Виды соучастников

МИНИСТЕРСТВО ОБЩЕГО И ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ РФ

ИВАНОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

ЮРИДИЧЕСКИЙ ФАКУЛЬТЕТ

КАФЕДРА УГОЛОВНОГО ПРАВА

КУРСОВАЯ РАБОТА

ПО ДИСЦИПЛИНЕ:

«УГОЛОВНОЕ ПРАВО»

НА ТЕМУ :

«ВИДЫ СОУЧАСТНИКОВ»

ВЫПОЛНИЛ:   СТУДЕНТ ВТОРОГО ГОДА

                             ОБУЧЕНИЯ ЗАОЧНОГО

                             КОММЕРЧЕСКОГО ОТДЕЛЕНИЯ

                             ЕГОРОВ Д.Ю.

ИВАНОВО 2001

СОДЕРЖАНИЕ.

1. ВВЕДЕНИЕ.. 3

2. ОБЩЕЕ ПОНЯТИЕ И ПРИЗНАКИ СОУЧАСТИЯ.. 5

3. КРИТЕРИИ ВЫДЕЛЕНИЯ ВИДОВ СОУЧАСТИЯ И ВИДОВ СОУЧАСТНИКОВ.  11

4. ВИДЫ СОУЧАСТНИКОВ.. 20

4.1. ИСПОЛНИТЕЛЬ.. 20

4.2. ОРГАНИЗАТОР.. 23

4.3. ПОДСТРЕКАТЕЛЬ.. 27

4.4. ПОСОБНИК.. 29

5. ЗАКЛЮЧЕНИЕ.. 31

6. ЗАДАЧА 1.. 33

7. ЗАДАЧА 2.. 36

8. ЗАДАЧА 3.. 38

9. СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ:. 41

1. ВВЕДЕНИЕ.

Институт соучастия в преступлении является одним из самых важных и сложных в теории уголовного права. Изучение преступности как социального явления показывает , что в большинстве случаев наиболее опасные посягательства совершаются не в одиночку, а путем объединения усилий нескольких лиц, сообща ставших на путь нарушения закона. Более 40 % всех преступлений и до 80–90 % имущественных преступлений совершается двумя или большим количеством лиц. Поэтому вопрос об уголовной ответственности соучастников имеет большое практическое значение. Правильное его решение , с одной стороны, позволяет обезвредить всех тех, кто принимал участие в совершении преступлений, а с другой избежать необоснованного привлечения к ответственности лиц фактически преступления не совершивших, но ошибочно рассматриваемых как соучастники.

В то же время уголовная ответственность соучастников одна из наиболее сложных проблем в науке уголовного права, еще в 1902 году видный русский ученый профессор Н. С. Таганцев писал, что учение о соучастии находится в хаотическом состоянии и является одним из наиболее запутанных учений в теории преступления. Здесь тесно переплетаются вопросы общих оснований уголовной ответственности, вины, причинной связи и т. д.[1]

Более чем через 80 лет профессор Ф. Г. Бурчак констатирует, что вопрос о понятии соучастия, несмотря на многочисленную литературу, относится к числу спорных. Почти каждый автор, касавшийся проблемы соучастия, предлагал свое, пусть немного да отличающееся от других определение соучастия [2]. Таким образом, на протяжении многих лет соучастию в преступлении уделялось большое внимание в науке уголовного права, однако и до настоящего времени вопрос о понятии соучастия нельзя назвать окончательно решенным.

Настоящая работа представляет собой описание и анализ действующего законодательства Российской Федерации, определяющего нормы о соучастии. В задачи работы входит:

- изучение взглядов известных ученых–юристов на понятие соучастия , виды и формы соучастия, виды соучастников преступления;

- определение критериев выделения видов соучастия и видов соучастников;

- определение роли соучастников в совершении преступления и их ответственности.

Основными источниками сведений, необходимых для выполнения данной работы, являются Уголовный Кодекс Российской Федерации 1996 г., а также работы отечественных ученых – юристов Бурчака Ф.Г., Ковалева М.И., Тельнова П.Ф., Трайнина А.Н. и других.

2. ОБЩЕЕ ПОНЯТИЕ И ПРИЗНАКИ СОУЧАСТИЯ.

Нормы о соучастии сосредоточены в главе 7 УК РФ (ст. 32—36). В ст. 32 дается научно–практическое определение самого понятия соучастия в преступлении. В нем сформули­рованы основные признаки соучастия, которые отражают принятую в России концепцию, выработанную русскими уче­ными-правоведами (Таганцев и др.) еще во второй половине XIX столетия. Это определение звучит так: «Соучастием в преступле­нии признается умышленное совместное участие двух или более лиц в совершении умышленного преступления».

Существует несколько взглядов на саму юридическую природу института соучастия. Основные позиции, которые их разделяют, можно свести к двум основополагающим:

1) признания акцессорного (несамостоятельного, придаточного) характера соучастия;

2) признание соучастия как самостоятельной формы преступной деятельности.

В пределах каждой из этих конструкций существует целый ряд оттенков и течений, но все авторы сходятся в том, что основным вопросом института соучастия является вопрос о том, следует ли при конструировании этого института исходить из признания его акцессорного характера или из признания соучастия как самостоятельной формы преступного действия и поэтому данным вопросом следует заниматься до решения конкретных проблем. Основополагающим принципом отечественного уголовного права является индивидуальная ответственность лица за совершенное деяние, содержащее состав преступления. Применительно к институту соучастия это означает, что основания ответственности каждого соучастника лежат не в действиях исполнителя, а в действиях совершенным им лично. Устанавливая в Общей части наказуемость действий организаторов, подстрекателей и пособников, законодатель тем самым , при наличии определенных объективных и субъективных условий, приравнивает эти действия к действиям исполнителей. Таким образом, российское уголовное право стоит на позициях самостоятельной ответственности соучастников. Акцессорная теория признавалась советскими учеными, по политическим мотивам , буржуазной. Считается также, что эта теория не исключает ответственности за чужую вину, так как не придает деятельности всех соучастников, кроме исполнителя, самостоятельного значения.

 Однако, как уже говорилось ранее, рассматриваемые теории имеют множество оттенков. Так, М. И. Ковалев, построивший свою работу «Соучастие в преступлении» на концепции акцессорности соучастия, пишет: «Собственно говоря, то, что мы называем акцессорной природой соучастия, не составляет чего-то органически целого. Буржуазной науке известны многие виды акцессорности:

 а) строгая акцессорность, когда и наказание и освобождение от наказания подчинено исполнителю преступления;

 б) логическая акцессорность, которая предполагает, что наказание за соучастие должно быть определено лишь в пределах санкции, установленное законом за главное деяние;

 в) акцессорность по наказанию, то есть требование, чтобы степень наказуемости соучастников определялась по степени наказуемости исполнителя;

 г) акцессорность по степени завершенности деяния;

 д) лимитированная акцессорность, сущность которой сводится к тому, что наказуемость соучастия должна быть связана с совершением противоправного деяния не более, чем при помощи какой-либо формы вины» [3].

Основными выводами принципа акцессорности соучастия являются то, что соучастник может нести ответственность за свои действия лишь при наличии наказуемого действия исполнителя, и то, что наказуемость соучастника определяется той статьей Уголовного кодекса, которая предусматривает действия исполнителя. Первое по сути дела означает, что акцессорная теория в ее крайнем выражении оставляла за пределами наказуемости ряд действий организаторов, подстрекателей и пособников. Поэтому, чтобы в какой-то мере смягчить это положение, впоследствии она была дополнена учением о посредственном исполнении преступления.

Сам М. И. Ковалев считает, что «советское уголовное право стоит на признании логической акцессорности, которая более всего соответствует подлинной природе соучастия в преступлении» [4]. При этом он делает следующий вывод: состав преступления выполняется непосредственным исполнителем, остальными же соучастниками сам состав преступления не выполняется, и их действия лежат за пределами состава. Именно эти выводы сторонников акцессорной природы соучастия считаются неприемлемыми.

Однако не все в теории акцессорности соучастия отвергается большинством отечественных ученых. Ф. Г. Бурчак считает, что «можно говорить об акцессорности соучастия, если под ней понимать зависимость организатора, подстрекателя и пособника от степени осуществления исполнителем преступного намерения» [5]. Подстрекателя нельзя привлечь за подстрекательство к законченному убийству, если исполнитель не пошел дальше приготовления к нему. В этом плане и организатор, и подстрекатель, и пособник зависят от фактически выполненного исполнителем в объеме вменения. Так, если понимать под акцессорностью положение о том, что действия соучастников находят свое выражение в преступном деянии, предусмотренном нормой Особенной части, лишь через волевое деяние исполнителя, то это положение не должно вызывать никаких возражений и вряд ли может быть оспорено.

Из законодательного определения соучастия, следуя принятому в теории уголовного права методу разделения объективного и субъективного, выделяют две группы признаков соучастия:

§         объективные;

§         субъективные.

Соучастие прежде всего предполагает участие нескольких (двух и более) лиц в совершении преступления. При этом необходимо иметь в виду, что эти лица должны обладать признаками субъекта преступления: возрастом (статья 20 УК) и вменяемостью (статья 21 УК). В теории уголовного права, делая акцент на количественной характеристике этого признака, его относят традиционно к числу объективных признаков соучастия в преступлении.

Другим объективным признаком соучастия является «совместность участия» двух или более лиц в совершении преступления.

С позиций уголовного закона (ст. 14 и ст. ст. 32, 33 УК) участие лица в преступлении может означать только образ преступного поведения, выражающегося в двух его внешних, то есть объективирующихся вовне, формах (действии или бездействии). В то же время и совместность участия в теории уголовного права обоснованно рассматривается в качестве своеобразного причиняющего фактора. Этими моментами объясняется, почему деяние лица, причинная связь и последствие в рамках учения о составе преступления относятся к объективной его стороне, несмотря на присутствие в деянии (действии или бездействии) лица субъективных признаков осознанности и волимости. Из сказанного также следует, что принципиальная характеристика деяния соучастника независимо от его видовой принадлежности аналогична деянию индивидуально действующего лица (за изъятием особенностей в образе преступного поведения и в способе воздействия на объект охраны, имеющих место при соучастии в преступлении). Однако эти и другие особенности поведения соучастников преступления не препятствуют рассмотрению признака «совместности участия» целиком в плоскости объективной, то есть как объективного признака соучастия.

Иногда в теории уголовного права выделяется также третий объективный признак соучастия: участие двух и более лиц в совершении «одного и того же преступления». Параметрами (признаками) единства преступления называются: единство объекта преступления, единство формы вины, единство посягательства в его первооснове. [6]

При характеристике объективной стороны соучастия в преступлении неизбежно возникает вопрос о причинной связи. Поскольку между преступной деятельностью соучастника и наступившим преступным результатом лежит сознательная и волевая деятельность исполнителя, вопрос о причинной связи в сфере действия института соучастия приобретает свои особенности. Причинная зависимость между деянием каждого соучастника и общим для соучастия преступным результатом характерный показатель совместности совершения преступления. Правильно квалифицировать слитые воедино общественно опасные действия двух и более лиц, установить пределы ответственности каждого соучастника невозможно без определения границ соучастия, без выяснения тех объективных и субъективных пределов, где кончается совместная преступная деятельность. Причинность позволяет ограничить ответственность соучастников пределами фактически причиняемых ими общественно опасных последствий. Наступивший преступный результат может в различной степени обусловливаться действиями каждого из соучастников. На это прямо указывает уголовный закон, устанавливая, что ответственность соучастников определяется степенью фактического участия в совершении преступления (часть 1 статьи 34 УК РФ).

Общепринята считается точка зрения, указывающая, что при совместном совершении преступления усилия двух и более лиц сливаются в единое действующее начало, и, следовательно, здесь не может быть одного причинителя преступного результата. Деяния любого из соучастников, взятые в отдельности, не влекут наступления общего вреда, а возникающий при соучастии преступный результат не поддается расчленению на самостоятельные доли по количеству соучастников, он является общим и неделимым в виду совместности его причинения.

 Еще больше затруднений вызывает вопрос о причинной связи в делах, где имеет место соучастие с распределением ролей. Проще всего обстоит дело с пособником. Его действия в соответствии с вышесказанным создают условия, облегчающие деятельность исполнителя и приводящие вместе с действиями последнего к одному последствию. Однако подстрекатель и интеллектуальный пособник непосредственно действий, причиняющих результат или содействующих причинению результата, не выполняют. Их деятельность сводится к воздействию на психику исполнителя. Отсюда возникает вопрос: существует ли вообще причинная связь между действиями интеллектуального соучастника и наступившим результатом. Ведь исполнитель, обладая сознанием и волей, не является простым орудием в руках интеллектуального соучастника, которое может быть приравнено к силам неживой природы или к действиям невменяемого лица.

 Отечественное уголовное право исходит из того, что лицо , создающее в других мотивы, обусловливающие их волю, их решение и, наконец, их поведение, тем самым причинно связано с этим поведением, а через него и с последствиями, явившимися результатом этого поведения. Тем самым он включается в общую цепь причинности, развиваемую далее исполнителем. В отличие от подстрекателя интеллектуальный пособник не создает у исполнителя решимости совершить преступление. Его функция уже: он укрепляет возникшую у исполнителя решимость совершить преступление, либо усиливая мотивы, влекущие к нему, либо ослабляя противодействующие мотивы. Тем самым интеллектуальный пособник облегчает непосредственный переход от принятого решения к действию. Отсюда вполне ясна причинная связь между деятельностью интеллектуального пособника и действиями исполнителя, а следовательно, и его причинная связь с наступившем в результате этих действий последствием.

Однако тремя названными объективными признаками не исчерпывается содержание понятия «соучастие в преступлении». Не менее важное значение для отграничения этой формы проявления преступного поведения от смежных форм индивидуально совершаемых преступлений (прикосновенности к преступлению, так называемого посредственного исполнения преступления, простого стечения нескольких лиц при совершении преступления) имеют субъективные признаки соучастия в преступлении.

По прямому указанию закона (ст. 32 УК) соучастие в преступлении — умышленное совместное участие двух или более лиц в совершении преступления.  Умышленное совместное участие, исходя из содержания умысла в ст. 25 УК, означает:

§         осознание каждым соучастником общественно опасного характера своего собственного поведения и общественно опасного характера поведения других соучастников (по меньшей мере одного из них) плюс осознание объективной взаимосвязи своего поведения с поведением других соучастников (по меньшей мере одного);

§         предвидение преступного результата от соединенных усилий;

§         желание или сознательное допущение того, что этот результат будет достигнут именно путем сложения усилий всех соучастников или, по меньшей мере, усилий двух из них.

Из этого следует, что первые два положения составляют своеобразие интеллектуального элемента умысла при соучастии в преступлении. В теории уголовного права и практике применения норм о соучастии в преступлении он получил наименование взаимной осведомленности соучастников (по меньшей мере двух из них) о преступном характере их поведения и взаимосвязанности последнего. Третье же положение отражает специфику волевого элемента умысла при соучастии. В теории и практике уголовного права он получил наименование согласованности волеизъявлений соучастников (по меньшей мере двух из них) в отношении общего для них преступного результата. При этом согласованностью волеизъявлений охватывается также и само сложение усилий, и их координация в направлении достижения общего и единого для всех (по меньшей мере двух) соучастников преступного результата.

Названные два субъективных признака соучастия в преступлении, то есть взаимная осведомленность и согласованность в указанном понимании, непосредственно и однозначно вытекают из закона (статьи 25, 32 УК) и предопределяются своеобразием причиняющего фактора при каждой конкретной форме проявления такой преступной деятельности. Это в полной мере согласуется с взаимоотношением философских категорий объективного и субъективного, а также с взаимоотношением уголовно-правовых понятий деяния и виновного отношений к нему (статьи 14,25,32 УК)

3. КРИТЕРИИ ВЫДЕЛЕНИЯ ВИДОВ СОУЧАСТИЯ И ВИДОВ СОУЧАСТНИКОВ.

Разграничение соучастия в широком смысле, как родового понятия, охватывающего все случаи совместного участия двух и более или большего числа лиц в совершении преступления, и соучастия в узком смысле, как специального института Общей части, призванного урегулировать вопрос об уголовной ответственности лиц, которые, совершая действия , прямо не предусмотренные статьями Особенной части, обусловливают наступление преступного результата, неразрывно связано с делением соучастия на формы.

Необходимо четко определить, что является объектом классификации и , исходя из этого, установить тот признак, который позволит четко размежевать отдельные разновидности соучастия как родового понятия, то есть определить основание деления.

Любая , в том числе и общественно опасная, совместная деятельность может характеризоваться различными признаками. По каждому из этих признаков (независимо от того относятся ли они к объективной или к субъективной сфере человеческого) можно провести, придерживаясь законов логики, более или менее четкое деление. Можно также подразделить и совместную общественно опасную деятельность нескольких лиц, образующую соучастие. Однако для того, чтобы деление являлось классификацией по формам, необходимо в основание такого деления положить коренной, наиболее существенный признак. П. Ф. Тельнов в своей работе пишет: «Форма соучастия - это его внешняя сторона, раскрывающая способ взаимодействия виновных, показывающая, каким образом умышленные деяния двух или более лиц сливаются в единое преступление» [7].

В уголовном законодательстве России не было, и пока нет исчерпывающего решения вопроса о формах (видах) соучастия в преступлении. Не используется в нем и само понятие «форма соучастия», как и понятие «вид соучастия».

В специальной и учебной литературе о соучастии в преступлении варианты классификации соучастия в преступлении весьма многообразны, что обусловлено в основном различием в критериях деления соучастия в преступлении на формы или виды. Нередко то, что в одном месте обозначается понятием «форма соучастия», в другом месте обозначается как «вид соучастия» в преступлении.

Все суждения юристов по данному вопросу можно свести к двум основным точкам зрения. Сторонники одной из них предлагают различать соучастие без предварительного соглашения и соучастие с предварительным соглашением. В понимании последней формы они расходятся : одни включают в нее организованную группу и преступное сообщество (Пионтковский), другие считают эти разновидности самостоятельными формами соучастия (Трайнин, Гришаев, Кригер). Приверженцы второй точки зрения признают формами соучастия совиновничество, соучастие в тесном смысле слова (или соучастие с исполнением различных ролей) и преступное сообщество (Бурчак, Ковалев).

Специалисты, высказывающиеся за первый прием подразделения форм соучастия, называют несколько различающиеся критерии классификации (степень субъективной связи, согласованности, сплоченности), но в конечном итоге приходят к сходному решению: все они различают формы совместных деяний главным образом по субъективным элементам, по наличию или отсутствию предварительного соглашения между виновными. Подразделение форм соучастия на совиновничество, соучастие в тесном смысле слова и преступное сообщество проводится главным образом по объективным элементам преступлений. Оно опирается на выявленные практикой типичные внешние особенности различных случаев соучастия и позволяет отразить их в классификации преступлений.

А. Н. Трайнин выделял следующие три формы соучастия: без предварительного сговора (простое соучастие), с предварительным соглашением и соучастие особого рода. В основу приведенной классификации автор положил характер и степень субъективной связанности соучастия, а назначение таковой он усматривал в установлении различной социальной опасности каждой из форм соучастия. Потом он дополнил данную им классификацию четвертой формой –– организованной группой. [8]

На аналогичной позиции стоят П. И. Гришаев и Г. А. Кригер. По их мнению, классификация соучастия на формы имеет своей целью показать степень соорганизованности преступников и соразмерить опасность отдельных случаев совместной преступной деятельности в целом. Эти ученые, как и А. Н. Трайнин, называют четыре формы соучастия: соучастие без предварительного сговора, соучастие с предварительным сговором, организованную группу и соучастие особого рода преступную организацию. Кроме того , они подразделяют соучастие на виды, кладя в основу этого деления характер преступной деятельности соучастников. По этому критерию все случаи соучастия П. И. Гришаев и Г. А. Кригер подразделяют на два: простое соучастие ( соисполнительство) и сложное соучастие ( соучастие с распределением ролей). [9]

А. А. Пионтковский соучастие как родовое понятие подразделяет на соучастие без предварительного соглашения и соучастие с предварительным соглашением, которое в свою очередь может быть простым соучастием, организованной группой и преступной организацией или бандой. В свою очередь, все эти формы соучастия, по А. А. Пионтковскому, могут иметь место не только при соучастии в тесном смысле слова, но и при совиновничестве. [10]

Похожее подразделение соучастия дает М. И. Ковалев. Подчеркивая, что соучастие имеет внутреннюю и внешнюю стороны, он считает нужным проводить классификацию на основании этих различных сторон, образующих основу соучастия. При этом ту классификацию, которая основана на внутренней связи между участниками преступления, М. И. Ковалев относит к видам соучастия, а классификацию, вытекающую из учета различного характера деятельности отдельных соучастников преступления к формам. исходя из этих критериев, М. И. Ковалев различает два вида соучастия: соучастие без предварительного соглашения и соучастие с предварительным соглашением. Этот последний вид он считает нужным разделить еще на два вида : простое соучастие с предварительным соглашением и соучастие с предварительным соглашением носящее характер преступной организации. Формами же соучастия, по М. И. Ковалеву, должны считаться два различных характера преступной деятельности: совиновничество и соучастие в тесном смысле слова.[11]

Ф. Г. Бурчак, считая наиболее общим признаком, по которому следует проводить деление соучастия на формы, является конструкция состава преступления каждого из соучастников, предопределенная законом, выделяет следующие три формы: соисполнительство, соучастие в тесном смысле слова (с распределением ролей) и соучастие особого рода, непосредственно предусмотренное в Особенной части Уголовного кодекса.[12]

Уголовный кодекс 1996 года называет четыре разновидности соучастия :

«Совершение преступления группой лиц, группой лиц по предварительному сговору, организованной группой или преступным сообществом (преступной организацией).

1. Преступление признается совершенным группой лиц, если в его совершении совместно участвовали два или более исполнителя без предварительного сговора.

2. Преступление признается совершенным группой лиц по предварительному сговору, если в нем участвовали лица, заранее договорившиеся о совместном совершении преступления.

3. Преступление признается совершенным организованной группой, если оно совершено устойчивой группой лиц, заранее объединившихся для совершения одного или нескольких преступлений.

4. Преступление признается совершенным преступным сообществом (преступной организацией), если оно совершено сплоченной организованной группой (организацией), созданной для совершения тяжких или особо тяжких преступлений, либо объединением организованных групп, созданным в тех же целях …» (статья 35 УК РФ).

Согласно ч.1 ст. 35 преступление признается совершенным группой лиц, если в его совершении участвовали два или более исполнителя без предварительного соглашения. Такое соучастие может выразиться, например, в причинении телесных повреждений или совершении убийства в коллективной драке, в изнасиловании и т. д. В этих случаях обычно происходит присоединение соучастников к исполнителю, уже начавшему выполнять объективную сторону преступления. Другие соучастники также "успевают" полностью или частично выполнить объективную сторону совершаемого преступления.

В соответствии с ч. 2 ст. 35 преступление признается совершенным группой лиц по предварительному сговору, если в нем участвовали лица, заранее договорившиеся о совместном совершении преступления. Обычно такой сговор происходит относительно места, времени или способа совершения преступления. Эта форма соучастия может сочетаться как с соисполнительством, так и с соучастием в тесном смысле, то есть с разделением ролей, однако в последнем случае должно быть не менее двух соисполнителей. Такая форма соучастия повышает опасность совершенного преступления и учитывается законодателем в качестве отягчающего (квалифицирующего) обстоятельства. Например, при краже (п. "а" ч. 2 ст. 158), мошенничестве (п. "а" ч. 2 ст. 159), присвоении или растрате (п. "а" ч. 2 ст. 160), грабеже (п. "а" ч. 2 ст. 161), разбое (п. "а" ч. 2 ст. 162), вымогательстве (п. "а" ч. 2 ст. 163).

В соответствии с ч. 3 ст. 35 преступление признается совершенным организованной группой, если оно совершено устойчивой группой лиц, заранее объединившихся для совершения одного или нескольких преступлений. Данная форма соучастия отличается от предыдущей признаком устойчивости. Этот признак обычно предполагает умысел соучастников на совершение не одного, а нескольких преступлений (например, организованная группа создана для совершения квартирных краж). Однако устойчивость может выражаться и в тщательности подготовки одного преступления. Пленум Верховного Суда Российской Федерации в своем постановлении «О судебной практике по делам о вымогательстве» от 4 мая 1990 г. N 3 указал:

«Под организованной группой, предусмотренной в качестве квалифицирующего признака... следует понимать устойчивую группу из двух или более лиц, объединенных умыслом на совершение одного или нескольких преступлений. Как правило, такая группа тщательно готовит и планирует преступление, распределяет роли между соучастниками, оснащается техникой и т. д.». [13]

Совершение преступления организованной группой применительно к ряду составов предусматривается законодателем в качестве особо отягчающего (квалифицированного) состава преступления. Например, при краже (п. "а" ч. 3 ст. 158), при присвоении или растрате (п. "а" ч. 3 ст. 160), при мошенничестве (п "а" ч. 3 ст. 159), при грабеже (п. "а" ч. 3 ст. 161), разбое (п. "а" ч. 3 ст. 162), вымогательстве (п. "а" ч. 3 ст. 163). Согласно п. 6 ст. 35 УК создание организованной группы в случаях, специально не предусмотренных Особенной частью УК, влечет ответственность за приготовление к тем преступлениям, для совершения которых она создана.

В соответствии с ч. 5 ст. 35 лицо, создавшее организованную группу или преступное сообщество либо руководившее ими, подлежит ответственности за их организацию и руководство в случаях, предусмотренных Особенной частью УК, а также за все совершенные организованной группой или преступным сообществом преступления, если они охватывались его умыслом. Другие участники организованной группы или преступного сообщества несут ответственность за участие в них в случаях, предусмотренных Особенной частью УК, а также за преступления, в подготовке или совершении которых они участвовали.

В соответствии с ч. 4 ст. 35 преступление признается совершенным преступным сообществом, если оно совершено сплоченной организованной группой, созданной для совершения тяжких или особо тяжких преступлений. Преступное сообщество - наиболее опасная форма соучастия. От организованной группы оно отличается признаком сплоченности и целевой установкой на совершение определенных тяжких и особо тяжких преступлений. Сплоченность предполагает обычно наличие в преступной организации сложных организационно-иерархических связей, тщательной конспирации, наличие в обороте значительных денежных средств, установление связей с правоохранительными органами (коррумпированность), наличие системы защитных мер (внутренняя контрразведка), наличие охранников, боевиков и наемных убийц. Преступное сообщество, как правило, предполагает вооруженность соответствующей преступной организации новейшими видами оружия, в том числе и зарубежного производства.

Специфика особой опасности преступного сообщества такова, что законодатель сам факт создания преступного сообщества считает самостоятельным и оконченным преступлением. Так, состав организации преступного сообщества (ст. 210 УК РФ) образует организация преступного сообщества (преступной организации) для совершения тяжких или особо тяжких преступлений, а равно руководство таким сообществом (организацией) или входящими в него структурными подразделениями. Самостоятельным преступлением является и бандитизм (ст. 209 УК), в том числе и создание устойчивой вооруженной группы (банды) с целью нападения на граждан или организации, а равно руководство такой группой (бандой). В обоих случаях указанные действия квалифицируются по соответствующим статьям Особенной части УК.

Как видно, классификация нового Уголовного Кодекса наиболее близка  упомянутой выше классификации Гришаева и Кригера, хотя последние, дополнительно выделяя виды соучастия, недопустимо ставят в один ряд соучастие с и без предварительного сговора с организованной группой и преступным сообществом , тогда как одним из непременных условий любой классификации является общность и единство основания, а также то, что члены деления должны взаимно исключать друг друга. Если для первой и второй форм соучастия, входящих в эту классификацию, общим основанием является время соглашения, то третья и четвертая формы выделены по совершенно иному основанию по степени соорганизованности соучастников, устойчивости субъективной связи между ними.

Очевидно, что организованная группа и преступное сообщество в статье 35 УК РФ являются разновидностью группы лиц по предварительному сговору, хотя , без сомнения, носят иной качественный характер. В этом плане соучастие законодателем делится на:

§         соучастие в тесном смысле слова (соучастие с распределением ролей);

§         совершение преступления группой лиц.

Также в зависимости уже от толкования закона, можно выделить, а можно и не выделять, ставя в один ряд с ними организованную группу и преступное сообщество как соучастие особого рода. Случаи соучастия первого рода регулируются статьями 32, 33 УК, а второго рода , как было сказано выше в статье 35, а также в статьях Особенной части.

ВИДЫ СОУЧАСТИЯ

Далее рассмотрим, какие критерии положены в основу выделения отдельных видов соучастников. Статья 34 УК РФ называет четыре вида :

«Соучастниками преступления наряду с исполнителем признаются организатор, подстрекатель и пособник …»

Все соучастники отличаются друг от друга формами и характером участия в преступлении. Существуют две основные теории выделения соучастников – субъективная и объ­ективная. Суть первой состоит в том, что проводить различие между ними следует, учитывая заинтересованность в пре­ступном результате, независимо от их объективного вклада в его достижение. Согласно этому те, кто считает деяние своим собственным, должен признаваться главным виновни­ком (в частности, исполнителем), все остальные — соучаст­никами. На основе этой теории много лет назад один герман­ский суд признал исполнителем преступления мать ново­рожденного ребенка, хотя его собственноручно задушила ее сестра, а мать только помогла ей в этом. Учитывая, что убий­ство было совершено в интересах матери, она и была при­знана исполнителем, а тетка ребенка — пособником. Однако против такого решения единодушно восстало большинство теоретиков уголовного права и представителей практики.[14]  С тех пор данная теория не пользуется успехом среди пред­ставителей догмы уголовного права и почти единодушно от­вергается судебной практикой. В советской уголовно-правовой литературе общепризнанно, что разграничение соучастников возможно лишь по объективной роли, выполняемой ими в преступлении. В этом  единодушно сходятся мнения Таганцева, Трайнина, Бурчака и др. «Содержание ст. 17 Основ и соот­ветствующих ей статей уголовных кодексов союзных республик не оставляет сомнения в том, что в качестве критерия для раз­граничения отдельных соучастников законодатель использует характер действий каждого из соучастников, его функциональ­ную роль в совместно совершаемом преступном деянии. Та­ким образом, объективная сторона действий лиц, совместно со­вершающих преступление, является основой подразделения со­участия на виды». [15]

Ст. 34 УК РФ говорит о двух критериях, которые должны быть положены в основу — степень и характер уча­стия в преступлении:

«…Ответственность соучастников преступления определяется характером и степенью фактического участия каждого из них в совершении преступления».

 Поскольку закон не предусматривает обязательного смягчения уголовной ответственности по фор­мальным основаниям, то главным в определении объема вины соучастников является степень участия, хотя не следует за­бывать и того, что в большинстве случаев она напрямую зави­сит от характера деятельности соучастника. При этом харак­тер участия определяет функциональную роль соучастника пре­ступления, а степень участия — интенсивность его действий по выполнению своей роли в совершении преступления.

При одной и том же функцио­нальной роли лица возможна разная степень его участия в совер­шении преступления. Ф.Г. Бурчак приводит пример пособника при убийстве, чья роль свелась только к тому, что он посовето­вал, когда и где лучше подкараулить жертву и пособника, ко­торый, помимо этого, по просьбе исполнителя добыл для него орудия убийства, транспортные средства для быстрого отъезда с места преступления, помог скрыть следы преступления и т.д. [16]  Функциональная роль пособника в обоих случаях одина­кова, степень же участия — различна. Как бы интенсивна ни была деятельность пособника, но, если он не был инициатором преступ­ления, не составлял детального плана убийства, не руководил во всем действиями исполнителя, признать его организатором пре­ступления нельзя.

В сочетании с характером действия степень участия в претворе­нии преступного замысла в жизнь является объективным крите­рием, позволяющим суду индивидуализировать и дозировать на­казание каждому из лиц, совместно совершивших преступление. Таким образом, только в характере участия в преступлении, т. е. во внешней роли, выполняемой каждым из соучастников в едином преступлении, можно искать отличие исполнителей, организаторов, подстрекателей и пособников, а следовательно, и составов преступлений, конкретно вменяемых им в вину.

Правильное представление о каждом из видов соучастников — исполнителе (соисполнителе), подстрекателе, пособнике и организаторе имеет большое значение. Если выяснение обязательных признаков соучастия в преступлении служит его отграничению от иных, смежных с ним форм преступной деятельности, то правильное представление о каждом из названных видов соучастников, о присущих им особенностях позволяет избежать их смешения и ошибок при квалификации содеянного ими.

ОТВЕТСТВЕННОСТЬ

   Ответственность соучастников предусматривает статья 34 УК. Согласно части 1 ответственность соучастников преступления определяется характером и степенью участия каждого из них в совершенном преступлении.  Что касается соисполнителей, то они не отвечают по одной статье УК за совместно совершенное ими преступление. Все остальные соучастники отвечают по той же статье Особенной части УК, но со ссылкой на ст.33 УК.

   Общий принцип ответственности соучастников, согласно акцессорной ( дополнительной )  природе участия, можно сформулировать так : поскольку соучастие как особая форма преступной деятельности представляет собой опасность лишь в связи с преступлением, которому оказывается содействие, то и ответственность по правилам о соучастии возможна тогда, когда признаки этого действия объективизируются хотя бы в самой начальной стадии. Из этого принципа следует, что все соучастники  отвечают за одно и тоже преступление. Одному преступлению, как правило, соответствует и один состав, описанный в Особенной части УК. Исключения из этого правила возможны в том случае, если одно и тоже преступление предусмотрено в различных составах : простом, квалифицированном или привилегированном. Такие составы  могут быть предусмотрены в различных частях одной статьи УК , реже – в различных статьях. Поскольку отягчающие или смягчающие обстоятельства , предусмотренные в этих составах, могут быть на стороне одних соучастников и отсутствовать на стороне других, то вполне возможно, что действия соучастников будут квалифицированны по различным частям одной и той же статьи или по различным статьям УК.

      Из данного принципа следует, что :

§         соучастники отвечают по правилам о соучастии в преступлении лишь при  условии, что исполнитель хотя бы начал приготовительные к преступлению действия;

§         они несут ответственность в рамках санкции статьи, инкриминируемой (предъявляемой) исполнителю, если данное преступление предусмотрено в одной статье или части УК.

   Руководствуясь принципом акцессорности, следует сказать, что соучастники, где бы они ни совершили свои действия, должны отвечать по законом государства, в котором исполнитель совершил преступление. 

  Таким образом, общие пределы уголовной ответственности соучастников определяются тем, что совершил исполнитель, но результат этого дела является коллективным плодом усилий и его соучастников, поэтому они несут ответственность с учетом степени и характера участия каждого из них. Это обстоятельство позволяет утверждать, что все соучастники являются участниками общей вины, но отвечают они не за чужую вину, а за свою собственную и свой вклад в общее преступное дело.

4. ВИДЫ СОУЧАСТНИКОВ.

4.1. ИСПОЛНИТЕЛЬ.

Согласно части второй ст. 34 УК исполнителем признается лицо, непосредственно совершившее преступление. Это означает :

§         в содеянном лицом должны быть признаки объективной стороны деяния, предусмотренные диспозицией статьи Особенной части УК;

§         в виновном отношении лица к содеянному должно найти прямое отражение то обстоятельство, что оно совместно с другими (другим) соучастниками выступило в данном конкретном случае именно как исполнитель (соисполнитель) преступления.

Правильное уяснение обоих отмеченных обстоятельств зависит от специфики содержания тех признаков, с помощью которых в диспозициях статей Особенной части УК описываются деяния, а в ряде случаев и их последствия. Так, например, деяние лица, выразившееся в организации незаконного вооруженного формирования, согласно части первой ст.208 УК, квалифицируется как исполнительская деятельность без ссылки на часть третью ст. 33 УК, где дается определение преступного образа поведения организатора преступления.

Например, исполнителем кражи является, например, не только тот, кто изъял имущество из квартиры потерпевшего, но и тот, кто взламывал для этого дверь; исполнителем убийства является не только тот, кто нанес жертве последний удар, но и тот, кто держал жертву, парализуя сопротивление потерпевшего. Так же, согласно ст. 150 УК, подстрекательские действия становятся исполнительскими действиями лица, совершившего вовлечение несовершеннолетнего в преступную деятельность. В отдельных случаях для наличия исполнительского действия достаточно установления в содеянном лицом хотя бы части признаков деяния, описанного в диспозиции статьи Особенной части УК. Так, если на стороне соучастника изнасилования установлено содействие совершению этого преступления путем применения насилия к потерпевшей, то он должен быть признан исполнителем (соисполнителем) независимо от того, совершал он лично половой акт или нет.

Виновное отношение исполнителя к содеянному включает в себя осознание общественно опасного характера своего поведения и присоединяющегося к нему поведения другого соучастника, предвидение общего результата от сложения усилий (интеллектуальный элемент умысла) и согласованность волеизъявления с волеизъявлением другого соучастника (волевой элемент умысла).

Статья 33 УК РФ впервые указывает на посредственное испол­нение (причинение):

«Исполнителем признается лицо, непосредственно совершившее преступление либо непосредственно участвовавшее в его совершении совместно с другими лицами (соисполнителями), а также лицо, совершившее преступление посредством использования других лиц, не подлежащих уголовной ответственности в силу возраста, невменяемости или других обстоятельств, предусмотренных настоящим Кодексом». (Ч.2 ст. 33 УК).

Таким образом, под исполнением преступления следует понимать не только непосредственное совершение действий, образующих состав преступления, и не только использова­ние с этой целью различного рода предметов, приспособле­ний, механизмов и т. п., но и животных и даже людей при так называемом посредственном причинении, т. е. при ис­пользовании людей в качестве орудий преступления.

Посредственное причинение невозможно в преступле­ниях, где законом предусмотрен специальный субъект (ис­полнитель), например в должностных и воинских преступ­лениях, а также в преступлениях, где субъект обладает ка­кими-либо физиологическими свойствами, например при изнасиловании. Кроме того, невозможно посредственное при­чинение при так называемых собственноручных деликтах (дезертирство, уклонение от призыва на воинскую службу и т. п.). Отсюда вывод – посредственное причинение объясняется:

§         при­чинами, заложенными в самом исполнителе (невменяемость, несовершеннолетие);

§         ошибкой в основных элементах, об­разующих объективную сторону состава, если она вызвана самим причинителем или он ей воспользовался;

§         физичес­ким или психическим насилием, заставившим исполнителя действовать помимо воли и желания;

§         отношениями власти и подчинения (исполнение приказа).

Однако не может быть посредственного причинения при неосторожных действиях, которыми созданы условия, благоприятствующие обществен­но опасным действиям несовершеннолетних или невменяе­мых.

В специальной и учебной литературе исполнителем преступления, состав которого рассчитан на специального субъекта, вполне обоснованно признается только лицо, обладающее признаками специального субъекта преступления. Уголовный кодекс в общем плане положительно решил вопрос о возможности соучастия со специальным субъектом, установив в п.4 ст.34 правило, согласно которому лицо, не являющееся субъектом преступления, специально указанным в соответствующей статье Особенной части Кодекса, участвующее в совершении преступления, предусмотренного этой статьей, несет уголовную ответственность за данное преступление в качестве его организатора, подстрекателя либо пособника. Лицо, совершающее преступление совместно со специальным субъектом, не может быть исполнителем и даже соисполнителем такого преступления, а может играть иные роли, предусмотренные уголовным законодательством для соучастников.

Например, исполнителем должностного подлога (ст. 292 УК) может быть только должностное лицо. Ответственность других соучастников, не обладающих этими признаками, согласно ст. 34 УК, может иметь место только как подстрекателей, пособников или организаторов этих преступлений.

4.2. ОРГАНИЗАТОР.

Согласно ч. 3 ст. 33 УК «Ор­ганизатором признается лицо, организовавшее совершение преступления или руководившее его исполнением, а равно лицо, создавшее организованную группу или преступное сооб­щество (преступную организацию) либо руководившее ими».

Таким образом, наука уголовного права и судебная практика признают наличие двух форм организаторской деятельности, к которым относятся:

1) организация и руководство преступными группами:

2) организация и руководство совершением конкретного преступления.

Криминологические исследования организованной преступности, проведенные в последние годы, свидетельствуют о наличии стойкой тенденции к разграничению функций организатора преступной группы и организатора конкретных преступлений, ею совершаемых. Так, А. Волобуев и Е. Галкин, давая определение организованной преступности, в качестве одного из основополагающих признаков приводят выделение лидеров,  не участвующих в конкретных преступлениях, а осуществляющих организаторские, управленческие, идеологические функции: коррумпирование, вовлечение в преступную деятельность ответственных работников аппарата, государственных ( в том числе и правоохранительных) органов для обеспечения безопасности и гарантий участникам сообщества; монополизация и распределение сфер противоправной деятельности с целью получения максимальных доходов при максимальной защищенности ее лидеров от ответственности. [17]

Необходимо отметить , что организация преступными группами – понятие современное. Определения организатора, предлагаемые юристами середины ХХ века, чаще всего относятся ко второй форме организаторской деятельности – организации совершением конкретного преступления. Например Ф. Г. Бурчак пишет : « Для того, чтобы явиться организатором, лицо должно не только возбудить в другом лице решимость совершить преступление, не только принять непосредственное участие в его осуществлении, но сделать и нечто большее. Оно должно, как говорит закон, организовать совершение преступления, т. е. разработать его план, распределить роли между соучастниками или даже точно в деталях определить роль одного исполнителя. Иными словами, оно должно не только привить исполнителю намерение совершить преступление, но и продумать за него, преподнести ему готовый план действий. При этом возможно, что сам организатор и не примет участия в осуществлении исполнительских функций ». [18]

М.И. Ковалев дает такое определение : «Организаторами являются лица, которые:

а) организуют преступление, то есть не только склоняют другое лицо к преступлению, но и сами участвуют в его совершении в качестве непосредственных исполнителей, наряду с лица­ми, втянутыми ими в преступление;

б) руководят непосредственным совершением преступления в качестве главарей, руководителей, распорядителей преступной деятельности, независимо от того, участвуют они при этом в фи­зическом выполнении состава преступления или совершают толь­ко действия, которые способствуют успеху преступной деятель­ности физических исполнителей преступления». [19]

Как видно из этих определений, авторы стремились четко определить критерии разграничения деятельности организатора и подстрекателя, речь о котором пойдет далее. Деятельность их различается в том, что подстрекатель ограни­чивается лишь склонением к совершению преступления, т.е. видит свою деятельность законченной, когда он породил у испол­нителя умысел и решимость выполнить задуманное им преступ­ление. Организатор же этим не ограничивается. Он разраба­тывает план, преподносит его исполнителю (или исполнителям) и, таким образом, не только порождает намерение и решимость совершить преступление, но и уверенность в необходимости дей­ствовать по разработанному им плану.

Естественно, что руководство возможно лишь в преступ­лениях, совершаемых с прямым умыслом. Содержание умыс­ла организатора определяется как ролью, которую он играл при совершении преступления непосредственно, так и теми руководящими функциями, которые он при этом исполнял. Известно, что он может выступать и в роли исполнителя, и подстрекателя, и пособника, совмещая их или выполняя од­новременно либо последовательно. В каждом конкретном случае минимум объема знаний, образующих интеллекту­альный момент умысла, может быть различным. Если же он не участвует в совершении самого преступления, а лишь организует предварительную деятельность, то, естественно, он может и не знать многих обстоятельств, но поскольку при подготовке плана реализации преступного замысла обсуж­дались различные варианты, то знание деталей преступле­ния вовсе не обязательно для него лично. Если, например, организатор разбойного нападения знает, что исполнители вооружены холодным или огнестрельным оружием, то он должен нести ответственность за любые последствия, связан­ные с применением этого оружия, даже если он и не знал, при каких обстоятельствах это оружие было применено или, узнав о его применении, неодобрительно к этому отнесся.

Личные цели организатора могут и не совпадать с целя­ми конкретных исполнителей; тем не менее, он должен отве­чать за все, что соответствует целям, которые были внуше­ны непосредственным исполнителям преступления. Так, лицо, организующее разбой, может лично преследовать цель мес­ти, однако отвечать оно должно за организацию корыстного преступления. Здесь необходимо подчеркнуть, что главным признаком субъективной стороны организатора является намерение совершить преступление.

При рассмотрении дел о преступлениях несовершеннолетних, совершенных с участием взрослых, необходимо тщательно выяснять характер взаимоотношений между взрослым и подростком, поскольку эти данные могут иметь существенное значение для установления роли взрослого в вовлечении несовершеннолетнего в совершение преступления или антиобщественных действий. Теория и практика выделяют две разновидности вовлечения:

§         неконкретизированное. Действия взрослого лица представляют собой пропаганду преступного образа жизни, вербовку новых сторонников преступного мира, обеспечивающую пополнение преступных рядов и не направленную на привлечение несовершеннолетнего к совершению определенного преступления;

§         конкретизированное. Заключается либо в склонении подростка к участию в задуманном взрослым преступлении в качестве соисполнителя или пособника, либо в формировании у несовершеннолетнего самостоятельного умысла на совершение определенного деяния.

Именно конкретизированное вовлечение вызывает немало трудностей в квалификации, поскольку действия взрослого содержат помимо вовлечения несовершеннолетнего в совершение преступления признаки иных составов преступлений.[20]

Пленум Верховного Суда РФ в своем постановлении «О судебной практике по делам о преступлениях несовершеннолетних» от 14 февраля 2000 г. N 7 справедливо признает, что вовлечение несовершеннолетнего в совершение преступления или антиобщественных действий считается оконченным в момент совершения действия независимо от того, стал несовершеннолетний участвовать в подобных действиях или нет. Если не стал, то действия взрослого лица должны оцениваться по совокупности преступлений как оконченное вовлечение несовершеннолетнего в совершение преступления и приготовление к нему группой лиц по предварительному сговору либо без этого признака в зависимости от возраста несовершеннолетнего. [21]

Одной из важных юридических проблем борьбы с организованной преступностью является законодательное оформление пределов и степени ответственности организатора. Согласно части 5 статьи 35 лицо, создавшее организованную группу или преступное сообщество (преступную организацию) либо руководившее ими, подлежит уголовной ответственности за их организацию и руководство ими в случаях, предусмотренных соответствующими статьями Особенной части настоящего Кодекса, а также за все совершенные организованной группой или преступным сообществом (преступной организацией) преступления, если они охватывались его умыслом.

4.3. ПОДСТРЕКАТЕЛЬ.

Часть 4 статьи 33 УК гласит: «Подстрекателем признается лицо, склонившее дру­гое лицо к совершению преступления путем уговора, подку­па, угрозы или другим способом».

Объективная сторона деятельности подстрекателя характеризуется совершением активных действий, направленных на возбуждение у исполнителя либо иных соучастников решимости совершить преступление. Очевидно, что сам характер подстрекательства исключает его совершение путем бездействия. Законодательство большинства стран, в том числе и рос­сийское, в принципе отвергает возможность неосторожного подстрекательства, следовательно, предполагает только умы­сел, причем прямой, ибо волевая сторона деятельности под­стрекателя заключается в желании видеть преступление совершенным. Желание подстрекателя, чтобы исполнитель сделал, как тот подсказал, внушил ему, т. е. видеть преступление совершенным или начатым, является необходимым компонентом подстрекательства.

Законодатель прямо указывает конкретные способы подстрекательства. К ним относятся принуждение и угрозы, приказ, убеждение, обещание вознаграждения или дачу его, обещание выгоды от совершенного преступления, просьбу и др. Следует отметить, что трудно определить в абстрактном плане действенность того или иного способа подстрекательства. Как пишет М. И. Ковалев, «для того, чтобы принудить человека помимо его воли к совершению каких-либо нежелательных действий, порой употребляются весьма жесткие средства, но они разбиваются, натыкаясь на стойкость и несокрушимую волю человека. Однако иногда бывает и так, что незначительный жест, едва заметное движение глаз, вскользь брошенное слово являются достаточными, чтобы человек согласился на самый серьезный по своим последствиям поступок». [22] При большом разнообразии способов подстрекательства следует заметить, что формы такой деятельности ограничены. Они определяются способом общения и передачи информации от одного человека к другому. Поэтому формами подстрекательства являются устная или письменная, а также конклюдентные действия. Последняя форма в судебно-следственной практике встречается достаточно редко и в основном используется на месте совершения преступления. Таким образом, со стороны объективной, подстрекательство представляет собой совершение активных действий, направленных на склонение другого лица к совершению преступления.

Со стороны субъективной, в подавляющем большинстве случаев подстрекательство совершается с прямым умыслом, при котором виновный желает наступления общественно опасных последствий и при этом всегда предви­дит все  фактические обстоятельства, которые образуют преступления, а также  развитие причинной связи между своими действиями и совершением преступле­ния.

Неудавшееся соучастие относится к случаям, которые можно назвать беспоследственным соучастием. Пример неудавшегося соучастия, когда подстрекатель пытался скло­нить исполнителя к преступлению, организатор сделал по­пытку организовать преступление, но исполнитель (испол­нители) отказался его совершить; либо исполнитель сначала согласился, но затем отказался совершить преступление.

При неудавшемся подстрекательстве либо нет преступления вообще, либо отсутствует объективная связь между действиями исполнителя и соучас­тников. В части 5 статьи  34 УК РФ дается ответ на  вопрос можно ли случаи неудавшегося соучастия квалифицировать вообще как соучастие: «В случае недоведения исполнителем преступле­ния до конца по не зависящим от него обстоятельствам ос­тальные соучастники несут уголовную ответственность за приготовление к преступлению или покушение на преступление. За приготовление к преступлению несет уголовную ответственность также лицо, которому по не зависящим от него обстоятельствам не удалось склонить других лиц к со­вершению преступления». Из сказанного следует, что здесь соучастие превращается как бы в исполнение, когда соучаст­ники пытаются сами осуществить преступление, создавая для этого необходимые условия. Они и отвечают в таких слу­чаях за приготовление к преступлению. Это не относится к преступлениям, где исполнителем может быть только спе­циальный субъект.

4.4. ПОСОБНИК.

Согласно части 5 статьи 33 УК РФ «Пособником признается лицо, содействовавшее совершению преступления советами, указаниями, предоставлением информации, средств или ору­дий совершения преступления либо устранением препятст­вий, а также лицо, заранее обещавшее скрыть преступника, средства или орудия совершения преступления, следы пре­ступления либо предметы, добытые преступным путем, а равно лицо, заранее обещавшее приобрести или сбыть такие предметы».

Объективная сторона пособничества характеризуется совершением деяний (в большинстве случаев действий, но иногда и бездействий) направленных на содействие исполнителю либо иным соучастникам в совершении преступления. По своей объективной роли в преступлении, совершаемом сообща двумя или большим количеством лиц, пособник, за ред­ким исключением, всегда менее опасная фигура, чем другие соучастники. В самом деле, инициатива совершения преступления принадлежит не ему, он не руководит преступной деятельностью других лиц, не выполняет объективной стороны состава преступ­ления, предусмотренной статьями Особенной части. Пособник лишь содействует исполнителю преступления в осуществлении его преступного намерения, не выполняя при этом действий, вхо­дящих в объективную сторону состава преступления исполните­ля.

Анализ предусмотренных уголовным законом способов совершения пособничества позволяет разделить его на интеллектуальное и физическое. Интеллектуальное пособничество состоит в содействии совершению преступления советами, указаниями, а также в заранее данном обещании скрыть преступника, орудия и средства совершения преступления, а также предметы, добытые преступным путем.

На первый взгляд, интеллектуальное пособничество в виде дачи советов и указаний напоминает подстрекательство к преступлению, способами совершения которого также могут являться дача советов и указаний. Однако эти виды соучастников существенно отличаются друг от друга. Сущность подстрекательства состоит в том, что такими действиями у исполнителя и остальных соучастников создается решимость совершить преступления. В отличие от подстрекателя, интеллектуальный пособник лишь укрепляет решимость совершить преступление, которая к моменту совершения его действий уже имела место.

К интеллектуальному пособничеству относится, как уже говорилось, и заранее данное обещание скрыть преступника, орудия и средства совершения преступления, следы преступления либо предметы, добытые преступным путем. Несмотря на то, что такое пособничество связано с выполнением физических действий, оно отнесено к интеллектуальному. Это объясняется тем, что уголовно-правовое значение придается лишь заранее данному обещанию оказать помощь преступнику путем выполнения таких действий. Такое обещание, данное до начала исполнения преступления, укрепляет у исполнителя либо иных соучастников решимость его совершать. При этом сам факт исполнения этого обещания на квалификацию действий пособника не влияет, поскольку такие действия уже не находятся в причинной связи с совершением преступления. Отказ пособника от заранее данного им обещания скрыть преступника, орудия и средства совершения преступления, следы преступления либо предметы, добытые преступным путем, не освобождает его от уголовной ответственности, а может быть учтен лишь при назначении наказания.

Физическим пособничеством признается способствование совершению преступления предоставлением средств или устранением препятствий.

Под предоставлением средств для совершения преступления следует понимать активные действия, состоящие в передаче исполнителю либо иным соучастникам любых предметов, использование которых облегчает совершение преступления.

Устранение препятствий, в отличие от предыдущего способа пособничества, может быть выражено как путем активных действий (например, взлом входной двери с целью совершения убийства находящегося в квартире потерпевшего, повреждение сигнализации или отключение электросети для совершения квартирной кражи, нахождение на страже с целью предупреждения чьего-либо вмешательства), так и путем бездействия при несовершении лицом действий, которые он мог и обязан был совершить. Наряду с этим возможно осуществление именно пособнических (а не каких-либо иных) деяний путем бездействия. В этих случаях в причинной связи с наступлением общественно опасных последствий находится не обещание воздержаться от исполнения возложенных на лицо обязанностей, а само неисполнение таких действий.

Для понимания сущности пособничества, его объективной роли в совершении преступления важное значение имеет вопрос причинной связи. Дело в том, что пособник может содействовать преступлению лишь в том случае, если его деяния хронологически предшествовали или происходили одновременно с действиями исполнителя. Если же действия пособника относятся ко времени, когда деяние исполнителя было завершено, т. е. не находятся с этим деянием в причинной связи, то они не могут быть признаны пособничеством. Поэтому укрывательство преступления, происходящее уже после того, когда преступление совершено, не может быть признано пособничеством.

5. ЗАКЛЮЧЕНИЕ.

Институт соучастия является одним из важнейших уголовно-правовых институтов, в понятии «соучастие в преступлении» находит отражение и закрепляется в уголовном законе специфическая преступная деятельность, что предопределяет особенности квалификации содеянного и пределы ответственности соучастников в отличие от случаев.

Рассмотрение вопросов, связанных с понятием соучастия, его сущности в отечественном уголовном праве, конструкции института соучастия, позволяет сделать вывод о том, что законодатель и практика следственных и судебных органов по применению законодательных норм исходят из принципа индивидуальной ответственности каждого соучастника за виновно совершенные им уголовно-наказуемые деяния.

Общими условиями правильной квалификации содеянного соучастником преступления являются: правильное определение вида соучастия, выяснение того, предусмотрено или нет в диспозиции статьи Особенной части УК к исполнителю, и к иным соучастникам преступления.

Данная работа не претендует на исчерпывающий анализ вопросов поставленных в ее начале. Многими юристами соучастие признается одной из сложнейших проблем в общем учении о преступлении, в ней переплетаются вопросы общих оснований уголовной ответственности, вины , причинной связи и т. д. В сфере института соучастия все эти проблемы приобретают свою специфику и нуждаются в специальном рассмотрении. Касаясь отдельных вопросов, я старался осмыслить взгляды ученых на эту проблему , найти пересечение пределов и границ даваемых ими понятий соучастия и форм соучастия, совместности и разрозненности действий преступников и т. п.

Определенно ясно, что на настоящий момент в теории и законодательстве не поставлена точка в изучении проблем , связанных с соучастием, определения его юридических и криминологических границ. И в первую очередь это связано с обновляющимися общественными отношениями, а именно с все набирающей обороты организованной преступностью, которая приобретает качественно новые формы соучастия, в связи с чем, некоторыми авторами уже ставится вопрос о переосмыслении понятия соучастия. Таким образом, проблема форм соучастия в уголовном праве выходит на новый виток своего исследования. Решение этой проблемы предстоит искать и законодателю, и науке, и практическим работникам, т.к. борьба с организованной преступностью предполагает глубокие криминологические знания о самом явлении, затем адекватное отражение данного явления в законе и , наконец систему продуманных общих и специальных мер по локализации этой преступности.

6. ЗАДАЧА 1.

«Вор в законе» 25-летний Орлов уговорил 17-летнего Алексеева и 13-летнего Лямина совершить кражу из киоска (ст. 158 УК). Подростки согласились. При этом Лямин разбил окно киоска, влез внутрь, и, сложив в мешок, вытащил на улицу спиртные напитки и другие товары на сумму в 220 рублей. В этот момент Алексеев стоял на страже и тем самым обеспечивал тайность совершаемого хищения, а затем помог Лямину отнести похищенное в дом Орлова.

В ходе следствия возник вопрос о виде соучастия и о функциях отдельных соучастников.

РЕШЕНИЕ.

В деянии, описанном в условии задачи, содержится состав преступления, предусмотренный статьей 158 УК РФ «Кража», т.е. тайное хищение чужого имущества.

Прежде всего необходимо отметить, что Лямин, хоть и является непосредственным исполнителем преступления, не подлежит уголовной ответственности, как не достигший четырнадцатилетнего возраста ко времени совершения преступления ( часть 2 статьи 20 УК РФ).

В действиях Орлова содержится состав преступления, предусмотренный частью 1 статьи 150 «Вовлечение несовершеннолетнего в совершение преступления», так как именно он уговорил несовершеннолетнего Алексеева и не достигшего возраста уголовной ответственности Лямина совершить кражу. По сути Орлов является подстрекателем, а также организатором преступления, так как руководил действиями Лямина и Алексеева, спрятал украденное у себя дома. Данное преступление наказывается лишением свободы на срок до 5 лет.

При рассмотрении дел о преступлениях несовершеннолетних, совершенных с участием взрослых, необходимо тщательно выяснять характер взаимоотношений между взрослым и подростком, поскольку эти данные могут иметь существенное значение для установления роли взрослого в вовлечении несовершеннолетнего в совершение преступления или антиобщественных действий. К уголовной ответственности за вовлечение несовершеннолетнего в совершение преступления могут быть привлечены лица, достигшие 18-летнего возраста и совершившие преступление умышленно. Важное значение имеет, осознавал ли взрослый либо допускал, что своими действиями вовлекает несовершеннолетнего в совершение преступления. Если взрослый не знал о несовершеннолетии лица, вовлеченного им в совершение преступления, он не может привлекаться к ответственности по статье 150 УК РФ. Преступления, ответственность за которые предусмотрена статьями 150 и 151 УК РФ, являются оконченными с момента вовлечения несовершеннолетнего в совершение преступления либо антиобщественных действий независимо от того, совершил ли он какое-либо из указанных противоправных действий.

В Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 14 февраля 2000 г. N 7 «О судебной практике по делам о преступлениях несовершеннолетних» говорится что, при совершении преступления несовершеннолетним, не подлежащим уголовной ответственности в силу возраста (статья 20 УК РФ) или невменяемости (статья 21 УК РФ), лицо, вовлекшее несовершеннолетнего в совершение этого преступления, в силу части 2 статьи 33 УК РФ несет ответственность за содеянное как исполнитель путем посредственного причинения. При подстрекательстве несовершеннолетнего к совершению преступления действия взрослого лица при наличии признаков состава указанного преступления должны квалифицироваться по статье 150 УК РФ, а также по закону, предусматривающему ответственность за соучастие (в форме подстрекательства) в совершении конкретного преступления.[23]

Таким образом, Орлов будет нести также ответственность по статье 158 «Кража». Квалифицирующими обстоятельствами состава преступления являются пункт «а» части 2 статьи 158 «совершение кражи группой лиц по предварительному сговору» и пункт «в» части 2 статьи 158 «с незаконным проникновением в жилище, помещение либо иное хранилище». Так как стоимость украденного (220 руб.) не превышает в 500 раз минимальный размер оплаты труда, совершенное преступление не является кражей, совершенной в крупном размере. В этом случае преступление наказывается штрафом в размере от семисот до одной тысячи минимальных размеров оплаты труда или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период от семи месяцев до одного года либо лишением свободы на срок от двух до шести лет со штрафом в размере до пятидесяти минимальных размеров оплаты труда или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до одного месяца либо без такового.

Из условия задачи ясно, что Орлов был ранее судим («вор в законе»). В случае, если он имел судимость за одно или несколько преступлений, предусмотренных статьями 158 - 164, 209, 221, 226 и 229 Уголовного кодекса, еще одним квалифицирующим обстоятельством будет пункт «в» части 3 статьи 158 «кража, совершенная лицом, ранее два или более раза судимым за хищение либо вымогательство». В этом случае предусмотрено наказание в виде лишения свободы на срок от пяти до десяти лет с конфискацией имущества или без таковой.

Так как эти преступления можно отнести к тяжким или к преступлениям средней тяжести (статья 15 УК РФ), окончательное наказание согласно статьи 69 УК  РФ назначается путем частичного  или полного сложения наказаний, предусмотренных по каждому преступлению.

В действиях Алексеева также содержится состав преступления, предусмотренный статьей 158. Важно определить какие функции он выполнял при совершении преступления : пособника (стоял на страже, не участвуя в краже) или соисполнителя (помог донести похищенное в дом Орлова). Для определения круга соучастников, индивидуализации ответственности и наказания имеет значение установление момента окончания хищения.

Хищение признается оконченным, когда виновный изъял чужое имущество и получил реальную возможность распорядиться им по своему усмотрению. [24] В то же время для оконченного хищения не требуется, чтобы виновный фактически воспользовался вещью, извлек из нее выгоду, но важно, что он получил такую возможность, завладев вещью.

С этой точки зрения моментом окончания хищения будет доставка похищенного в дом Орлова, поэтому действия Алексеева должны рассматриваться не только как пособничество совершению кражи , но и как соисполнительство. Поэтому его действия должны квалифицироваться по статье 158 «Кража» без ссылки на статью 33. Квалифицирующими обстоятельствами будут пункт «а» части 2 статьи 158 «совершение кражи группой лиц по предварительному сговору» и пункт «в» части 2 статьи 158 «с незаконным проникновением в жилище, помещение либо иное хранилище».

7. ЗАДАЧА 2.

Учащиеся профтехучилища Жиракова и Михайлова поссорились друг с другом, при этом Жиракова обозвала Михайлову «шлюхой», на что та сказала: «И ты такая будешь». После этого Жиракова предложила знакомым парням Соколову и Пахомову «испортить» Михайлову. Спустя несколько дней Жиракова под благовидным предлогом пригласила Михайлову прогуляться и завела ее в пустующий зимой павильон городского парка, где наготове находились указанные парни, которые повалили Михайлову и поочередно стали совершать с нею половые акты, однако у Пахомова это не получилось. Потерпевшая вначале пыталась сопротивляться , но Жиракова наставила на нее нож и держала за одну руку.

В ходе следствия возник вопрос о виде соучастия и о функциях отдельных соучастников.

РЕШЕНИЕ.

В деянии,  описанном в условии задачи, содержится состав преступления, предусмотренный статьей 131 УК РФ «Изнасилование». Согласно статьи 35 ч.2 преступление совершено группой лиц по предварительному сговору, т.к. в нем участвовали лица, заранее договорившиеся о совместном совершении преступления. Это является квалифицирующим обстоятельством состава преступления (статья 131, часть 2, пункт «б» – совершенное группой лиц, группой лиц по предварительному сговору или организованной группой). В данном преступлении участвовало более одного лица (три), предварительный сговор означает , что преступники заранее либо в процессе совершения изнасилования договорились о своих действиях. Лица, принимавшие участие в изнасиловании действовали согласованно в отношении потерпевшей, каждый из них осознавал факт способствования друг другу в совершении преступления.

Из условия задачи не ясен возраст потерпевшей. Если ей менее 18 лет, еще одним квалифицирующим обстоятельством будет пункт «д» части 2 статьи 131 – изнасилование заведомо несовершеннолетней.

Согласно Постановлению Пленума Верховного Суда РФ от 22 апреля 1992 г. N 4 «О судебной практике по делам об изнасиловании» изнасилование или покушение на изнасилование, сопровождавшееся причинением потерпевшей легких или менее тяжких телесных повреждений, подлежит квалификации по ч. 1 ст. 117 УК РСФСР (по новому УК ст. 131). При этом дополнительной квалификации по другим статьям о преступлениях против личности не требуется, так как применение насилия и причинение вреда здоровью потерпевшей охватываются диспозицией закона об ответственности за изнасилование.

Преступления, предусмотренные частью 2 статьи 131 относятся к тяжким и наказываются лишением свободы на срок от 4 до 10 лет.

Далее рассмотрим функции отдельных соучастников преступления, чтобы согласно статьи 67  УК РФ учесть характер и степень фактического участия лица в его совершении, значение этого участия для достижения цели преступления, его влияние на характер и размер причиненного вреда.

Из фабулы задачи видно, что Жиракова была не только подстрекателем к преступлению (именно она предложила совершить преступление Соколову и Пахомову), но и организатором, т.к. она организовала совершение преступления (пригласила Михайлову прогуляться и завела ее в павильон парка).

При этом Жиракова также является соисполнителем преступления. Согласно пункта 8 вышеупомянутого Постановления Пленума Верховного Суда как групповое изнасилование должны квалифицироваться не только действия лиц, совершивших насильственный половой акт, но и действия лиц, содействовавших им путем применения физического или психического насилия к потерпевшей. При этом действия лиц, лично не совершавших насильственного полового акта, но путем применения насилия к потерпевшей содействовавших другим в ее изнасиловании, должны квалифицироваться как соисполнительство в групповом изнасиловании. Жиракова применяла насилие к потерпевшей, удерживая ее за руку и угрожая ножом, тем самым содействуя Соколову и Пахомову в совершении изнасилования.

Действия Соколова свидетельствуют о том, что он является соисполнителем преступления, т.к. он принимал непосредственное участие в совершении изнасилования.

Пахомов также является соисполнителем, хотя у него и не получилось совершить половой акт. В указанном Постановлении говорится , что изнасилование следует считать оконченным преступлением с момента начала полового акта, независимо от его последствий. Кроме того, Пахомов, как и Жиракова, лично не совершая полового акта, содействовал в изнасиловании Соколову путем применения насилия к Михайловой (повалил ее на землю).

Так как все соучастники преступления являются соисполнителями, их уголовная ответственность наступает по статье 131 УК РФ без ссылки на статью 33 (согласно части 3 статьи 34 УК РФ).

8. ЗАДАЧА 3.

Вернувшиеся из мест лишения свободы Бабанин и Зосимов рассказали своему соучастнику по прошлым преступлениям Охлонину о намерении сколотить организованную преступную группу (банду) для того , чтобы совершить нападение на машину инкассаторов и отобрать у них деньги и огнестрельное оружие, а затем попросили Охлонина оказать им в этом содействие, а именно дать им в случае успеха автомобиль, чтобы они могли выехать в другой город. Охлонин согласился, но , когда бандиты явились к нему после нападения , заявил им, что передумал и свой автомобиль для экстренного отъезда не даст. Тогда они наняли частника и скрылись.

В ходе следствия возник вопрос о виде соучастия и о функциях отдельных соучастников.

РЕШЕНИЕ.

В деянии,  описанном в условии задачи, содержится состав преступления, предусмотренный статьями 209 «Бандитизм» , 162 «Разбой» Уголовного кодекса РФ.

Действия Бабанина и Зосимова квалифицируются по части 1 статьи 209 «Создание устойчивой вооруженной группы (банды) в целях нападения на граждан или организации, а равно руководство такой группой (бандой)». Данное преступление наказывается лишением свободы на срок от десяти до пятнадцати лет с конфискацией имущества или без таковой.

Согласно Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 17 января 1997 г. № 1 «О практике применения судами законодательства об ответственности за бандитизм» под бандой следует понимать организованную устойчивую вооруженную группу из двух и более лиц, заранее объединившихся для совершения нападений на граждан или организации. Банда может быть создана и для совершения одного, но требующего тщательной подготовки нападения.[25] Создание вооруженной банды является в соответствии с ч. 1 ст. 209 УК РФ оконченным составом преступления независимо от того, были ли совершены планировавшиеся ею преступления.

Под нападением следует понимать действия, направленные на достижение преступного результата путем применения насилия над потерпевшим либо создания реальной угрозы его немедленного применения (часть 6 Постановления).

Часть 13 Постановления гласит, что ст. 209 УК РФ, устанавливающая ответственность за создание банды, руководство и участие в ней или в совершаемых ею нападениях, не предусматривает ответственность за совершение членами банды в процессе нападения преступных действий, образующих самостоятельные составы преступлений, в связи с чем в этих случаях следует руководствоваться положениями ст. 17 УК РФ, согласно которым при совокупности преступлений лицо несет ответственность за каждое преступление по соответствующей статье или части статьи УК РФ.

Таким образом, Бабанин и Зосимов будут также нести ответственность и за совершенное нападение на инкассаторов по статье 162 «Разбой», то есть нападение в целях хищения чужого имущества, совершенное с применением насилия, опасного для жизни или здоровья, либо с угрозой применения такого насилия. Квалифицирующие обстоятельства, явно вытекающие из условия задачи, пункт «а» части 3 статьи 162 «разбой, совершенный организованной группой» и пункт «г» части 3 «совершенный лицом, ранее два или более раза судимым за хищение либо вымогательство» (наказывается лишением свободы на срок от восьми до пятнадцати лет с конфискацией имущества).

Возможно также наличие других квалифицирующих обстоятельств, которые можно выявить  при более тщательном рассмотрении совершенного преступления (например, совершение в целях завладения имуществом в крупном размере или с причинением тяжкого вреда здоровью потерпевшего).

Так как совершенные преступления можно отнести к тяжким и особо тяжким преступлениям (статья 15 УК РФ), окончательное наказание согласно статьи 69 УК  РФ назначается путем частичного  или полного сложения наказаний, предусмотренных по каждому преступлению. При этом окончательное наказание в виде лишения свободы не может быть более двадцати пяти лет.

Согласно упомянутого Постановления в соответствии с ч. 2 ст. 209 УК РФ как бандитизм должно квалифицироваться участие в совершаемом нападении и таких лиц, которые, не являясь членами банды, сознают, что принимают участие в преступлении, совершаемом бандой. Действия лиц, не состоявших членами банды и не принимавших участия в совершенных ею нападениях, но оказавших содействие банде в ее преступной деятельности, следует квалифицировать по ст. 33 и соответствующей части ст. 209 УК РФ.

Таким образом, действия Охлонина необходимо квалифицировать по статье 209, часть 2 «Участие в устойчивой вооруженной группе (банде) или в совершаемых ею нападениях» со ссылкой на статью 33 (наказывается лишением свободы на срок от восьми до пятнадцати лет с конфискацией имущества или без таковой), а также  по статье 162 , пункты «а» и «г» части 3 со ссылкой на статью 33 (наказывается лишением свободы на срок от восьми до пятнадцати лет с конфискацией имущества).

Так как эти преступления можно отнести к тяжким и особо тяжким преступлениям (статья 15 УК РФ), окончательное наказание согласно статьи 69 УК  РФ назначается путем частичного  или полного сложения наказаний, предусмотренных по каждому преступлению. При этом окончательное наказание в виде лишения свободы не может быть более двадцати пяти лет.

Еще раз необходимо отметить, что ответственность каждого соучастника (в пределах единой ответственности) должна быть строго индивидуализирована в зависимости от его конкретного участия в совершении преступления и достижения преступного результата. Соучастники отвечают хотя и за совместно совершенное преступление, но в пределах личной ответственности, в пределах лично ими совершенного. В соответствии с ч. 1 статьи 34 УК РФ ответственность соучастников определяется характером и степенью фактического участия каждого из них в совершении преступления, т.е. тем фактическим вкладом, который внес тот или иной соучастник в совершение совместного преступления.

Охлонин является пособником, так как заранее обещал предоставить свой автомобиль для выезда из города, тем самым укрепляя решимость Бабанина и Зосимова совершить преступление. По форме такое пособничество будет интеллектуальным. Такое обещание, данное до начала исполнения преступления, окончательно укрепило у соисполнителей решимость его совершать. При этом сам факт исполнения этого обещания на квалификацию действий Охлонина как пособника не влияет, поскольку такие действия уже не находятся в причинной связи с совершением преступления. Отказ пособника от заранее данного им обещания предоставить автомобиль, не освобождает его от уголовной ответственности, а может быть учтен лишь при назначении наказания судом.

Бабанин и Зосимов являются подстрекателями к совершению разбоя (попросили Охлонина оказать им содействие в совершении нападения), организаторами преступления (осуществляли необходимую подготовку к преступлению), а также его соисполнителями (совершили нападение), поэтому их деяния квалифицируются без ссылки на статью 33.

9. СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ:

1.         Уголовный кодекс Российской Федерации от 13 июня 1996 года № 63–ФЗ.

2.         Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 17 января 1997 г. № 1 «О практике применения судами законодательства об ответственности за бандитизм». // Сборник постановлений Пленумов Верховных Судов СССР и РСФСР (РФ) по уголовным делам. М. , 2001.

3.         Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 14 февраля 2000 г. N 7 «О судебной практике по делам о преступлениях несовершеннолетних». // Сборник постановлений Пленумов Верховных Судов СССР и РСФСР (РФ) по уголовным делам. М. , 2001.

4.         Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 4 мая 1990 г. N 3 «О судебной практике по делам о вымогательстве». // Сборник постановлений Пленумов Верховных Судов СССР и РСФСР (РФ) по уголовным делам. М. , 2001.

5.         Бюллетень ВС СССР, 1972, N 4.

6.         Комментарий к Уголовному кодексу РФ. Под общей редакцией Скуратова Ю. И. и Лебедева В. М. М. , 1996.

7.         Постатейный Комментарий к Уголовному кодексу РФ 1996 г. Под ред. Наумова А.В. М., 1996.

8.         Бурчак Ф.Г. Соучастие : социальные, криминологические и правовые проблемы. Киев, 1986.

9.         Бурчак Ф.Г. Учение о соучастии по советскому уголовному праву. Киев, 1969.

10.     Волобуев А. , Галкин Е. Организованная преступность и ее сущность. // Советская юстиция. 1989. N 21. С. 9–20.

11.     Григорьев В.А. Соучастие в преступлении по уголовному праву РФ. Уфа, 1995.

12.     Гришаев П. И. , Кригер Г. А.. Соучастие по советскому уголовному праву. М. , 1964.

13.     Иванов Н. Соучастие со специальным субъектом. // Российская юстиция. 2001. №3, С. 12–14.

14.     Ковалев М. И. Соучастие в преступлении. М. , 1962.

15.     Козаченко И.Я., Курченко В.И. Соисполнительство и пособничество. // Российский юридический журнал. 1994, №1, С. 8-88.

16.     Наумов А. В. Уголовное право. Общая часть. Курс лекций. М., 1996.

17.     Пудовочкин Ю., Чечель Г. Квалификация случаев вовлечения несовершеннолетних в преступную группу. // Российская юстиция. 2000, №12. С.10–12.

18.     Таганцев Н. С. Русское уголовное право. Лекции. Часть общая. Т. 1. М. , 1994.

19.     Тельнов П.Ф. Ответственность за соучастие в преступлении. М., 1974.

20.     Трайнин А.Н. Учение о соучастии М., 1986.

21.     Уголовное право. Общая часть. Уч. для вузов. Под ред. Казаченко И. А., Незнамова З. А. М., 1997.

                                                                                                  Дата написания работы:         __________________

                                                                                                  Дата сдачи работы :                 __________________

[1] Таганцев Н. С. Русское уголовное право. Лекции. Часть общая. Т. 1. М. , 1994. С.324,326.

[2] Бурчак Ф.Г. Соучастие : социальные, криминологические и правовые проблемы. Киев, 1986. С.92.

[3] Ковалев М. И. Соучастие в преступлении. М. , 1962. С. 101.

[4] Там же. С. 102.

[5] Бурчак Ф.Г. Учение о соучастии по советскому уголовному праву. Киев, 1969. С.71.

[6] Трайнин А.Н. Учение о соучастии М., 1986. С.52.

[7] Тельнов П.Ф. Ответственность за соучастие в преступлении. М., 1974. С.107.

[8] Трайнин А.Н. Учение о соучастии. С.61.

[9] Гришаев П. И. , Кригер Г. А.. Соучастие по советскому уголовному праву. М. , 1964. С.53.

[10] Бурчак Ф.Г. Учение о соучастии … С.66–67.

[11] Ковалев М. И. Соучастие в преступлении … С.200.

[12] Бурчак Ф.Г. Учение о соучастии … С.68.

[13] Постановлений Пленумов Верховных Судов СССР и РСФСР (РФ) по уголовным делам. М. , 2001. С. 112.

[14] Уголовное право. Общая часть. Уч. для вузов. Под ред. Казаченко И. А., Незнамова З. А. М., 1997. C. 237.

[15] Бурчак Ф.Г. Учение о соучастии … С.131.

[16] Там же. С.133.

[17] Волобуев А. , Галкин Е. Организованная преступность и ее сущность. // Советская юстиция. 1989. N 21. С. 9.

[18] Бурчак Ф.Г. Учение о соучастии … С. 142.

[19] Ковалёв М. И. Соучастие в преступлении… Ч.2. С. 125.

[20] Пудовочкин Ю., Чечель Г. Квалификация случаев вовлечения несовершеннолетних в преступную группу. // Российская юстиция. 2000, №12. С.10.

[21] Сборник постановлений Пленумов Верховных Судов… С. 350.

[22] Ковалев М. И. Соучастие в преступлении…Ч.2. С.69.

[23] Сборник постановлений Пленумов Верховных Судов… С. 350.

[24] Бюллетень ВС СССР, 1972, N 4, с. 14.

[25] Сборник постановлений Пленумов Верховных Судов СССР и РСФСР (РФ) по уголовным делам.С.282.