной обстановке, исключающим общественную опасность содеянного им».[30] При ином решении данного вопроса невиновное причинение вреда сливалось бы с неосторожной виной в виде небрежности, и тогда за случай должна была бы наступать уголовная ответственность на общих основаниях.

Заключение

Таким образом, привлекая к ответственности за совершение соответствующего умышленного преступления, необходимо доказать, что все обстоятельства, имеющие юридическое значение, т.е. являющиеся элементом состава преступления (основного или квалифицированного), относящиеся к характеристике объекта и предмета преступления, объективной стороны преступления, осознавались виновным. Исключение представляют преступления, совершенные с двумя формами вины

Закон проводит разграничение между прямым и косвенным умыслами по интеллектуальному элементу (характеру предвидения общественно опасных последствий) и по волевому элементу (отношению к предвидимым общественно опасным последствиям).

Лицо, действующее с косвенным умыслом, предвидит только лишь реальную возможность наступления общественно опасных последствий как результат своего действия или бездействия, понимая, однако, что эти последствия могут и не наступить. В случае совершения преступления с прямым умыслом виновный предвидит не только реальную возможность наступления общественно опасных последствий, но и очень часто, неизбежность наступления таких последствий. Следовательно, предвидение неизбежности наступления последствий, т.е. однозначной причинной связи между деянием и последствием, возможно только при преступлении с прямым умыслом.

При косвенном умысле лицо, предвидя реальную возможность причинения своим деянием каких-либо общественно опасных последствий, вовсе не хочет, чтобы они наступили. Они (данные последствия) – не цель его действия (бездействия). Целью деятельности виновного в этом случае является какой-то иной результат, возможно, даже и не общественно опасный, но, стремясь к его достижению, лицо выбирает опасный способ, понимает более или менее определенно, что могут наступить соответствующие общественно опасные последствия, и соглашается с этим, т.е. сознательно допускает эти последствия либо (как уточнено в ч. 3 комментируемой статьи) относится к ним безразлично.

Практическое значение разграничения прямого и косвенного умыслов проявляется прежде всего при решении вопросов об ответственности за неоконченное преступление. Готовиться к совершению преступления (ч. 1 ст. 30 УК) и покушаться на преступление (ч. 3 ст. 30 УК) можно лишь, имея прямой умысел. Так, если убийство (ст. 105 – 107 УК) может быть совершено как с прямым, так и с косвенным умыслом, то покушение на убийство возможно лишь с прямым умыслом, т.е. когда действия виновного свидетельствовали о том, что он осознавал общественную опасность своих действий (бездействия), предвидел наступление смерти, желал этого, но смертельный исход не наступил в силу обстоятельств, от него не зависящих (п. 2 Постановления Пленума ВС РФ от 27.01.99 № 1[31]).

Если виновный действовал с косвенным умыслом, но общественно опасное последствие, возможность которого он предвидел, но наступления не желал, а лишь сознательно допускал либо относился безразлично, не наступило, он будет нести ответственность только за фактически содеянное, но не за покушение на не желаемое им последствие.

Органы следствия и суд, решая вопрос о виде и направленности умысла, должны исходить из совокупности всех обстоятельств содеянного. В частности, при установлении содержания и направленности умысла, что необходимо для разграничения преступлений против жизни и преступлений против здоровья, Пленум ВС РФ рекомендует обращать внимание на способ и орудие преступления, количество, характер и локализацию телесных повреждений (например, ранения жизненно важных органов человека), а также предшествующее преступлению и последующее поведение виновного и потерпевшего, их взаимоотношения (п. 3 Постановления Пленума ВС РФ от 27.01.99 № 1).    

Задача 1

В данном случае по отношению к смерти Леонова преступники действовали легкомысленно. Они предвидели возможность наступления общественно опасных последствий своих действий (бездействия) но без достаточных к тому оснований самонадеянно рассчитывало на предотвращение этих последствий.

Совершая преступление с преступным легкомыслием, виновный рассчитывает на конкретные обстоятельства, а не на "авось", не на случайные стечения обстоятельств, которые якобы смогут, по мнению виновного, противодействовать преступному результату. Обстоятельства, на которые рассчитывает субъект при преступном легкомыслии, могут быть самыми разнообразными. В данном случае преступники действительно рассчитывали на действия других лиц, которые однако, они недооценили, без достаточных к тому оснований самонадеянно рассчитывали на предотвращение этих последствий.

При косвенном умысле виновный предвидит большую вероятность наступления преступных последствий, а при легкомыслии - виновный предвидит наступление этих последствий в меньшей степени. При умысле субъект предвидит конкретные последствия, а при легкомыслии эти последствия предстают в общей форме. Однако при легкомыслии виновный предвидит реальную возможность наступления преступных последствий, а не абстрактную. В нашем случае преступники предвидели реальную возможность смерти Леонова от переохлаждения (а не абстрактный вред здоровью).

Вообще, если говорить о квалификации их действий, то они причинили смерть по неосторожности (ст. 109 УК РФ), однако при этом еще и умышленно оставили Леонова в опасности (ст. 125 УК РФ).

Задача 2

В данном случае преступники действовали умышленно. Скорее всего, вид умысла – косвенный (по отношению к последствиям в виде причинения именно тяжкого вреда здоровью). Преступники, несомненно предвидели неизбежность причинения абстрактного вреда здоровью (то есть, возможно, они полагали что вред не будет тяжким), однако это означает, что они предвидели возможность причинения именно тяжкого вреда (неконкретизированный умысел).

По волевому моменту,  по отношению к последствиям в виде причинения именно тяжкого вреда здоровью, действия преступников характеризуются сознательным допущением или безразличным отношением, то есть они допускали как возможность легкого вреда, так и тяжкого.

Список используемой литературы

1.     Конституция Российской Федерации (с изм. от 14.10.2005) // РГ от 25.12.1993, № 237, СЗ РФ от 17.10.2005, № 42, ст. 4212.

2.     Уголовный Кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 № 63-ФЗ (ред. от 21.07.2005) // СЗ РФ от 17.06.1996, № 25, ст. 2954, СЗ РФ от 25.07.2005, № 30 (ч. 1), ст. 3104.

3.     Постановление Пленума Верховного Суда РФ «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)» от 27.01.1999 № 1 // Бюллетень Верховного Суда РФ. – 1999. – № 3.

4.     Обзор кассационной практики Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации за 2003 год от 05.08.2004 // Бюллетень Верховного Суда РФ. – 2004. – № 9.

5.     Постановление Президиума Верховного Суда РФ от 13 мая 1998 г. // Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. – 1998. – № 12.

6.     Гаухман Л.Д. Проблемы уголовно-правовой борьбы с насильственными преступлениями в СССР. – Саратов, 1981.

7.     Горбуза А., Сухарев Е. О вменении при умышленной вине обстоятельств, допущенных по неосторожности. – М.: Советская юстиция, 1982. - № 18.

8.     Дагель П.С. Неосторожность. Уголовно-правовые и криминологические проблемы. – М.: Юридическая литература, 1977.

9.     Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации. Особенная часть / Под общей редакцией Ю. Скуратова и В. Лебедева. – М.: ИНФРА-М-НОРМА, – 2000.

10.  Загородников Н.И. Преступления против жизни по советскому уголовному праву. – М.: Госюриздат, 1961.

11.  Кириченко В.Ф. Значение ошибки по советскому уголовному праву. – М., 1952.

12.  Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Отв. ред. В. И. Радченко; Науч. ред. А. С. Михлин. – М., – 2000.

13.  Комментарий к Уголовному кодексу РФ. – М.: Вердикт, 1996.

14.  Комментарий к Уголовному Кодексу Российской Федерации (постатейный) // Под ред. В. М. Лебедева. – М.: Издательство «Юрайт», 2004.

15.  Курс советского уголовного права. Общая часть. – Т. 1. – Л.: Изд-во ЛГУ.

16.  Макашвили В.Г. Волевой и интеллектуальный элементы умысла // Сов. государство и право. – 1966. – № 7.

17.  Наумов А.В. Российское уголовное право. Общая часть. Курс лекций. – М.: БЕК, 1997.

18.  Питецкий В. Сужение понятия косвенного умысла влечет ужесточение уголовной репрессии // Российская юстиция. – 1999. – № 5.

19.  Российское уголовное право. Общая часть // Под ред. В.Н.Кудрявцева и А.В.Наумова. – М.: Спарк, 1997.

20.  Таганцев Н.С. Русское уголовное право. Лекции. Часть Общая. Т. 1. – М.: Наука, 1994.

21.  Уголовное право. Общая часть / Отв. Ред. И. Я. Козаченко, З. А. Незнамова. – М., 2002.

22.  Уголовное право. Общая часть: Учебник  / Под ред. В. Н. Петрашева. – М., 2004.

23.  Уголовное право. Общая часть. – М.: Изд-во МГУ, 1993.

24.  Уголовное право Российской Федерации. Общая часть: Учебник / Под ред. А. И. Марцева. – Омск, 2003.

25. Уголовное право: Общая часть: Учебник / Под ред. Н. И. Ветрова, Ю. И. Ляпунова. – М., 2003.

[1] Конституция Российской Федерации (с изм. от 14.10.2005) // РГ от 25.12.1993, № 237, СЗ РФ от 17.10.2005, № 42, ст. 4212.

[2] Уголовный Кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 № 63-ФЗ (ред. от 21.07.2005) // СЗ РФ от 17.06.1996, № 25, ст. 2954, СЗ РФ от 25.07.2005, № 30 (ч. 1), ст. 3104.

[3] Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации. Общая часть / Под общей редакцией Ю. Скуратова и В. Лебедева. – М.: ИНФРА-М-НОРМА, – 2000. – С. 89.

[4] Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Отв. ред. В. И. Радченко; Науч. ред. А. С. Михлин. – М., – 2000. – С. 84.

[5] В дореволюционной уголовно-правовой доктрине его называли «непрямой умысел». Другое название косвенного умысла, встречающееся в юридической литературе, – эвентуальный умысел (от лат. слова eve№tual).

[6] Постановление Президиума Верховного Суда РФ от 13 мая 1998 г. // Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. – 1998. – № 12.

[7] Уголовное право. Общая часть / Отв. Ред. И. Я. Козаченко, З. А. Незнамова. – М., 2002. – С. 76.

[8] Уголовное право. Общая часть: Учебник  / Под ред. В. Н. Петрашева. – М., 2004. – С. 85.

[9] См.: Уголовное право. Общая часть. – М.: Изд-во МГУ, 1993. – С. 161.

[10] Уложение о наказаниях 1845 г. в п. 5 различало в умысле две степени:

[11] В уголовно-правовой литературе приводились данные о том, что с внезапно возникшим умыслом совершается большинство преступлений. См.: Гаухман Л.Д. Проблемы уголовно-правовой борьбы с насильственными преступлениями в СССР. – Саратов, 1981. – С. 119 – 120.

[12] В уголовно-правовой литературе этот подвид умысла называют также определенным и неопределенным. См., например: Комментарий к Уголовному кодексу РФ. – М.: Вердикт, 1996. – С. 37.

[13] Уголовное право Российской Федерации. Общая часть: Учебник / Под ред. А. И. Марцева. – Омск, 2003. – С. 81.

[14] Комментарий к Уголовному Кодексу Российской Федерации (постатейный) // Под ред. В. М. Лебедева. – М.: Издательство «Юрайт», 2004. – С. 62.

[15] Уголовное право: Общая часть: Учебник / Под ред. Н. И. Ветрова, Ю. И. Ляпунова. – М., 2003. – С. 74.

[16] Российское уголовное право. Общая часть // Под ред. В.Н.Кудрявцева и А.В.Наумова. – М.: Спарк, 1997. – С. 142.

[17] См., например: Макашвили В.Г. Волевой и интеллектуальный элементы умысла // Сов. государство и право. – 1966. – № 7. – С. 108 – 109.

[18] См., например: Загородников Н.И. Преступления против жизни по советскому уголовному праву. – М.: Госюриздат, 1961. – С. 70.

[19] Курс советского уголовного права. Общая часть. – Т. 1. – Л.: Изд-во ЛГУ, 1968. – С. 418.

[20]  Таганцев Н.С. Русское уголовное право. Лекции. Часть Общая. Т. 1. – М.: Наука, 1994. – С. 244.

[21] См.: Российское уголовное право. Общая часть / Под ред. В.Н.Кудрявцева и А.В.Наумова. – М.: Спарк, 1997. – С. 138.

[22] См., например: Комментарий к Уголовному кодексу РФ. – М.: Вердикт, 1996. – С. 37.

[23] Обзор кассационной практики Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации за 2003 год от 05.08.2004 // Бюллетень Верховного Суда РФ. – 2004. – № 9.

[24] Питецкий В. Сужение понятия косвенного умысла влечет ужесточение уголовной репрессии // Российская юстиция. – 1999. – № 5.

[25] Горбуза А., Сухарев Е. О вменении при умышленной вине обстоятельств, допущенных по неосторожности. – М.: Советская юстиция, 1982. -№ 18. – С. 34.

[26] БВС СССР, 1989, № 7. С. 62.

[27] Дагель П.С. Неосторожность. Уголовно-правовые и криминологические проблемы. – М.: Юридическая литература, 1977. –с.82.

[28] См.: Кириченко В.Ф. Значение ошибки по советскому уголовному праву. – М., 1952. – С. 78.

[29] Российское уголовное право. Общая часть. – М.: Спарк, 1997. – С. 151.

[30] Наумов А.В. Российское уголовное право. Общая часть. Курс лекций. – М.: БЕК, 1997. – С. 225.

[31] Постановление Пленума Верховного Суда РФ «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)» от 27.01.1999 № 1 // Бюллетень Верховного Суда РФ. – 1999. – № 3.